Ирина Лунгу - Запрещаю себе любить тебя

Сделав глубокий вдох, Стася толкнула перед собой двери в помещение и шагнула внутрь.

Все разговоры мгновенно затихли и девушка, улыбнувшись всем присутствующим дежурной улыбкой, задержала свой взгляд, встретившись им с Владом. Справа послышалась шутка Степана:

— Ой, кажется, сейчас нас всех погонят со своих мест, — и его громкий смех поддержали несколько неуверенных смешков.

Но Стася поняла: не погонят. Влад не собирается никого никуда просить выйти. Он быстро окинул фигуру девушки взглядом, словно хотел удостовериться, что это она, а потом улыбнулся ей холодной улыбкой, поднялся на ноги и…пожав всем на прощание руки, направился в сторону выхода.

У Стаси ещё мелькнула на секунду мысль, что сейчас он подхватит её под руку и вытащит прочь, но и это ощущение рассеялось, когда за её спиной захлопнулась дверь.

Вернув на лицо дежурную улыбку, Стася вновь вернулась взглядом к ожидающим её мужчинам и начала свою работу.

На душе было погано. Причём, это чувство было новым, потому что носило оттенок лёгкой боли, чего со Стасей не случалось довольно давно. Ей было обидно, горько и больно…И поделать с этим девушка ничего не могла.

— …Стёпа сказал. Он пока за главного, вроде шеф сегодня утром улетает куда-то с женой, — донёсся до Стаси обрывок разговора двух девиц-коллег.

Она прислушалась, делая вид, что стирает броский макияж.

— С женой? — хмыкнула одна из девушек, — Интересно…

Последовала многозначительная пауза. Очевидно, девицы переглядывались, кивая на Стасю, — все был в курсе её романа с «шефом». Но Станиславе было всё равно на их перешёптывания. Улетает с женой? Что ж…прекрасно!

И стоило покидать Питер для того, чтобы попасть в почти такой же климат? Абсолютно идентичный климату северной столицы, климат Рейкьявика изобиловал сыростью, влажностью, прохладой и ещё Бог ведает, чем. Но Злата, которая с огромным восторгом восприняла эту поездку, была счастлива, и это было главное. Влад иногда даже замирал на мгновение, пытаясь запечатлеть в памяти эти минуты и то, как блестят глаза женщины, находящейся рядом с ним. Слушая в очередной раз что-то о королях и первых поселенцах, и не понимая ровным счётом ничего из сказанного, Влад то и дело возвращался взглядом к серьёзному личику жены, на котором застыло выражение искреннего интереса к происходящему. Он покачался с пятки на носок, терпеливо ожидая окончания экскурсии, потому что сегодня он планировал отвести Злату в ресторан, а потом…Потом уже можно было делать шаги к примирению, ведь — подумать только! — они жили в разных номерах в отеле. И хоть это и вызывало внутри Владислава искры ленивой злости, он понимал, что пока по-другому быть не должно. По крайней мере, сегодня после ужина, он собирался предпринять первые шаги к примирению, и очень надеялся, что Злата не решила окончательно вычеркнуть его из своей жизни.

— Влад, — раздался рядом тихий голос Златы, — Ты уснул что ли?

Он и вправду так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как окончилась экскурсия и к нему подошла Злата.

— Нет, котёнок, я просто задумался, — улыбнулся он жене, тут же задавая вопрос, чтобы она не стала расспрашивать о его мыслях, ибо мысли были довольно далеки от пуританских, — Идём ужинать?

Злата кивнула в ответ и, взяв его под руку, направилась к выходу из музея, делясь впечатлениями от услышанного.

На улице было пасмурно и прохладно, короткий световой день сменился сначала сумерками, а потом — чернильной ночью, хотя на часах по времени был только вечер. Они неспешно брели по улочкам, держась за руки, подолгу молчали, потом вдруг, будто спохватившись, начинали говорить наперебой, а Влад вдруг понял, что он не узнаёт сам себя. Точнее, узнаёт, но, скорее, не того, что был раньше со Златой, а того, кем он был ещё до переезда в город. И, тем не менее, и этот Влад был другим, совершенно новым и иным. И ему было комфортно…

— Мы ведь скоро уезжаем отсюда, да? — грустно улыбнулась Злата, сидя напротив Влада в ресторане при отеле и вяло ковыряясь в тарелке с салатом.

— Завтра ночью, — ответил Влад, понимая, что и он не хочет никуда уезжать, но поделать было ничего нельзя, дела в Питере требовали его присутствия.

— Ладно, — грустно улыбнулась Злата, стараясь выглядеть не слишком расстроенной, — Но я хотела сказать, что это было чудесно! Я давно так не отдыхала душой.

— Не грусти, — Влад взял ладошку жены в свою ладонь и слегка сжал её, — Ты знаешь, говорят, тут иногда бывают землетрясения, — он нарочно округлил глаза, и Злата хихикнула, — Пожалуй, лучше убраться отсюда, пока нас хорошенько не встряхнуло.

— Ну, тогда действительно, находиться тут становится опасным, — поддержала шутку Злата.

«Похоже, так и есть», — решил Влад, но думал он совершенно не о землетрясениях.

Их номера располагались друг напротив друга, и обычно Влад, проводив жену до входа в номер, дожидался, пока она скроется за дверью и спускался в бар, чтобы посидеть в одиночестве и просто подумать обо всём. Но сегодня Злата чуть задержалась, словно ждала чего-то и Влад, абсолютно неуместно чувствуя себя пятнадцатилетним мальчишкой, неловко притянул её к себе. Ему так хотелось ощутить вкус её губ под своими, потому что он так давно не целовал свою собственную жену!

Первое прикосновение губ было таким нежным и носило острый привкус дорогого коньяка и аромата цитрусовых. Вначале это был даже не поцелуй, а, скорее скрещение двух взглядов, когда Влад, прежде, чем углубить поцелуй, встретился глазами с глазами жены и прочёл в них, что она хочет того же, что и он. А потом он с тихим рыком, ворвался в тепло её ротика, с удовольствием ощущая её острые ноготки на своих плечах, которые были ощутимы даже сквозь ткань пиджака. Злата ответила, да ещё как! Неужели он снова получит сейчас ту самую яростную кошку, которая была с ним, когда они были в гостях? От этого предвкушения все тормоза сносило напрочь, так сильно хотелось этой необузданной страсти, льющейся через край.

Им сейчас было всё равно, что они не одни в этом отеле и что их в любой момент могут увидеть постояльцы или служащие, та страсть, сродни пылкой юношеской страсти, которая пылала сейчас между ними, накрывала с головой. Хотелось только ощущать касания и поцелуи, чувствовать себя единым целым с тем, кто рядом. Влад до боли вжимался в тело Златы, словно пытался слиться с нею в одно, и ему до зуда в ладонях хотелось ощутить бархат её кожи, почувствовать вкус её тела, в этот раз неспешно и неторопливо. Так, как этого заслуживала только она.

Он на миг отстранился, потому что почувствовал, что именно сейчас нужно расставить все точки над «i», чтобы дальше шагнуть вперёд вместе со своей женой. Слушая её сбивчивое дыхание, он прислонился лбом к её лбу и, проведя большим пальцем по щеке женщины, задал вопрос, о котором потом пожалел многократно.