Друг моего мужа (СИ) - Лакс Айрин

Радовалась ли я, узнав о беременности? Или просто ужаснулась? Я знала, что беременна?

Эти вопросы не дают мне покоя.

Я совершенно точно знаю, что если не разберусь с ними, не смогу шагнуть ни шагу дальше в будущее.

Мне нужно выбраться из лабиринта Минотавра. Самой. Без подсказок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Значит, хочешь забрать свои вещи? Прямо сейчас?

Я согласно киваю, ищу ладонью Брауна. Жест для меня настолько привычный, что я даже не сомневаюсь, что пёс ткнётся влажным носом мне в ладонь.

Вот оно, неизменное постоянное в меняющейся жизни.

Сергей ловит пальцы другой руки, переплетая с моими. Я подаюсь всем телом на его тепло и заботу.

Стас остаётся в стороне, продолжая сверлить меня взглядом. То скользит им по лицу и губам, то опускает его на наши переплетённые с мужем пальцы.

— Я с тобой, Ир, — улыбается Сергей.

— Я ждала этих слов.

Сергей приобнимает меня, Стас криво усмехается.

— Идиллия, мать вашу. Ладно. Погнали.

Я сажусь в машину Серёжи. Стас ревностно и громко захлопнул дверь своего внедорожника, поехав вперёд первым.

Я села на заднее сиденье, возясь с Брауном. Он соскучился неимоверно сильно и нетерпеливо ёрзает.

— Наверное, Брауну будет непривычно жить в квартире, да? — задаю нейтральный вопрос Сергею, чтобы не задевать тему наших странных отношений.

— Так и есть. Только зачем ему жить в квартире? Если есть дом Стаса! — немного резко отвечает Сергей, хмуро глядя на меня через зеркало заднего вида.

— На что ты намекаешь?

— На то самое, Ир. Я — твой муж. Ты говоришь, что любишь меня. Вспомнила всё. Стас несёт хуйню про тройничок, а ты… Я по глазам твоим вижу, что ты думаешь над его предложением. Всерьёз раздумываешь. Представляешь, как тебя будут трахать двое мужчин?

Серёжа раньше не разговаривал со мной так резко.

Мне немного больно от его слов.

Но в то же время я понимаю, что даже несмотря на резкость фраз, от моего настоящего мужа не исходит опасности.

В то время как Стас, настоящий Стас, действует, словно отрава. Медленно действующая, но сильная отрава.

Когда он подминает под себя мою волю тёмным взглядом, всё кажется таким доступным и реальным. Ни капли не простым, исковерканным, вывернутым наизнанку, но реальным и имеющим право на существование.

Мне даже становится немного жутко от того, что я не могу отделить в Стасе зёрна от плевел.

А всё проклятые провалы в памяти. Стас говорит, что между нами было и по-плохому.

Но я помню только прошедший год и его пристальную заботу. Как будто кто-то усиленно стирает местами неприглядные пятна.

— Я ни на что не соглашалась. И не собиралась соглашаться.

— Но думала, да?

— Нет, Серёж. Я думала, но не о словах Стаса о тройничке. Это бред!. Он ведёт себя так, словно ему всё планки сорвало, и он не знает, каким способом вцепиться в меня. Я думаю о том, что вы оба чересчур многого от меня хотите. Я жила этот год в мире фантазии и едва проснулась, вспомнив не всё. А вы оба уже требуете от меня чётких и взвешенных, уверенных решений. Я думаю только о том, что Стас за этот год делал для меня очень многое. В рамках созданного им мира, разумеется.

Я посмотрела на Сергея через зеркало заднего вида.

— Неужели ты так плохо обо мне думаешь? Или совсем разуверился во мне, потому что считаешь, будто я соглашусь на секс втроём? Ты меня любишь, Серёж? Любишь и не доверяешь?

— Любил и люблю. Просто боюсь, что Стас для тебя стал чересчур близок.

— Потому что он изображал из себя — тебя, а в моей голове был жуткий бардак. Я ещё не разложила всё по полкам. А ты обвиняешь меня. В то время, как сам…

Я передохнула и спросила:

— Как ты мог оставить меня и уехать? Даже если мне становилось плохо при твоих визитах? Ты просто уехал…

— Ир, — тяжело вздыхает Сергей. — Мне пришлось это сделать. Контракт.

— Но Стас сказал, что ты просто убежал от меня, непомнящей.

— Со стороны это всегда выглядит так. Мне было тяжело, Ир. Ещё тяжелее было согласиться на этот фарс. И надеяться, что Стас захочет искупить свою вину.

— Не понимаю…

— После того, как ты пришла в себя, непомнящая, но считающая Стаса своим мужем, я едва не убил его. Правда. Еле сдержался. Стас считал себя виноватым. Психолог предложила подыграть тебе, но время от времени подсовывать элементы из прошлого, чтобы тебе было легче вспоминать понемногу. Стас…

Сергей рассмеялся.

— Мой лучший друг поклялся, что будет исправно играть роль мужа, но держаться вдалеке.

— И как ты себе это представляешь, Серёж?

— Частный медицинский центр. Договорились, что после того, как тебя выпишут из больницы — после операций, тебя переведут туда. Стас должен был тебя навещать, водить на прогулки и возвращать обратно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но вместо этого он просто забрал меня из больницы и перевёз в купленный дом?

— Да.

— Там было тихо и уютно. Спокойно, — улыбаюсь я.

— Этот год пошёл тебе на пользу. А я, должно быть, болван. Поначалу верил другу, но червячки сомнений всё равно были. Я бесился, но понимал, что ничего не смогу сделать. Я мог только ждать окончания срока службы.

— Когда ты прибыл в дом, Стас позволил тебе очень многое, — задумчиво сказала я.

— Стас самонадеян, слишком уверен в себе. Говорю это не для того, чтобы очернить его в твоих глазах, но правду, как она есть. Он решил, что ты теперь окончательно привязалась к нему. Нарочно показывал мне, что ты теперь относишься ко мне так же настороженно, как к нему раньше…

— Вы ссорились? Или хотели мирно решить этот вопрос?

— Стас убеждал меня, что уже поздно. Мол, память никогда не вернётся. Он говорил, оставь Иру и будь счастлив в другом месте. Он был уверен, что мой вид вызывает у тебя отторжение, но в тоже время боялся, что родные места подскажут тебе дорогу назад.

— Спасибо за откровенный разговор, — тихо сказала я. — Ты оставил меня, потому что так было бы лучше для моего душевного состояния. А Стас, наоборот, присвоил меня себе.

— Так и есть, девочка с другой планеты. И что тебе больше по душе?

Вопрос Сергея повисает в воздухе автомобиля как грозовая туча. Ловлю взгляд мужа в зеркале заднего вида.

У него глаза цвета грозового неба, а я до сих пор панически боюсь грозы и убийственно ярких молний.

Только тепло шерсти Брауна под пальцами немного успокаивает.

— Стас для меня непонятен. Я не могу сказать, что я к нему чувствую. Но он для меня как глубоко засевшая заноза, — неловко усмехаюсь. — Мне до сих пор его, прошлого, назвать Сергеем хочется.

— А нынешнего?

— Я не знаю, какой он настоящий, вот и всё. Запуталась, — вздыхаю я. — Прости. Это явно не то, что ты хотел услышать от своей жены, да?

— Разумеется, я хотел, чтобы ты бросилась ко мне с распростёртыми объятиями и поцелуями. Чтобы крест на прошлом — и вперёд. Но просто не бывает.

— У нас были и объятия, и поцелуи, Серёж. Только отношения не выясняются одной постелью. Ты мне безумно дорог. Я тебя люблю. Но к Стасу я прикипела.

— Это называется собака на сене, Ириска. Не обижайся. Не хочу с тобой ругаться. Я тебя забрать к себе хочу.

— Заберёшь?

— Если заберу против твоей воли, чем я буду лучше него, а? — усмехнулся Сергей. — Ничем. Я же люблю тебя, дурёху. И если ты решишь, что нахер я тебе не сдался, а со Стасом будет проще, легче, удобнее…

Я замерла. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

— То что, Серёж?

— Ничего. Для меня не будет ничего. Я забрал тебя себе однажды. Потому что и ты этого тоже хотела, понимала и отдавала себе отчёт в происходящем. Но сейчас насильно забирать, удерживать и лишать свободы не стану. Тебе надо разобраться. Если ты решишь не в мою пользу — значит, я где-то херово старался.