Ошибочный тест на отцовство (СИ) - Фави Ксения

– А твоя мать не возмущена этим? Не пилит его? – говорю с долей юмора. – Мою не так–то просто остановить от покупок. Она говорит – в доме должно быть все, по возможности. Замечания отца на нее не особо действуют.

Лина некоторое время молчит. Я уже начинаю жалеть, что полез с вопросом. Собираюсь сгрести ее в охапку и спать. Завтра у нас сложный день.

– Мама боится спорить с отцом. Она всю жизнь зависит от него целиком и полностью.

Мне кажется, пальцы в моей руке стали чуть влажными. Лина нервничает? Ну вот к чему я начал строить из себя психолога?!

– Мама выросла в очень маленькой деревне. Жила с бабушкой. Ее родители… Были не очень приличными людьми. А бабуля довольно старой. Мама не смогла после школы уехать и бросить ее. Да и денег не было.

– И вышла замуж? – глажу пальцем нежную кожу.

Лина кивает в темноте.

– Да. Ее с отцом свела родня. Хотели помочь ей в жизни… Бабуля на тот момент умерла, ее домишко продали и поделили между оставшимися тремя сыновьями. В общем, у мамы ничего своего нет и не было.

– А твой отец?

Лина переводит дыхание.

– Семья папы жила в городе. Когда родилась я, бабушка и дедушка перебрались на дачу. Квартиру оставили сыну и его семье. Но конечно, папа считает себя полнейшим хозяином. Да так и есть… В случае развода мама получит ноль без палочки.

– Она работает?

– Моет пол в стоматологии и цветочном магазине недалеко. В остальное время на хозяйстве. Она так и не пошла учиться, боится любой ответственной работы. Боится спорить с отцом… Мне кажется – нас она родила потому, что он велел. Правда, после меня уже по здоровью не смогла больше… Хоть отец и хотел мальчика.

– Когда отец тебя выгнал, мать не протестовала? – что–то заставляет говорить прямо.

– Нет… – в голосе Лины слышна дрожь. – Один раз я пила чай утром, и папа завел свою лекцию. Что здесь нет места младенцу и все такое… Так вот когда он вышел из кухни, мама дала мне совет… Сразу отказаться от малыша в роддоме. Учиться дальше, искать хорошую работу и устраиваться в жизни. Я никому про это не рассказывала…

Лина тихонько всхлипнула, и я понимаю, надо свернуть разговор. Да и что тут добавить? У ее матери своя логика. А мы уж как–нибудь обойдемся без нее. Тему родителей Элины лучше больше не поднимать.

Образование Лина обязательно получит. Тут я с ее маман солидарен.

Но об этом рановато. Любимая, к счастью, не впадает слишком в истерику и быстро засыпает в моих руках. Я делаю то же самое и мы крепко спим до первого вопля Лёвки. А после еще досыпаем, пока не срабатывает будильник. Нужно выдвигаться в клинику спецслужб.

В этот раз никаких курьеров. Едем сами, и все сдаем кровь. Результат обещают сообщить завтра утром. А пока едем обратно, я все же не выдерживаю и звоню в одну из лабораторий, где делал первый тест.

– Как вы можете объяснить разницу в результате теста? – спрашиваю после того, как здороваюсь и ввожу в курс ситуации.

На другом конце трубки пауза. Голос девушки–администратора теряет спокойствие.

– Я переведу вас на заместителя директора…

С неохотой повторяю свою речь для мужчины. Тот тоже берет несколько секунд подумать. Потом отвечает, явно тщательно подбирая слова.

– Для того, чтобы высказать свое мнение об инциденте, мы должны провести внутреннее расследование. Мы разберемся во всём. Очень жаль, что возникла такая ситуация. Но мы для начала должны понять что–то сами. Свяжусь с вами в ближайшее время. Мы очень заинтересованы в правде.

Еще он что–то говорит о том, что виновные будут наказаны, а нам возмещен моральный ущерб. В общем, лаборатории явно не все равно.

Лина все это время слушала обрывки нашего разговора.

– Странно, что они допустили такое. Ведь не первый тест делали.

Хмурюсь.

– Как говорится, и на старуху бывает… Опыт их не оправдывает.

– Это понятно. Но все же тут не какая–то неправильная сдача в магазине или неровная стрижка. Да что там, есть куча продавцов и парикмахеров, которые стараются идеально выполнить свою работу. А тут экспертиза! Они просто обязаны были не накосячить.

Вздыхаю.

– Поверь мне, человеческий фактор бывает везде. Даже на самой ответственной службе.

Лина морщится.

– Тебе видней. Однако и мне как будущему медику виднее со своей колокольни. Дело подсудное! Там все должно перепроверяться миллион раз.

Мы оба задумываемся. Лёвка пока наши размышления не разделяет. Прикорнул в своей новенькой автолюльке. Мне то и дело хочется взглянуть в зеркало заднего вида, какой у меня забавный пацан.

– Кость, мы ведь отдавали соску…

– М?

Элина что–то мне говорит.

– Мы отдавали соску! За это может зацепиться лаборатория в свою защиту. У Лёвы не брали непосредственно материал.

Я не думал о таком моменте. Да и вообще, разве это важно?

– Насколько знаю, не обязательно сдавать кровь или что–то еще. Важен ДНК. В конце концов, мой отец взял какие–то волосы, которые черт знает сколько дома лежали.

Лина сосредоточенно молчит. Потом кивает.

– Может быть, ты и прав.

Хм, в будущем окажется, что прав не слишком–то и я. Тема забора материала поднимется в полный рост.

А ближайшие сутки мы стараемся провести обычно. Завожу своих домой, уезжаю по своим делам. Вечером ужин, возня с мелким. После некоторые, кхм, приятные занятия с его матерью… Началось все с шутливого предложения искупать ее, а закончилось полным отрывом и снятием напряжения. На этот раз мы опробовали душевую кабину.

И даже засыпая, не стали думать или обсуждать главную тему. Надоело гадать! Нам нужно получить на руки факты.

Утро началось, впрочем, не с результатов экспертизы. Нашего нового знакомого Александра куда–то вызвали. Он написал, что перезвонит позже. Мы с ним заранее договорились – результат сообщит он сам, заодно сразу все обсудим. Как так могло произойти, и что делать. Ну и сам вердикт теста.

Встречи и дела я на сегодня не планировал. Могу побыть со своими, если нужно чем–то помочь с малышом. Начинаю постепенно вливаться… Хотя главного для него у меня, конечно же, нет. Кормит его Элина наверху, пока я заказал нам с ней завтрак. Так, и вроде бы его привезли.

Подхожу к экрану видеозвонка. У ворот совсем не курьер… Там моя мама.

Элина

Я все еще не могу поверить, что один из трех тестов, что делали Косте и Лёве, положительный. Причем сделали в более чем проверенной лаборатории. И даже факт, что отец Кости сделал его тайно, уходит на второй план.

Остается верить – экспертиза в специальной лаборатории поставит окончательную точку. Положительную точку! Это все не говоря о том, что Костя уже считает Лёвушку своим сыном. Отцовская гордость и нежность от него видна невооруженным глазом.

А вот отец Кости не горд, да… И я не предполагала, что тема его родителей всплывет уже этим утром. Спокойно кормила своего малыша наверху, когда тихонько приоткрылась дверь.

– Лин… – в проеме показался Костя. – У нас гости. Приехала моя мама… Если ты не хочешь, можешь не спускаться вниз.

Насколько знаю, с матерью у Кости вполне хорошие теплые отношения. Он не стал закрывать перед ее носом ворота. Но и меня ни к чему не принуждает… От этого становится легче.

– А она хочет меня видеть?

Козырев проходит в спальню. Он по–домашнему одет в спортивные шорты и футболку. Тоже не готовился принимать гостей.

– Она для того и приехала, – Костя садится к нам на кровать, – боялась, после выходки отца я буду морозиться еще долго и не подпущу ее к вам.

– Ты хотел так сделать?

Костя улыбается.

– Нет. Думал, пока нам не до бабушки. А вот она так не считает. Очень хочет посмотреть на Лёву.

Мне становится тепло от его слов. Хоть я понятия не имею, как мама Кости встретит меня. Но если у моего сына будет любящая бабуля, я готова идти на компромиссы.