Во власти монстра (СИ) - Сербинова Марина

Сестры Блейз на какое-то время притихли. Как всегда, они залечивали свои синяки и строили планы мести. Но на этот раз все закончилось тем, что Эмми и Кэрол вылетели из школы. Мать близняшек подняла такой шум, что от девочек отвернулись все знакомые. Миссис Блейз прославила их, как бандиток, юных извергов, и даже грозилась упрятать их за решетку.

Она даже приходила к Кэрол домой, требуя от ее матери компенсацию. Элен, хоть и была еще слаба, спустила ее с лестницы, послав на три веселых буквы, и пригрозила, что если та не угомонится, она придушит ее собственным бюстгальтером. Шокированная женщина поспешила убраться под хохот и улюлюканье жительниц мотеля. А Элен лишь удивленно посмотрела на дочь и сказала:

— Никогда от тебя не ожидала, Кэролайн. Но ты правильно сделала, что надрала задницы этим расфуфыренным курицам. Впервые ты сделала что-то, чем я могла бы гордиться.

Отвернувшись, она пошла к себе.

— А как же школа, мам? — осмелилась спросить Кэрол.

— Нечего тебе там делать. Все равно тебя там все презирают.

— Это неправда!

— Правда. Ты будешь работать. Я так решила.

— Где работать?

Элен бросила на нее насмешливый взгляд и скрылась в своей комнате, так и не ответив.

Этот день был чем-то необычен — яркий, солнечный, какой-то веселый и жизнерадостный. Люди были как никогда приветливы и улыбчивы, может, на них тоже влиял этот день.

Так думала Кэрол. У нее было потрясающее настроение, она чувствовала себя счастливой. Этому не было объяснения, просто необъяснимая радость в душе, беспричинная.

И все сегодня было хорошо, все ладно.

«Сегодня обязательно должно произойти что-то необычайно приятное!» — думала Кэрол. Она чувствовала, что что-то обязательно сегодня произойдет. Она знала.

День начался с ранней рыбалки, на которую ее и Даяну потащила Эмми. Она взяла с собой палатку и даже котелок для ухи. Даяна дремала в палатке, не очень интересуясь рыбалкой. Кэрол тоже не понимала, что интересного в нудном сидении на берегу с громоздкой, как ей казалось, удочкой, но из любви к подружке приходилось составлять компанию. В то время, как Эмми таскала рыбу одну за одной, Кэрол со скучающей миной наблюдала за поплавком, стараясь вновь не прозевать шальную рыбку или не потянуть раньше времени.

— Надо ловить момент, — учила Эмми. — Поспешишь — сорвется, опоздаешь — сожрет наживку и махнет тебе хвостом, посылая куда подальше.

Но Кэрол никак не могла «поймать момент», и лишь удивлялась, как ловко орудует удочкой Эмми. Уставшими глазами она наблюдала за тем, как рыба водит по воде поплавок. Напрягшись всем телом, Кэрол «ловила момент», как выражалась Эмми. И вдруг поплавок резко нырнул под воду. Кэрол рванула удочку и — о чудо! На крючке в отчаянной попытке вырваться билась огромная рыбина.

— Ого! — воскликнула Эмми. — Ну, ты, подружка, даешь! Неплохо для новичка.

Настроение Кэрол мгновенно поднялось, ей показалось, что она лопнет от гордости. И рыбалка показалась не таким уж бесполезным и скучным занятием. Больше поймать рыбы ей не удалось и, смотав удочки, они принялись за завтрак. Уха показалось обалденной и, наевшись, девочки пеклись на солнышке и купались.

К вечеру они пошли в свою хижинку, собираясь остаться там с ночевкой.

Сидя в темноте, они слушали страшные истории Эмми, и их сердца так и замирали от каждого шороха за стенами сарайчика, как и годы назад, когда они были еще маленькими девочками. А потом почему-то вспомнили времена, когда с ними были Тимми и Спайк. Погрустив, они улеглись спать.

Кэрол, закутавшись в одеяло, развлекалась тем, что представляла себя в диких джунглях, кишащих кровожадными голодными хищниками. Вот сейчас вокруг домика бродит кто-нибудь из них, лев, например. Нюхает стены, трется о них, пытаясь найти место, где можно пролезть и добраться до беспомощных девочек. От таких мыслей мороз пробегал по коже Кэрол, и ей нравилось щекотать себе нервы.

И вдруг за стеной раздался шорох.

Кэрол прислушалась. Тишина.

Успокоившись, она закрыла глаза, решив, что страстей на сегодня достаточно.

Но по двери что-то стукнуло, она услышала скрежет железа, что заставило ее подскочить. Глаза расширились от ужаса, сердце гулко заколотилось. Ей показалось, она услышала чей-то тихий шёпот по ту сторону двери и странное шуршание, похожее на шелест листьев или травы.

— Эмми! — тихо позвала она, не смея пошевелиться. — Эмми, просыпайся! Эмми!!!

— Чего тебе? — отозвался сонный голос где-то из темноты.

— Там кто-то есть, — дрожащим шёпотом проговорила Кэрол.

— Что?

— Кто-то шепчется, там, за дверью.

— Думаю, мне не следует больше рассказывать тебе мои истории, а то, глядишь, и крыша у тебя съедет, — Эмми перевернулась на другой бок. — Спи. Никого там нет.

— Да нет же, я не схожу с ума. Послушай.

Минуту длилась тишина, и ничто ее не нарушало.

Внезапно Кэрол почувствовала запах дыма.

— Спокойно ночи, трусишка, — усмехнулась Эмми.

— Дым… Ты чувствуешь?

— Какой еще дым, я спать хочу! — на мгновение она замолчала, затем у нее удивленно вырвалось. — Я чувствую!

Эмми вскочила и стала зажигать керосиновую лампу, пока Кэрол растолкала Даяну, которая никак не могла понять, что случилось. Между тем запах дыма усиливался. Когда лампа осветила комнату, девочки в ужасе уставились на клубы дыма, проникающие снаружи во все щели и трещины. За стенами, за прогнившими досками был виден мерцающий свет.

— Огонь! — вскрикнула Даяна. — Мы горим!

Эмми рванулась к двери, но та не поддалась.

— Что такое? — недоуменно воскликнула она и толкнула дверь. — Боже, нас заперли!

Девочки бросились к двери и заколотили по ней кулаками, взывая о помощи.

Тем временем огонь начинал пожирать сухие прогнившие доски сарая, поднимаясь все выше и увеличиваясь на глазах.

Задыхаясь от ужаса и дыма, девочки метались из угла в угол, напрасно пытаясь отыскать лазейку, со всех сил разбивая в кровь руки, били по стенам, надеясь выбить какую-нибудь прогнившую доску и выбраться из этого горящего ада.

— Господи, мы горим! Горим заживо! — вопила Даяна, упав на колени. — Выпустите меня отсюда! Дайте мне выйти!

Она стала биться о пол, впав в истерику. Но ни Кэрол, ни Эмми сейчас было не до того, чтобы успокаивать ее. Кэрол со всех сил старалась сохранить сознание, потому что ей казалось, что она лишится рассудка. Она так кричала, зовя на помощь, что сорвала голос. В горле больно саднило, то ли от громких криков, то ли от дыма, но она больше не могла произнести ни звука. Ей вдруг захотелось упасть на пол и, как Даяна, забиться в истерике.

Эмми стулом пыталась выбить дверь. На ее лице не было страха, только непоколебимая решимость.

«Выберись отсюда! Выберись, во что бы то ни стало!» — только одна эта мысль сверлила мозг. Нет времени бояться, нет времени биться в истериках, нужно спасать свои жизни. Как же, Господи, если они оказались, как в клетке, которую бросили в печь?

Откуда-то извне донесся чей-то голос.

Девочки на мгновение замерли.

— Мэг, вернись! Дура, назад!

Кейт Блейз! Это ее голос!

— Помогите! — жалобно прошептала Кэрол. — Ради всего святого, помогите!

Но ее безмолвного крика не услышала даже Эмми.

Даяна давилась кашлем, то ли в приступе истерики, то ли от дыма.

У Кэрол кружилась голова, перед глазами все плыло.

«Сейчас я упаду в обморок, а приду в себя, когда до меня доберется огонь», — думала она. А может, ей повезет, и она умрет от удушья прежде, чем начнет гореть заживо.

— Мэг!

Голос Эмми привел ее в себя. Вскинув голову, она увидела под потолком на трухлявых балках, где когда-то был крохотный чердак, чью-то фигуру, окутанную клубами дыма.

— Я не хотела, не хотела! Это все Кейт!

Кэрол узнала писклявый голос Мэг.

— Открой дверь, Мэг! — закричала Эмми.

— Я не могу, ключ от замка у Кейт.

Эмми поняла, что она пролезла внутрь через небольшую, прогнившую в крыше дырку.