Чертов ангел (СИ) - Максимовская Инга

— Справедливости ради хочу заметить, я не совсем бандит. Точнее — совсем не бандит, — голос Погодского дрогнул. Он аккуратно положил цветы на стол и пошел за вазой. Тонкий аромат эустом дразнил рецепторы. Точно дурацкие цветы виноваты, что вуголках моих глаз снова начали скапливаться слезы. Обидно. Знаете ли, провести ночь смужчиной, и понять, что ты ничего для него не значишь. И он скорбит совсем по другой бабе, судя по количеству цветов, не может ее забыть. А тобой просто заткнул дырку в душе.

— Ага. Благородный рыцарь Айвенго — защитник угнетенных. Расскажи эту сказочку дохлому Дохлому. Но, ты прав- бандит из тебя, как из говна пуля. Иначе давно бы решил все проблемы, — зло выплюнула я, вскакивая со стула. — Ты, Погодский просто дурак. Вот ты кто, если не видишь ничего альше своего носа.

— Анфис, не нужно. Не заводись. Дай мне немного времени.

— У тебя его нет. Не заставляй меня самой спасать наши задницы, это может привести к ужасающим последствиям. Но ты это наверное уже понял, — поступью королевы я пошла из кухни, хотя, откровенно говоря мне хотелось нестись со всех ног. Я добрела до своей спальни, обвалилась на кровать и наконец дала волю чувствам. Завыла в подушку, как маленькая девочка.

Он не пошел за мной, отя мне так этого хотелось. Спустя пять минут я услышала, как с грохотом захлопнулась бронированная входная дверь. Погодский сбежал, как и все мужики, от проблем. В кухне так и остался лежать на столе чертов букет.

Синоптик таки не вернулся. Мы с Соней весь вечер провели у телевизора за просмотром сериалов и поеданием попкорна. «Ничегонеделанье» — самое лучшее лекарство от хандры, плохих мыслей и собственной глупости.

— На чем поедем по магазинам? — активно жуя, спросила Сонечка. — Можем у Тохи «Порш» повзаимствовать. Давно мечтала прокатиться.

— На автобусе, — хихикнула я, глядя в вытянувшуюся от удивления мордашку девочки. — ты, кстати, расписание глянть в интернете. А то в этот медвежий угол, несчастный ПАЗик заглядывает редко и не регулярно. Сонь, ты чего?

Девочка вздрогнула, а потом подскочила на месте и с восторженным визгом метнулась к компу.

— Я в жизни не ездила на автобусе. Представляешь. А что надеть? Надо наверное, что попроще да? А рюкзак брать? Ну конечно же брать. — сама себе ответила малышка, азартно подскакивая на вертящемся кресле.

А и вправду, что брать. В комнате Погодского я сразу срисовала ружейный шкаф и сейф. С шкафом проблем не возникнет, я шпилькой открываю замки любой степени сложности, а вот с сейфом придется повозиться. Но, у меня на это есть целая ночь, так что проблем не будет. Главное уложить Сонечку в кровать, она так возбуждена, что вряд ли заснет быстро.

— Джинсы, курточку и футболку. На ноги кроссовки, только бога ради не кислотного цвета. Нам не стоит привлекать к себе внимание — отдала я приказ. — А вот у меня проблема с гардеробом. Не могу же я поехать в город в облачении алконавта Гоги, ей богу.

— Пойдем, — вдруг тихо позвала меня Соня. В ее голосе я услышала горестные нотки. Пошла за малышкой в неизведанную мною часть дома. Большой чулан, ну конечно. Именно такой и должен быть в доме странного мужика, живущего отшельником и бегающего от убийц.

— Вот, — Сонечка покачнулась на стуле, на который залезла, чтобы достать что — то сверху. И я испугалась, что она упадет, поэтому в мгновение ока оказалась возле нее. Она не упала, зато на башку мне шлепнулся объемистый чемодан, на счастье не очень тяжелый.

— скажи честно, тебе твой любимый Тоха приказал меня убить? — пробурчала я поднимаясь на ноги.

Соня меня не слушала, уставилась в недра кофра, блестя глазами. Я подошла поближе и увидела на что смотрит девочка. В чемодане аккуратными стопками лежала женская одежда. Немного, хорошего качества, но устаревшая: юбка — солнце, украшенная рассыпавшимися по подолу полевыми маками, шитая кружевная блуза. Топ с принтом «Багс Банни», джинсы, со странной резинкой на поясе, легкая ветровка цвета чайной розы и теплая толстовка. Отдельно в пакет были завернуты туфли — лодочки. Я взяла в руки юбку, натянула ее на бедра. Одежка села, как влитая. Словно на меня шили.

— Это мамино, — всхлипнула девочка. Я замерла на месте, аж забыда, как дышать. — все что от нее осталось.

— Я не могу это принять, — погладила я ее по голове. Нет я не хотела брать одежду не из брезгливости, о ней я давно не вспоминаю, учитывая, что ношу трусы паразита Погодского. Просто я видела, насколько дороги эти нехитрые вещи маленькой девочке.

— Я хочу, чтобы ты их надела. Тебе очень идет. Фис, ты моя подруга, самая лучшая, самая — самая. У меня никогда не было подруг, понимаешь? А друзья же всем должны делиться, я читала в книгах. Никто еще для меня столько не делал. А правда купишь мне велосипед? — Соня вдруг порывисто меня обняла, уткулась носом в плечо, и заплакала. Так мы и стояли и плакали вместе, наверное полчаса.

— Конечно куплю. Все куплю. Все отдам, — шептала я ей в макушку, вдруг осознав, что эта малышка украла мое сердце. У меня появилась ощущение, что я ее знала всю жизнь. — А теперь спать. У нас завтра трудный день. Да и Антоха нас потом, скорее всего прихлопнет.

— Обязательно даже, — улыбнулась Сонечка.

— Я не позволю ни ему, ни кому бы то ни было сделать этого, — твердо пообещала я.

Уложив Соню, я уселась за стол, налила себе вина, и уставилась в экран телевизора. Пока малышка не завснула, ломать сейф мне не позволяло мое облико морале. Это непедагогично, в конце — концов. Очередной дурацкий сериал меня увлек, и еще, что — то царапнуло в душе, какое — то предчувствие. Которое я легко прогнала еще одним бокалом белого Шардоне. Я встала с дивана, проверила девочку, которая мирно посапывая смотрела свои детские сны и пошла в покои моего гостепреимного хозяина. Стараясь не шуметь.

Оружейный шкаф Синоптика я открыла едва ли не ногтем. Балбес. В доме ребенок, а он… Ну ничего, я его научу свободу любить, как говаривал мой папуля, который, кстати сказать и научил меня премудростям взлома. Присвистнула от восторга, рассматривая арсенал, и прикидывая, что смогу унести.

Выхода нет только из гроба, так говорят по крайней мере умные люди. Хотя, в свете последних событий, в их адекватности я начинаю сомневаться. Мой любимый папочка как — то же выбрался из лакированного ковчега. Хотя, я могу, конечно и заблуждаться. Ну ничего. я все выясню. А пока есть более насущные дела.

Сейф у моего героя оказался фуфлыжным. Я то рассчитывала на долгий, трудоемкий труд по завалке медведя, а вышел так, легкий гоп — стоп с прискоком. Денег в сейфе было стольо, что у меня уши заложило, как в самолете. Я цапнула пару пачек, перевязанных резинкой российских пиастр и аккуратно закрыла, набитого битком «балабанами», «медведя». Блатные словечки сами всплывали в моем разгооряченном мозгу, пока руки делали работу. Отец так учил, говорил, что мозг и руки не должны быть сообщающимися сосудами, в некоторых видах мастерства. Он то был мастер- золотые руки. Деньги верну потом, просто сейчас у меня нет на велосипед и ролики для Сонечки, для Жопиковыйх причиндалов. Да и мне приодеться надо, в конце концов. В отцову берлогу соваться сейчас опасно. Можно нарваться на Трипль, и это пока не входит в мои планы. Я сказала — пока. Сначала надо разобраться с Шмыгой и Аллегутом. В рюкзаке, в моей комнате лежал «макар», пара ножей, короткоствольный УЗИ, и нежно мною любимые гранаты. И это грело мою растревоженную душу. Ну и бутылка Шардоне, конечно, усиливала жар в моей тонкой субстанции, иначе чем объяснить мое адское ослинуе сумасшествие.

На автобусную остановку мыы приползли раньше времени. Солнце только — только начало лениво раскрашивать окружающий унылый пейзаж. Выходило у небесного светила хреновато. То ли краски были дешевыми, то ли этот «подзалупинск» не поддавался умыванию в связи с покрытием коростой, росшей здесь с момента сотворения мира, черт его знает. Но ландшафт поражал убожеством, даже расцвеченный лучами несчастного страдальца — солнышка.