Неоконченный репортаж (СИ) - Тройнова Наталья

Алёнка тяжело дышала, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Егор был рядом, и это немного успокаивало. Пусть так, пусть грубо и резко, но всё же Алёнке было спокойнее, когда она ощущала его присутствие рядом.

Но внезапно он пропал. Не слыша ни дыхания, ни шагов Егора, Алёнка запаниковала: куда он ушёл? Почему оставил одну? Связанная и лишённая зрения, девушка была готова уже закричать от страха и боли: руки уже ощутимо затекли от долгого и неудобного положения, а паника лишь усилила неприятные ощущения.

И вдруг она скорее ощутила, чем услышала его.

Егор стоял рядом, сбоку от неё, и Алёнка инстинктивно повернула в его сторону голову, не отдавая себе отчёта в том, что на глазах маска, и она при всём желании не сможет увидеть его.

С промежности одна за другой стали мягко соскальзывать прищепки, причиняя лёгкую боль и дискомфорт, но эти ощущения довольно быстро проходили — совсем не так, как когда Егор их цеплял.

Едва последняя прищепка с мягким стуком упала на пол, Алёнка ощутила пальцы Егора на своей груди: он то нежно поглаживал, то немного сжимал торчащий от возбуждения сосок.

И вдруг нежной кожи соска коснулся прохладный металл, медленно сдавливая его всё сильнее.

Алёнка протяжно застонала, ощущая, как сжатый тисками сосок тянется вниз…

А Егор, закрепив зажим, опустил руку и чуть толкнул грузик, висящий на цепи от зажима. Алёнка застонала, прикусив губу: ощущения оказались резкими и довольно болезненными: сосок тянуло из стороны в сторону, и то же время оттягивало вниз…

После того как со вторым соском Егор проделал то же самое, Алёнка наконец услышала его голос:

— Сейчас мы продолжим… — и она тут же ощутила, как плоть Егора раздвигает её влажные губы.

Каждое движение Егора раскачало грузики из стороны в сторону, и боль в груди не утихала ни на мгновение, раздирая нежную кожу сосков…

Егор прекратил это всё так же резко, как начал.

Одним рывком сорвав маску с её головы, он приподнял лицо Алёнки за подбородок. Звонкая пощёчина заставила Алёнку открыть глаза:

— Тебе больно? — резко спросил Егор.

— Нет, — тут же ответила Алёнка, скорее от растерянности и неожиданности, чем от осознания того, что причиняемая ей боль больше возбуждала, чем приносила дискомфорт сейчас.

— Тебе нравится? — глядя прямо в глаза девушке и всё так же резко спросил Егор.

— Да! — уже уверенно ответила Алёнка, переведя дыхание и отвечая на взгляд Егора.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — его набухшая плоть была совсем рядом, и Алёнка невольно бросила взгляд на неё, ощущая, как приятно заныл низ живота в предвкушении наслаждения…

— Да… — выдохнула Алёнка, не поднимая глаз на Егора.

— Ты сильно возбуждена? — вопрос был лишним, но Егор хотел услышать ответ от самой девушки.

— Да! — даже не думая скрывать, честно призналась Алёнка.

— Хочешь получить удовольствие?

— Да…

— Ты должна попросить об этом! — тон Егора был категоричен и резок.

Алёнка задохнулась, услышав последние слова: это было так унизительно-возбуждающе — попросить своего мужчину — а она уже считала Егора своим мужчиной — чтобы он взял её… Настолько унизительно, что она не смогла выговорить и слова в ответ, и одновременно настолько возбуждающе, что она едва не протянула руку к промокшей насквозь промежности, чтобы снять напряжение…

— Видимо, недостаточно возбуждена… — проговорил Егор, так и не дождавшись от Алёны просьбы.

Он приблизил свою твёрдую плоть к её открытым губам, но за мгновение до того, как Егор ввёл её в рот, Алёнка пробормотала:

— Господин, трахните меня, пожалуйста!

— Громче! — взяв её за волосы, резко проговорил Егор.

— Господин! — Алёнка едва не кричала уже, внезапно накрытая волной желания от резкой боли в волосах, — Трахните, пожалуйста, свою сучку!

— Вот видишь… И ничего такого здесь нет… И ничего страшного с тобой не случилось… — удовлетворённо проговорил Егор, обходя Алёнку сзади. Проведя пальцами по влажной промежности девушки, он довольно хмыкнул:

— Какая же ты мокрая… настоящая сучка…

Если в рот Алёнки Егор проникал грубо и резко, то в промежность он входил медленно и осторожно, словно исследуя каждый сантиметр её глубокой пещерки, и как — будто дразня девушку, давая лишь попробовать себя и не отдаваясь до конца.

Не выдержав пытки истомой, Алёнка начала двигаться сама навстречу Егору, ощущая невыносимое желание и жажду ощутить его в самой глубине своего естества.

— Тебе так не терпится? — шлёпнул Егор девушку по обнажённой ягодице, немного охлаждая её пыл.

Алёнка тут же замерла, а толчки внутри неё стали вдруг более резкими и глубокими.

— Тебе нравится глубже? — отрывисто проговорил Егор, ни на мгновение не сбавляя темпа.

Алёнка уже не понимала происходящее, желая только одного — достичь вершины блаженства.

Но новый звонкий шлепок опустил её на землю:

— Я задал вопрос.

— Да-да! Да! — закивала тут же Алёнка.

Руки Егора крепко сжимали бёдра девушки, не ослабевая ни на миг, а плоть его входила глубже и резче в девушку, срывая с губ всё новые стоны наслаждения.

Алёнка ощущала сейчас себя полностью во власти Егора, и от этого удовольствие от происходящего лишь усиливалось…

— Ещё? — спрашивал Егор, Алёнка согласно кивала головой, и он всё наращивал темп, входя уже по самое основание плоти в её влажное, истекающее соками желания лоно.

Не сдержавшись, Алёнка прошептала:

— Я сейчас кончу… — и в то же мгновение Егор вышел из неё.

Едва не задохнувшись от переполнивших её эмоций, Алёнка уставилась непонимающим взглядом на Егора:

— Почему?! — одними губами спросила она, чувствуя, что из глаз вот-вот брызнут слёзы обиды: она ощущала себя сейчас маленьким ребёнком, у которого отобрали конфетку…

— Ты забыла, девочка, что ты — моя! Ты принадлежишь мне — вся! И будешь делать только то, что я тебе позволю! Мне принадлежит не только твоё тело. Но и твоё удовольствие — тоже!

— Я должна просить разрешения получить оргазм?! — не веря самой себе, пробормотала Алёнка. Это было так непривычно и пока ещё так сильно шокировало её, что на какое-то мгновение Алёнка даже забыла про обиду от сорванного экстаза.

— Да, — коротко произнёс, словно отчеканил, Егор.

Развязав руки и сняв зажимы с её груди, он взял за руку и повёл девушку в спальню.

Алёнка изумлённо разглядывала кровать: ей казалось, подобные существуют лишь в фильмах про королей… Огромная кровать, с литыми столбиками по краям, с высоким резным изголовьем, она была ещё и скрыта за бархатным тёмно-бордовым балдахином, красиво собранным по углам…

Тёмно-синее атласное покрывало слетело от одного движения Егора, скользнув по атласу постельного белья: Алёнка с сомнением глянула на кремовые простыни и пододеяльник, успев поймать себя на мысли, что спать на такой постели, наверное, не очень комфортно, но Егор не дал её додумать до конца.

Буквально толкнув девушку на простыни, Егор несколькими уверенными движениями привязал её ноги за щиколотки к тем самым литым столбикам тонкими кожаными ремешками, а в изголовье кровати закрепил руки за запястья так, что Алёнка оказалась совершенно незащищённой и словно распятой сейчас, обнажённая и дрожащая всем телом…

Сняв с себя рубашку и небрежно бросив её на стул, Егор ушёл из комнаты. Проводив его взглядом, Алёнка мельком огляделась: стены комнаты были обтянуты гобеленовыми полотнами, в полумраке ей удалось разглядеть немного, но сюжеты на ткани показались девушке очень приятными — что-то из венецианских пейзажей — гандолы, протоки, невысокие строения, и всё это выполнено в нежных пастельных тонах…

Егор вернулся в комнату, неся две огромные, толстые свечи. Их пламя играло в темноте, причудливо отражаясь в его глазах. Алёнка, не отрываясь, смотрела на огоньки свеч, немного обескуражено рассматривая их и задаваясь вопросом, почему Егор держит их прямо в руках, без каких-либо подсвечников, и куда же он их будет ставить…