Незнакомый жених (СИ) - Микша Полина

Отвлекшись немного от мрачных мыслей, вновь к ним возвращаюсь, как только машина останавливается возле кладбища. Нас сопровождает охрана, и пока мы идем к свежевырытой могиле, замечаю, что вокруг нет людей. Совсем. Как будто их специально убрали. Я никогда не была на кладбище, отец мне не разрешал даже навестить могилу матери, хоть теперь понимаю почему.

— Твои настоящие родители, — говорит Кирилл, останавливаясь возле большого памятника, расположенного на двух могилах.

На меня смотрят очень красивые улыбающиеся мужчина и женщина. Так грустно. Я их никогда не знала, но сердце почему-то все равно сжимается от тоски. Когда меня растил один отец, я не чувствовала себя неполноценной, но сейчас смотря на эти фотографии, представляя, что такое испытывать их любовь и заботу… Так жалко, что я никогда этого не узнаю…

Перевожу взгляд дальше… Ноги подкашиваются, и если бы Кирилл меня не подхватил, то точно упала бы. Я вижу его, своего папу. Это так тяжело, так больно видеть его таким, осознавать, что его больше нет… Слезы сразу застилают глаза, и вся церемония проходит как в тумане.

Как мы добираемся до особняка, тоже не запоминаю, в груди образуется дыра, и только присутствие Кирилла помогает хоть как-то облегчить боль. Я все время чувствую его поддержку, его силу. И как энергетический вампир, питаюсь им.

Оказавшись в спальне, закутываюсь в одеяло, и через слезы выплескиваю свою скорбь.

Так проходит два дня. Я просто лежу без движения, пытаясь пережить, смириться с утратой. Хоть как-то принять ее. Но, черт как же это больно! Как только закрываю глаза, вижу отца, там, на полу в отеле. Так не должно было случиться, не должно!

Кирилл меня не трогает. Позволяет скорбеть по-своему. Только вечерами, когда появляется дома, ложится на кровать, и крепко обнимает, без лишних слов.

На следующий день, спускаюсь на завтрак. Не из-за голода, интерес к еде вообще отсутствует, а просто, чтобы выбраться из комнаты.

— Сегодня мы улетаем в Москву, — обращается ко мне Кирилл, пока я вяло ковыряю панкейки, — будь готова через час.

— Хорошо, — безразлично отвечаю, отодвигая блюдо.

— Соня, пожалуйста, поешь.

— Не хочу, — встаю, собираясь уходить наверх, но Кирилл меня останавливает, усаживая к себе на колени.

— Открой рот, — говорит требовательным голосом.

Понимаю, что он хочет сделать, отрицательно качаю головой. С упрямой решимостью на лице, в котором так же замечаю беспокойство, он отламывает кусочек блинчика, макает в джем, направляет к моему рту.

— Нет, — отворачиваюсь.

Он второй рукой придерживает мой подбородок, заставляя рот открыться, и все-таки кладет сладость на язык.

— Жуй, Соня, тебе нужны силы.

Вкуса не чувствую, но Кириллу подчиняюсь, просто нет сил сопротивляться. Когда проглатываю еще несколько кусочков, парень откладывает вилку.

— Молодец, — говорит он, гипнотизируя мои губы.

Его руки сильнее сжимаются на моей талии, а зрачки увеличиваются. Наклонившись, он касается моих губ своими, сначала в легком прикосновении, а потом поцелуй углубляется. Его язык исследует мой рот, и я чувствую жажду, исходящую от парня. Тело напряженно, сильные руки гладят мое тело, одна забирается под халат, останавливаясь в сантиметре от эпицентра удовольствия, потом он резко останавливается, отстраняясь.

— Собирайся, — упирается своим лбом в мой, пытается выровнять дыхание, и через секунду отпускает.

А мне становится так холодно без его объятий. Впервые в душе вспыхнули положительные эмоции, такие сильные, острые, внутри возникает непреодолимая потребность это почувствовать.

— Пойдем со мной, — тяну его.

Большего ему и не надо. Кирилл сам подхватывает меня на руки, и чуть ли не бегом мчится наверх. От его спешки в груди разливается волна жара, но когда он кладет меня на кровать — замедляется, в глаза мелькает беспокойство.

— Ты уверенна? — Спрашивает хриплым голосом.

— Да, мне это нужно.

— Я так соскучился, — говорит он, набрасываясь на мой рот. Его рука нежно гладит бедро, поднимаясь вверх, накрывает попу, крепко сжимая ее. В нем чувствуется голод и похоть, которые он с трудом сдерживает, чтобы растянуть удовольствие.

Губы опускаются на шею, нежно прикусывают ее, отчего я громко стону, покрываясь мурашками по всему телу. Руками, забираясь под его майку, касаюсь стальных мышц, глажу, чувствую, как они перекатываются от каждого его движения, отчего пропитываюсь возбуждением.

Поцелуями он спускается ниже, осыпаю грудь и живот. Затем накрывает губами сосок, отчего я выгибаюсь, по телу пробегает дикий импульс, похожий на разряд тока. С губ срывается его имя, когда он медленно переходит на другой сосок, второй накрывая рукой, перекатывая.

Получая чисто наслаждение, зарывшись руками в волосы, тяну его на себя, желая получить больше.

— Пожалуйста, — шепчу срывающимся голосом, пробираясь руками под штаны, накрывая крепкие ягодицы, оставляя на них царапины. И как только рука направляется к твердому каменному члену, что упирается мне в бедро, Кирилл с диким рыком отстраняется, а с моих губ срывается стон разочарования. Но он быстро избавляется от одежды, моей и своей, снова накрывая меня собой.

— Блядь, такая узкая, — шепчет он, совершая первое движение, проникая внутрь полностью, до конца, — моя!

Затем начинает двигаться в сладком, мучительно медленном темпе, продлевая удовольствие.

— Быстрее, — прошу, теряя голову, и он подчиняется. Вколачивается в меня настолько быстро, что становится немного больно, но сейчас я чувствую от этого лишь кайф.

Проходит совсем мало времени, прежде чем меня накрывает оргазм, такой мощный и сильный, что кажется, искры летят из глаз. Потом я оказываюсь сверху, помогая Кириллу насаживать меня на себя. Прыгаю на нем, полностью погружаясь в экстаз.

— Вот так, да, — шепчет Кирилл, — кончи на моем члене еще раз.

Послушно выполняю его приказ, и снова бурно кончаю. Потом снова оказываюсь под ним, и через несколько особенно мощных толчков он вынимает член, проведя по нему несколько раз рукой, кончает мне на грудь.

Через несколько часов наш самолет приземляется в столице. Полет прошел без происшествий. Только я обратила внимание, что охрана заметно увеличилась. Сергея среди них не видно.

В машине, когда мы ехали по огромным проспектам, я тихонько сказала:

— Я не хочу мишуру.

— Что? — Кирилл отвлекся от телефона и посмотрел на меня.

— Ты говорил, что ради меня все это затеял. Я имею в виду пышную свадьбу. Мне это не нужно, я не хочу.

Отворачиваюсь к окну, скольжу безразличным взглядом по пробегающим мимо зданиям, совершенно не воспринимая их красоты.

— Ты уверена? — Спрашивает Кирилл, поворачивая к себе за подбородок, — это все-таки свадьба, Соня. Все девочки о ней мечтают.

— Уверена, — придвигаюсь к нему ближе, кладу голову на плечо, чувствую, как он меня обнимает, притягивая сильнее. Вот, что мне сейчас надо. — Я не хочу праздновать.

— Хорошо, — целует в лоб, — тогда распишемся сегодня.

— Сегодня? — Переспрашиваю, заглядывая в глаза.

— Да, — уверенно говорит он, — не хочу рисковать.

— Может, отложим хотя бы на пару дней?!

Не знаю, зачем прошу о таком, просто наверно не готова еще, сделать такой важный шаг, после которого пути назад уже не будет.

— Нет, Соня, сегодня.

Он вдруг впивается в меня жестким поцелуем, сильно прикусывая нижнюю губу, будто наказывает за сопротивление.

— Хорошо, — говорю, отстраняясь, — сегодня, значит сегодня. Это безопасно?

— Да. Ренат пока в Питере, решает проблемы, которые я ему подкинул.

— Отвлекающий маневр?

— Что-то вроде того.

Поднимаемся в квартиру. Большая, обставленная со вкусом, наверняка работа дизайнера. Кирилл быстро показывает, где что находится.

— Отдохни. В два нас у нас роспись, — говорит он в спальне, и собирается уходить, но я его останавливаю.