Спор на беременность (СИ) - Сурина Лилия

Теперь голоса раздвоились и будто сверлят мой мозг. Какого врача?! Я в порядке… кажется…

Что-то холодное и неприятное елозило по моему лицу. Я начала отмахиваться и открыла глаза. Эрика, с совершенно белым лицом, держала в руках кусочек льда и растерянно смотрела на меня.

— Ну?! Полегчало тебе? — заглядывают в глаза мои подруги. Я присела на полке, постанывая. Да уж, не на перине прикорнула!

— Со мной всё нормально, девочки, спала просто… тепло тут… — стала оправдываться, размышляя, нужно ли рассказывать девчонкам о случившемся со мной феномене.

— Спартак! Отбой! Не надо врача, Лейка просто дрыхла, — заорала Сашуля, поднимая с пола полупустую бутылку.

Из предбанника послышался шум, я четко услышала голос Филиппа. Он-то здесь откуда?

— Это я ему позвонила… то есть, это он тебе позвонил… ну и я сказала, что тебе тут плохо стало. Извини… — шепчет Эричка, сверкая грустными серыми глазами. Плакала что ли?

— Лия! Ты что тут делаешь? — вопит ворвавшийся в парилку мой красавчик, прямо в верхней одежде запёрся. Он присаживается передо мной на корточки, схватив мои руки. — С ума сошла?! В твоем положении в парилку!

Услышав про моё положение, все затихли. Любопытный карлик по имени Спартак, протиснулся между застывшими девчонками и уставился на меня, будто я Мона Лиза из Лувра. Да, я в положении! И надо признаться в очень неловком положении. Чувство, будто меня поймали на краже в супермаркете. Прямо неловкость и стыд лезли со всех щелей.

— Ну тогда я вообще не понимаю… В парилке, да еще вылакала полбутылки вермута, — подала голос Сашуля и Фил, увидев доказательство в ее руках, повернулся ко мне и грозно прищурился.

— Я не пила, пролила просто. И пар поставила минимальный. Что за кипиш, м? Я не маленькая вроде, — не утерпела от возмущенного возгласа. Собрались тут! Вскочила с полка и, расталкивая собравшихся, вышла в предбанник.

За мной выскочил Спартак и принялся ставить на стол закуски. Все остальные расселись по лавкам и снова уставились на меня. Три пары глаз буравили взглядами мое лицо в ожидании.

— Спартак, убери это, — я кивнула на запотевшие бутылки Мартини. — Сегодня будем пить чай! Неси самовар.

Я потянула пластинку сыра с тарелки и стала жевать, почти не чувствуя вкуса. Все молчали, напряжение сгустилось, прямо сейчас молния сверкнет. Вздохнула.

— Фил, сумочку мою подай. Ты почти сидишь на ней, — попросила я моего будущего мужа. Надеюсь. Он привстал и передал мне через стол сумку. Достала снимок с узи, и выставила его перед собой. — Я беременна. Это доказательство. Срок девять недель. Полагаю, я выиграла пари. Но мне не нужно никаких призов от вас, девочки.

— Лия! Поздравляю! — Эрика вытащила меня из-за стола и стала тискать, целуя и плача. Сашуля присоединилась к ней и у меня на душе потеплело. Меня никто не осуждает, все искренне рады.

Глянула на любимого — довольно улыбается, с обожанием разглядывая меня. Потом потянулся к моей руке и вытащил из пальцев первый снимок моего ребенка. Как бы я хотела сказать — нашего малыша… Он с такой любовью всматривался в небольшое светлое пятнышко на черно-белом фоне, гладил его пальцем. Потом поднял на меня глаза. В них стояли слёзы. Встал со скамьи и подошел, отобрал меня у девчонок. Сжал в объятиях и прошептал на ушко:

— Спасибо родная…

И что дальше делать? Он совсем не обратил внимания на срок, который я озвучила. Думает, что это его ребенок. Ничего не сказала, дома признаюсь. И не хочу, чтоб скандал произошел на глазах подруг. Спартак принес самовар, и мы стали пить чай.

— У нас с Илюшиком тоже будет малыш! — заявила вдруг Эрика, сверкая радостными глазами. — Только срок четыре недели. Так что Лия выиграла наше пари!

Началась вторая волна поздравлений и радости. Потом мы посмотрели на Сашулю.

— Нет, девчонки, я пас! У меня роман, который грозится перерасти в выгодный брак, не до детей пока.

Посидели за самоваром и разошлись кто куда. Мы с Филом молчали по дороге домой. Он блаженно улыбался, а я терялась в мыслях. Как начать разговор? Филюшик, извини родной, но у моего ребеночка папа бактерия? Или — Фил, прости любимый, но я перепарилась два месяца назад и теперь на сносях? Да ё-моё… А может, собрать его чемодан и без лишних слов указать на дверь? Ага! Так он и послушается. Скорее меня в этот чемодан запихнет и увезет в новую квартиру, которую уже почти купил.

Вошли в прихожую, Фил закрыл за собой дверь и вдруг подхватил меня на руки, понес в гостиную. Даже раздеться не дал. А там… райский сад просто! Кругом цветы и воздушные шары.

Пока я читала красивые, с завитушками надписи на шариках, он быстренько стянул с меня пальто и шапку с шарфом, отнес все в шкаф, и включил тихую романтичную музыку. Я расплакалась. «Спасибо за счастье, любимая!» — синий шар. «Спасибо за малыша, моя любовь!» — красный шар. И еще больше десятка благодарностей и признаний в любви. Меня отчаяние окутало и заволокло мне глаза соленой влагой. Я люблю его, я не хочу его терять!

— Ну, крошка… знал бы, что ты расстроишься, ничего бы не устраивал… — усадил меня на диван и встал на колени у моих ног, вытирая слезы пальцами. — Ну, перестань, тебе нельзя волноваться. Ты можешь навредить нашему малышу…

— Нет! Нет на-ше-го малыша! — перебила я любимого мужчину, заливаясь слезами. О, Боже!

— К-к-ак нет?! Что случилось? Ты не беременна? — Фил пытался оторвать ладони от моего лица, но я только отмахивалась от него. Потом вдруг немного успокоилась. Посмотрела в его несчастное, теперь уже, лицо.

— Я беременна. Срок девять недель… Филюшик, ведь очевидно же, что это не твой ребенок. Его отец не ты! — выпалила и замерла, ожидая реакции на свои слова. Фил уткнулся в мои колени. Когда поднял лицо, улыбка его была такой лучезарной. Точно с ума сошел.

— Девять недель… это два месяца? — спросил он, целуя мои пальчики.

— Именно, — я уже ничего не понимаю. Вообще.

— Тогда, отец точно я!

— Ну… нет. У нас только месяц отношения…

— Но познакомилась ты со мной снова ровно два месяца назад? — пришлось кивнуть на этот вопрос. Но вдруг Филипп нахмурился. — Если только после нашей размолвки ты не имела интим с другими мужчинами…

— Сдурел?! — подскочила я от незаслуженного обвинения.

Отошла к окну, за которым уже зажигались фонари. Тяжкий вздох вырвался из груди. Посмотрела на огни, горевшие внизу, во дворе. Немного успокоилась и начала рассказывать, что поведала мне врач, что нарыла в интернете. Я не поворачивалась лицом к мужчине, в отражении окна видела, что он сидит, не двигаясь и внимательно меня слушает. Договорила и медленно повернулась.

— Вот и всё. У меня не было другого мужчины почти два года. Только ты. Но срок… значит, и правда произошло непорочное зачатие. Или гормональный сбой, или бактерия эта…

— Ты сама-то в эти сказки веришь, крошка? — снова улыбается Филипп. — Вот я не верю в этот феномен. Да, может в твоем случае и произошло непорочное зачатие. Но только не без моей помощи.

— В каком смысле?

— В прямом. Два месяца назад я напугал тебя своим напором, и ты сбежала к брату. Когда я узнал, то сразу рванул следом, на частном самолете. Я через три часа после тебя приземлился в аэропорту Доминиканы. Снял бунгало через два от твоего. Ты сказала по телефону, что у тебя как раз благоприятные дни наступают. И я испугался, вдруг бы тебе вздумалось найти «папочку» среди туристов. Разве мог я позволить тебе родить от другого мужика, м?

Та-ак! Это уже интересно! Я отодвинула вазу с букетом роз на край журнального стола и уселась напротив Фила. Послушаем. Хотя пока не понимаю, причём тут он, но кое-какие догадки меня уже посетили.