Видеть сердцем (СИ) - Ульянова Таня

— Хорошая моя. — в голосе Анны Семеновны снова появились теплые нотки. — У всех бывает по-разному. — она улыбнулась. — Сядь и расскажи мне все по порядку.

И я рассказала. Как пришла к нему в тот день. Как он стал для меня первым мужчиной. Как прогнал меня после. Что мы больше не виделись, и он даже не извинился. Что я не могу снова переступить через себя и прийти сама. Если нужна ему, он сделает первый шаг. Он ведь мужчина. Что навязываться не буду. Справлюсь сама, у меня есть отец и подруга. Не пропаду. Гордо вздернула подбородок не скрывая слез. Она внимательно меня выслушала, не перебивая, давай выплакаться, выплеснуть всю эту боль, что живет во мне, кажется, вечность. Потом тяжело вздохнула.

— Дети, что же вы вытворяете! — она от отчаяния стукнула кухонным полотенцем по столу и отвернулась к окну. — Значит так. — снова развернулась ко мне. — Для начала нужно сходить к врачу, чтобы убедиться, что мои подозрения верны. В любом случае, даже если это желудок, его нужно лечить, иначе будет хуже. А уже потом мы примем решение, как вас мирить. Наворотили дел, надо же! — она вышла из кухни и уже откуда-то из другой комнаты крикнула. — Оставайся сегодня у меня. Завтра схожу с тобой к доктору. — Я и осталась.

Утром Анна Семеновна привела меня в поликлинику недалеко от дома. Старенькая, но ухоженная. Чистые почти пустые коридоры и сильный запах лекарств. Меня снова стало мутить, но пара глубоких вдохов притупили это неприятное ощущение. Она сама взяла талончик в регистратуре, все узнала и взяв меня за руку повела к нужному кабинету. Минут через пятнадцать я уже на кресле у гинеколога. Приятная женщина задает стандартные вопросы про месячные, заболевания и прочую ерунду. Отвечаю на автомате и с замиранием сердца жду.

— Поздравляю, вы беременны. Срок еще совсем маленький, еле прощупывается. Нужно сделать УЗИ, чтобы убедиться наверняка. Токсикоз на столь малом сроке редкое явление, но все же встречается. Одевайтесь, Дарья, я отведу вас на УЗИ.

Когда все закончилось, я вышла в коридор с маленькое черно-белой фотографией, на которой виднелась крохотная точка. Мой ребенок. Я правда беременна. Эта новость так ошарашила, что ноги подкосились и, если бы не Анна Семеновка, я бы упала прямо на бетонный грязный пол. Женщина усадила меня на кушетку у стены и крепко сжала мою ладошку.

— Ничего, Даша. Ничего. Все будет хорошо. Он будет рад.

— Я не нужна ему. — на глаза навернулись слезы. Я столько плачу в последнее время. За всю жизнь, наверное, столько не плакала. Даже в детстве.

— Не говори глупости. Ты и сама в это не веришь. Конечно нужна! Ему обязательно нужно сказать, слышишь меня? Обязательно.

— Зачем? — голос охрип.

— Он имеет право знать. — она погладила меня по руке. — Пойдем домой. Если хочешь, можешь снова остаться у меня. — отрицательно помотала головой. — Скажи ему, девочка. Обязательно скажи.

После поликлиники я сразу поехала домой. Пока не могу поверить в то, что все это происходит со мной. Пойти к нему? Что я ему скажу? А если не поверит? Ведь в прошлый раз они так долго пытались, прежде чем родился Тимур. А тут случайная связь и сразу беременность. Если снова прогонит? Нет, я не готова. Я не могу. Я справлюсь сама.

— Дашка, у нас получилось! — раздался в трубке довольный голос Стаса. — Получилось! — тихо встала из-за пары и выскользнула в коридор.

— Стас, я на парах, ты обалдел?

— Извини, малышка, но я не смогу удержаться.

— Выкладывай уже. — застонала, присаживаясь на низкий подоконник.

— Их развели!!! — почти заорал он в трубку. Туго соображая после очередной бессонной ночи и тяжелого утра, не сразу поняла, о чем речь. Не дождавшись от меня реакции, Стас пояснил. — Арса и Лизу развели! Юрист был гениален. Эта стерва не явилась на слушание, представляешь? Сергей к ней ездил, она так и живет в квартире Вита, но поговорить не вышло, тогда Серый напряг свои связи и юрист отлично отработал. Их развели без дополнительных заседаний учитывая всю сложность ситуации. — Я только слушаю и киваю, а внутри бушует ураган. Смесь радости и какой-то непонятной тоски. Он так любил ее, а она ни разу не появилась ни в больнице, ни на собственном разводе. Как? Как так можно?! Столько лет вместе и просто все растоптать?!

— А Тимур? — севшим голосом спросила у друга. Он тяжело вздохнул.

— Тут сложнее, Даш. Но Серый спелся с юристом. Они пообещали, что все решат. И я ему верю. Я поставил двоих ребят, присматривать за ней. Вывезти сына она никуда не сможет, пока идет судебный процесс, но вытворить какую-нибудь глупость — запросто. Так что решили приглядеть. С ним все хорошо, не переживай. А скоро будет еще лучше. Могу заехать к тебе вечером, прогуляемся, расскажу в подробностях.

— Не надо! — слишком резко ответила, даже подскочила с подоконника.

— Даааш? Что за фигня?

— Все хорошо. Я пропустила много. Заниматься буду. — стала тараторить в трубку, чтобы он не успел перебить. Даже ему я пока не готова сообщить о своей беременности. Он обязательно расскажет Арсу.

— Уверена?

— Да. — уже спокойнее. — Стас? — выжидательная тишина на том конце провода. — Как он?

— Держится. Он боец, Даш. Настоящий боец! Ему просто нужно было об этом напомнить. Сходи к нему.

— Нет.

— Гордая… — усмехнулся друг.

— Какая есть. Не дави. Я не готова.

— До операции осталось не так уж много. Может тогда надумаешь. Ладно, у меня дела. Не скучай! И если все же решишь прогуляться, вечером я свободен.

— Спасибо.

Тихо проскользнула обратно, собрала вещи и ушла из универа. Отец опять будет орать из-за учебы, но сил оставаться в душном помещении у меня больше нет. Прогулялась по парку, прокручивая в голове слова Анны Семеновны о том, что он имеет право знать. С одной стороны, я это прекрасно понимаю, и мне, как ребенку, который вырос с одним родителем всегда хотелось, чтобы рядом была еще и мама. Особенно остро я ощущала ее нехватку, когда он уезжал в длительные командировки, оставляя меня на нянь и дальних родственников. Не хочу, чтобы мой ребенок плакал из-за того, что у него не будет отца. Но как сказать, я пока не знаю.

Домой вернулась раньше папы. Быстро переоделась и пошла греть ужин, сама ограничилась лишь стаканом клубничного йогурта. Когда он вернулся, уставший и недовольный, я закрылась в комнате и уткнулась в книги. Только слышала, как он с кем-то громко ругался по телефону. Ко мне так и не зашел. Это и к лучшему. Расспросы мне сейчас не нужны. А утром обнаружила записку на столе: “Уехал в срочную командировку. Люблю тебя. Папа". Ну вот я снова осталась одна.

Рука потянулась к телефону, чтобы набрать подругу и поделиться с ней всем, что происходит в моей жизни, но только поднесла палец к экрану, как на нем заморгал входящий от матери Арса. Мы долго разговаривали. Она все интересовалась, как я себя чувствую, не сказала ли ему еще. Она переживает теперь за нас всех. В ответ рассказала ей новости про Тима. Анна Семеновна очень обрадовалась, даже поплакала в трубку. Я ее прекрасно понимаю, вспоминая тот ужасный день, когда Лиза у убитой горем женщины забрала последний лучик радости — единственного внука.

Мы стали с ней часто созваниваться, а Ленке я так и не рассказала. Не решилась. Знаю, что она поймет и что бы я не решила, останется на моей стороне. Но для меня это настолько сокровенно, что даже с единственной подругой делиться пока не хочется.

Я ушла с головой в учебу, подтягивая то, что пропустила, закрывая долги по контрольным и зачетам. Не заметила, как пролетело время. Мне кажется, я очнулась только в тот момент, когда у меня вдруг зазвонил телефон.

— Привет. — послышался голос друга. — А у меня для тебя СТОЛЬКО новостей!

— Рассказывай. — откинулась на подушку и приготовилась слушать, хотя в голове еще крутились формулы по вышке, которые никак не дают сосредоточиться на его словах.

— … и мы забрали Тима! — закончил он, а до меня медленно стал доходить смысл его фразы.