Ирада Вовненко - Дресс-код вдохновения

Регистрацию прошла быстро. Ожидая приглашения на посадку, открыла ноутбук и начала бодро стучать по клавишам.

«“Временное постоянство” – по-моему, неплохое название. Действительно, очень часто то, что мы считаем временным, становится самым что ни на есть постоянным и стабильным», – роились в голове мысли. Настроение было бодрым, даже каким-то лихим.

– Юлия, – вдруг произнес кто-то рядом.

Она вздрогнула. Подняла взгляд. На нее смотрел крепкий мужчина в кожаной куртке, без головного убора и в высоких ботинках.

– Мы знакомы? – удивилась она.

– Нннемного, – казалось, мужчина волнуется. – Я как-то вас на машине… до дома подвозил. Меня зовут Егор.

– О-о-о, – Юлия смутилась, запылали щеки. – О, Егор, простите. Конечно, я вас помню. Вы оказались столь любезны, что спасли меня! Благодарю вас!

– Не стоит, – Егор улыбнулся, – мне это было приятно, уверяю вас! Жаль, не представилось случая спасти вас еще…

– А что, нужен какой-то особенный случай? – Юлии стало вдруг весело.

– Нну, вроде бы да. – Егор выглядел растерянным.

– Нет, – Юлия смеялась, – прекрасные дамы ведь тем и хороши, что их можно спасать в любую минуту.

– Буду знать! – Егор тоже смеялся.

– Куда вы направляетесь, кстати?

– Лечу в Париж на выставку. Заодно хочу пройтись по Елисейским Полям. Давно там не бывал.

– И я в Париж, по работе, – сказала Юлия.

– Значит, полетим вместе. И я этому очень рад, правда.

Юлия улыбнулась.

Место в самолете было у окна. Она забросила сумку и отключила телефон. Закрыла глаза. Привычно окунулась в печаль. Вернулась странная грустная женщина. Пристыдила Юлию за неуместное веселье.

– Юлия, – Егор стоял в проходе, в руках у него был узкий конверт золотистого цвета, – а что вы делаете завтра вечером? Только не говорите, что будете читать.

– А почему бы нет? – заинтересовалась Юлия. – Буду читать по-французски. Оноре де Бальзак, Ги де Мопассан.

Егор улыбнулся.

– А вы хотите мне предложить сходить вместе в «Лидо» или «Мулен Руж»?

– Вы удивитесь, но у меня есть более интересное предложение…

В это время стюардесса попросила отключить все электронные приборы. Юлия достала свой мобильник, хотела убедиться, что он выключен.

– Завтра в Гранд Опера будет великолепный прием в поддержку молодых оперных дарований, – продолжал Егор. – Моя фирма случайно является партнером с российской стороны. Кстати, есть очень талантливые ребята.

Юлия вскрыла конверт. На колени ей выпало красиво оформленное приглашение, будто бы сделанное вручную: на искусно состаренном гладком картоне силуэт знаменитого здания, вырезанный из искрящегося тонкого стекла. Внутри значилось: Black tie (Cravate noire). Наличие такого кода означало для мужчин обязательный черный галстук-бабочку, строгий вечерний костюм, смокинг. Для женщин – вечернее платье в пол, чулки, туфли на каблуке, вечерняя сумочка, настоящие драгоценности. Допустимо коктейльное платье до колена. Помимо указаний на форму одежды, Юлия обнаружила на карточке другой условный знак, не менее важный: S.t., что означало без опозданий.

– Без опозданий, – произнесла она вслух.

– Ну что? – Егор явно волновался. На его рельефных скулах вспыхнули два ярко-красных пятна.

– Посмотрим, – Юлия сощурила глаза, – отыщу ли я в багаже перчатки и веер.

– Узнаю цитату, – Егор внимательно посмотрел на нее, – мы с вами в детстве читали одинаковые книжки. И слушали одинаковые пластинки.

– Всегда могу вычислить своих ровесников – это люди, мрачно готовые ко всему, – ответила Юлия уже серьезно. – Не радостный и созидательный настрой на перемены, свойственный уроженцам восьмидесятых, не потребность в свободе и желание бороться за свои права, характерные для шестидесятников, а простое и хмурое принятие реальности.

– Вы правы, – согласился Егор, – но я скорее буду шестидесятником по вашей терминологии. Потребность в свободе, вы сказали?

– Да. Мы, рожденные в середине семидесятых годов, не были шпионами в своей стране, не перепечатывали под копирку Бродского, о процессе Синявского и Даниэля узнали спустя годы; наша юная жизнь не была борьбой против режима, с режимом поборолись до нас – пожалуйста, программа «Взгляд» по вечерам, смелые журналисты, навсегда меняя представления о телевидении, говорят о таком, что и представить было невозможно. Герои нации, я и сейчас их помню: Листьев, Любимов, Политковский… Я именно в то время и захотела стать журналисткой.

– Вы молодец, – Егор не отводил взгляда, – всего добились.

– Оставьте, – Юлия побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, – даже не знаю, что это я разболталась. Вы прекрасный слушатель!

– Спасибо.

– Но я сейчас закончу. Родись такие, как я, десятилетием раньше, чувствовали бы победу: я делал, что мог, удары моих пальцев по клавишам пишущей машинки разбудили Герцена и так далее. Ощущали бы себя причастными, и гордились бы, и видели ясно свое место и дальнейший путь. Но мы родились десятью годами позже, отстояли в октябрятском карауле перед портретом старого мертвого Брежнева, пионерами встретили бодрого Горбачева и уже вне политических фракций наблюдали, как наша страна делалась ничьей.

– Но умение выживать свойственно нам одинаково. По-моему.

– Да, – Юля повернула к нему взволнованное, порозовевшее лицо. Если бы она могла видеть себя со стороны, то с удивлением обнаружила бы молодую и стильную даму, блестящую собеседницу и редкостную красавицу. Грустная странная женщина осталась за бортом авиалайнера, где-то между Пулково и Орли. Хорошо, что рейс выполнялся без опозданий. S.t.

Пользуясь отсутствием пассажира на соседнем кресле, Егор разместился рядом, и они продолжили диалог, попеременно глядя то друг на друга, то в одну и ту же сторону.

Отправитель:

932 18 18

15 декабря 10.23

«Я все решил. Теперь я точно знаю – хотя какая глупость, я знал это и раньше. Я хочу быть с тобой. И еще. Я хочу с тобой состариться…»

Сообщение не доставлено.

– Дресс-код (англ. dresscode – кодекс одежды) – форма одежды, требуемая при посещении определенных мероприятий, организаций, заведений.

У каждого дела – свой дресс-код, у каждой профессии, у каждого дня, каждого мгновения. Главное – чтобы ничто не препятствовало полету фантазии, вдохновения. Танцовщице – летящая юбка и каблуки, писателю – удобные джинсы, ученому – лабораторный халат, пилоту – летная униформа. Школьнику – белый верх, черный низ. Английской королеве – шляпка и сумочка через локоть. Скрипачу – фрак и расстегнутые манжеты рубашки, чтобы ничто не стесняло запястий.