Жаклин Филлипс - Нежные сумерки

Дороти сжала руками колени. Его уверенный твердый голос наполнял ее странной смесью злости и влечения.

— Если тебе это так важно, мы обсуждали внутреннее убранство помещения, — отчаянно соврала она.

— Я не верю, — проговорил Гатри спокойно. — После разговора об интерьере ты не вела бы себя так весь вечер.

— О чем ты говоришь?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Дороти. — Он повернулся на сиденье, чтобы взглянуть на нее. — Ты старательно избегала меня все это время.

— Вот уж не думала, что ты заметишь! — язвительно произнесла она. — Каждый раз, когда я оглядывалась на тебя, вокруг тебя была целая толпа женщин, и мне не показалось, что тебя особенно тяготило их общество!

— Я-то старался вести себя нормально, — едко сказал Гатри. — Я не лез из кожи вон, чтобы обратить на себя всеобщее внимание и не бросался на каждого проходящего мимо в отличие от тебя!

На мгновение воцарилась тягостная тишина, но затем выражение лица Гатри изменилось, он потянулся к Дороти и слегка обнял ее.

— Что с тобой? — спросил он мягко. — Тебя со вчерашнего дня словно подменили. Тебя огорчили какие-то неприятные вести из дома?

— Да, так уж и быть. — Дороти глубоко вдохнула. — Хотя это были не то чтобы неприятные известия. Я… Я получила письмо от моего агента. Скоро состоится прослушивание на главную роль в хорошей постановке, которая, как он считает, идеально подходит мне, — продолжала она, импровизируя на ходу. — Он хочет, чтобы я приехала, и чем раньше, тем лучше.

Гатри медленно убрал руки.

— И ты поедешь?

Дороти кивнула с несчастным видом, руки ее дрожали.

— А как же я? — проговорил он, даже не пытаясь скрыть горечь. — Неужели ты просто развлекалась все это время? Неужели это так? А я-то решил, что ты любишь меня…

— А я верила, что ты любишь меня! — взорвалась Дороти, не в силах больше сдерживаться. — Но это не так, не правда ли? Ты любишь только свою Биндабурру!

Гатри вздрогнул, но когда он заговорил, голос его был тверд.

— Все-таки ты поговорила с Шейлой. Я мог бы догадаться. И что именно она тебе сказала?

— Что ты собирался жениться на ней только из-за Биндабурры, — дерзко бросила Дороти. — Она сказала, что это именно ты разорвал помолвку, когда обнаружил, что ее отец продал свою долю Бобу.

— И ты поверила ей, конечно? — мрачно осведомился Гатри. — Ты не провела в ее компании и пяти минут, однако приняла на веру каждое ее слово! Неужели ты всерьез думаешь, что я женился бы на женщине, которую не любил, из-за какого-то имения?! Да я мог бы с легкостью купить его! — Он отвернулся с отвращением. — Вот и все твое доверие! Я думал, что последние недели значили для тебя немного больше!

— И ты еще смеешь говорить о доверии! — Дороти едва сдерживала слезы. — После того как ты поступил с дядей Стивом, я не думала, что тебе вообще знакомо такое чувство!

Гатри застыл на месте.

— Что ты имеешь в виду? — произнес он тихо.

— Ты пытался запугать его, чтобы он продал тебе свою часть имения, только это не сработало, не так ли? Он прекрасно знал, что делает, когда завещал Биндабурру мне!

— Это тебе тоже Шейла сказала? — Голос его был полон сарказма, и Дороти подняла голову. Слишком далеко зашла она, и назад пути уже не было.

— Нет, не Шейла, — Дороти судорожно втянула воздух. — Я нашла письмо, дядя Стив написал своему поверенному, потому что боялся, что ты можешь силой выкинуть его из Биндабурры.

— Боялся меня?! — Потрясение Гатри не могло быть поддельным. — Там что, так и было написано?

— Ну не напрямую, однако там ясно говорилось, что он был крайне обеспокоен твоими действиями.

Снова на некоторое время воцарилась тишина.

— Ты что, всерьез думаешь, что я способен силой заставить человека убраться из имения, которое составляло смысл его жизни в течение сорока лет?

Дороти вздрогнула от его голоса и закрыла лицо руками, охваченная внезапным отчаянием.

— Я не знаю больше, что мне думать! Я лишь хочу домой. — Она не могла бороться со слезами, что душили ее.

— О, вот этому я верю! — презрительно бросил Гатри. — Ты же ради этого все и затеяла, правда? И все это не имеет никакого отношения к Биндабурре. Ты просто решила, что тебе тут надоело и хочется домой. Экзотика тебе уже приелась, а это смехотворно напыщенное сборище сегодня напомнило о той жизни, по которой ты так соскучилась! О, ты наверняка с блеском пройдешь прослушивание, — продолжил он насмешливо. — За последние недели ты неплохо попрактиковалась в сценическом мастерстве! Я аплодирую, твоя игра так захватила меня, что я даже не сообразил, что это всего лишь представление!

— Это неправда, — проговорила Дороти сквозь слезы. — И ты это знаешь.

— Вот как? — Лицо Гатри сделалось предельно жестким. — А как насчет Биндабурры? Она тебе тоже уже приелась?

— Можешь получить ее, раз она столько для тебя значит! Мне уже все равно. Я уже дала согласие продать мою долю, и очень сожалею, что тебе пришлось разыгрывать свою любовь ко мне дольше, чем нужно!

— Понятно, — сказал Гатри. — Значит, ты собираешься ехать домой?

— Да, — всхлипнула Дороти, пытаясь забыть о том, чего она действительно хотела.

Он завел мотор и перевел рычаг переключения скорости.

— В таком случае, похоже, говорить больше не о чем. Предлагаю тебе по приезде домой обратиться как можно скорее к нотариусу по поводу продажи. Да, и еще я на твоем месте потребовал бы провести независимую оценку собственности. Человек, который запугивал старика, разумеется, не остановится перед тем, чтобы обмануть молоденькую девушку, не так ли?

Дороти не могла поверить, что Гатри даже не собирался уговаривать ее остаться. Похоже, Шейла была права: Гатри получил что хотел — Биндабурру, и теперь ему не терпелось избавиться от Дороти.

— Если ты уедешь завтра в Сидней, тебе пора ложиться спать, — произнес Гатри, держа перед ней дверь с подчеркнутой вежливостью. — Нам бы не хотелось прийти на прослушивание невыспавшимися, не правда ли?

При его словах Дороти снова почувствовала, как слезы наполняют ее глаза.

— А как насчет завтрака?

— Сами приготовим, — равнодушно ответил он. — Я уверен, мы и без тебя прекрасно справимся. В конце концов нам не привыкать. Когда ты проснешься, нас уже не будет.

— Ты хочешь сказать, что я больше не увижу тебя? — Эти слова вырвались из груди Дороти, когда Гатри уже открывал дверь своей спальни.

— А разве ты не этого добивалась? — спросил он и захлопнул за собой дверь, навсегда отрезав ей путь в свою жизнь.