Секс-бойфренд моей дочери (СИ) - Алексеева Дана

Ян опустошает вторую стопку. Замечаю, что Артур не пьет. Очень хорошо. Самое время досрочно завершить это мнимое знакомство, от которого выворачивает.

- Артур, я плохо себя чувствую… - шепчу на ухо и с больным выражением лица смотрю на него.

- Домой?

Я киваю в ответ. Ян замечает наши перешептывания и слабо усмехается. Понимает, что хочу сбежать.

-  Папа, Вероника, мы сильно извиняемся. Но вынуждены покинуть вас сейчас. Любе плохо… Мы приедем  в следующий раз, ладно?

- Конечно, сын. Мы все понимаем. – Ян хлопает по плечу Артуру и переключается на меня. -  Здоровье превыше всего.

- Ой, а может Люба беременна? – радостно заверещала Вероника. -  На раннем сроке бывает недомогание…

Все уставились на мой плоский живот, и я машинально обхватила его руками.

- Нет, конечно, нет. – отрицательно мотаю головой. – Мне просто нужно отдохнуть, была напряженная неделя.

Артур сомнительно посмотрел на меня и задумчиво поджал губы, прикидывая сроки и вероятности.

Я «благодарственно» улыбнулась Вероники, которая навела шуму, и схватив  под руку Артура, пошла к выходу.

Мы попрощались с Яном и Вероникой, и поехали домой.

Я попросила Артура отвезти меня  к себе.

- Люб, ты хотела поговорить…

Я заикнулась о серьезном разговоре, но так и не решилась поведать ему о своем прошлом и о его отце. Мне самой надо сначала все переварить.

- Да, но голова совсем не варит, давай позже, мне действительно надо отдохнуть.

- И сделать тест на беременность.

- Артур, если бы что-то было, я бы почувствовала, не в первый ведь раз… Все в порядке.

Я хочу звучать беззаботно и уверенно, хотя в голове уже посчитала, что наблюдается задержка.

- Уверенна?

- Да.

Я целую его в губы, чтобы расслабился и устало улыбаюсь.

- Люба,  я хочу, чтобы ты переехала ко мне. – неожиданно заявляет Артур и замечая легкий ступор на моем лице, напоминает. – Ты согласилась стать моей невестой, поэтому все закономерно. Хочу, чтобы ты была рядом.

- Да… Я подумаю, хорошо?

Его не удовлетворяет такой ответ, но он не давит и кивает в ответ.

- Как скажешь.

Мы прощаемся, и я выхожу из машины, машу ему и направляюсь к подъезду.

Ноги ватные,  а голова чумная… И как же все разгрести?

После последней встречи с отцом, он позвонил и попросил приехать на этот раз одному.

Даже интересно, что он для меня приготовил. Люба ему понравилась, судя по его словам на ужине, или он слишком хорошо сыграл, что ему в принципе не свойственно.

- Проходи, Артур, - указывает отец на кресло, когда захожу в его кабинет. – Надо поговорить.

- Какие -то проблемы, пап? – изгибаю  вопросительно бровь и пытаюсь прочесть ответ по его с виду спокойному лицу.

Отец усмехается и потирает подбородок, заросший щетиной. Его рука хлопает по моему плечу:

- Удивил ты меня, сын, ничего не скажешь… Но никаких проблем нет. – делает паузу и уточняет. – Если ты конечно скажешь, что пошутил и специально устроил этот маскарад, чтобы свалить отца наповал?

Он смотрит на меня с полуулыбкой, выжидая, когда я расколюсь и облегчу его душу, но моя физиономия выражает лишь непонимание, а потом и постепенное осмысление для чего позвал к себе отец.

- Ты думаешь, что это все была шутка? – смеюсь уже я и , тучи над нами начинают сгущаться.

Папа мрачнеет, и взгляд делается колким и предостерегающим.

- Артур, пошутили и хватит. Никакой речи о свадьбе с этой женщиной не может быть. – категорично заявляет он, словно я спрашивал разрешения.

- Я не шучу, папа. – отчетливо проговариваю я, чтобы каждое слово хорошо въелось в отцовский мозг и трижды повторять не пришлось. – Люба – моя невеста, я ее люблю, и мы поженимся.

- Ну хватит! – треск от стука кулаком по столу говорит о том, что папа вышел из себя. – Хватит эти слюни, подбери их! Какая свадьба? Какая любовь? Вокруг вон сколько молоденьких бегает, развлекайся, не хочу. А Люба, взрослая женщина, лет на десять тебя старше, о чем речь?

Я срываюсь с кресла и подхожу к столу, упираясь костяшками в лакированную столешницу и нависая над багровым лицом отца.

- Я смотрю, ты хорошо осведомился… - сквозь зубы шиплю. -  Что ж не добавил про её взрослую  дочь, чтобы окончательно добить?

- Про какую еще дочь? У Любы есть ребенок?

- Твои люди плохо работают, раз упустили этот факт. Да, есть. Но это абсолютно не помеха, как и возраст. Ой тебе ли папа говорить про разницу в возрасте…

Взгляд падает на фотографию Вероники, расположившуюся на рабочем столе. Я презрительно фыркаю, отталкиваюсь от стола и отворачиваюсь, засовывая руки в карманы, которые могут треснуть от зачесавшихся кулаков.

- Ладно, допустим, ты и правда влюблен… - смягчившийся голос отца проехался по ушам, но расслабиться не позволил, потому что я слишком хорошо знаю его. – Люба красивая женщина... Но любит ли она тебя?

- Любит. – резко разворачиваюсь я и говорю без заминки.

- А ты не спеши, дорогой, подумай хорошенько… Говорила ли она, что любит? А если и говорила, то искренне ли?

- Я ей доверяю, папа. А слова порой не нужны, чтобы понять, как относиться к тебе человек. Она согласилась стать моей женой.

- Ну конечно согласилась. – поддакивает он, но очень наигранно. - Ей тридцать шесть, ребенок на плечах, как ты говоришь… А тут молодой обеспеченный парень сразу делает ей предложение, кто не согласиться? Только дура.

- Еще слово, и я ударю. – предупреждаю я без преувеличения.

Нервы сдают. Папа изводит домыслами, которые порочат Любу, и это задевает не по-детски.

- Я лишь переживаю за тебя. И призываю не спешить, а ты с кулаками на отца… Остынь, Артур.

- Я тоже переживаю за тебя не меньше, пап. И думаю, вечером подыщу для тебя парочку лучших психбольниц, потому что мой отец потихоньку сходит с ума. – расплываюсь в кривой улыбке, давая понять, что его давление не действует на мои решения.

Папа ловит издевку и молча проглатывает ее. Он не сдается и задает наводящие вопросы:

- Давно ты знаешь, эту женщину? Рассказывала ли она тебе о своей прошлой жизни? Почему осталась с ребенком на руках и вообще… готов ли ты воспитывать чужого ребенка?

- У этого «ребенка» скоро будет свой ребенок. Ей восемнадцать лет и в моих советах она не нуждается.

- Восемнадцать?

Его глаза задумчиво забегали по кабинету, словно высчитывая или продумывая что-то.

- О, подумываешь приударить за новой восемнадцатилетней красоткой? – хмыкаю я, забавляясь его ступором.

Он встряхивает головой и хватается за висок.

- Не говори глупостей, - бубнит он и быстро чиркает что-то на бумажке. – Как ее зовут?

- Узнаешь на нашей с Любой свадьбе, она там тоже будет, лично сможешь познакомиться.

- Не дерзи отцу. А лучше подумай, о чем я тебе сказал… По-настоящему ли любит тебя эта женщина, на одних собственных чувствах не вылезешь, сын.

Я уверен в Любе. На сто, нет двести процентов. Как она смотрит на меня, как целует или даже как злится. Ее быстро отпускает, всегда прощает меня и любит потом то страстно, то трепетно… Да я сердцем своим чувствую, что она любит, и точка.

- Это всё?

- Сделай то, что должен. – дает последнее напутствие папа, вкладывая в слова свой смысл.

- Обязательно.

Я киваю. Потому что должен я верить женщине, которую люблю и провести рядом всю оставшуюся жизнь. А не поддаваться на подозрения отца и изнурять какими-то проверками Любу, выпытывая заветные шаблонные слова. Придет время, и она скажет все, что лежит на сердце.

На следующий день мы договорились с Любой встретиться в обеденный перерыв в кафе, куда обычно приходим. Сегодня я опаздываю из-за неожиданно свалившегося трудного клиента, но не критично. Полчаса в запасе еще есть.

Открываю дверь кафе и сразу ищу глазами свою ненаглядную. Желтая блузка зразу привлекает внимание издалека, и я довольно улыбаюсь, направляясь к Любе.