Фёдор Крашенинников - Любовничек

Сцена разворачивалась прямо передо мной. Гриша стоял вполоборота к камере, держал Лену за волосы и трахал ее.

- Ты грязная тварь, поняла… Ты шлюха, поняла… Шлюха! – Гриша вошел в раж, я хотел остановить запись, но, к счастью, не успел. Потому что в этот момент он сказал самые важные слова того вечера:

- Твой муж придурок, жаль, что он не видит, как я трахаю его пьяную женушку!

Ленка уже ничего не соображала и только поскуливала, в такт мотая головой. Я нажал на зум, крупным планом снял ее лицо, потом лицо Гриши и выключил камеру. От напряжения я совершенно протрезвел и выполнял все манипуляции с телефоном с удивительной четкостью - сохранил ролик в память телефона, а потом, не теряя ни минуты, отправил его на свой номер. Мой телефон пискнул где-то в кармане валяющихся у кровати шорт.

«Надо бы проверить!» - подумал я и пошел за шортами.

- Да, да, да-а-а! – Гриша наконец кончил.

Ленка упала лицом на измятую кровать.

Гриша тяжело дыша откинулся назад.

- Дай мне воды… Горло пересохло! – задыхаясь, попросил он.

- И мне! – Ленка подняла голову спустя несколько секунд. – Что-то мне так плохо…

Я проворно надел шорты и подошел к холодильнику. Мне мучительно хотелось проверить, в каком виде ролик пришел ко мне на телефон. Но на всякий случай я решил потерпеть, открыл холодильник и передал бутылки с водой Ленке и Грише.

Гриша хотел что-то сказать, но тут Ленка начала блевать.

Я схватил мусорное ведро, к счастью пустое, и подставил его к кровати.

Гриша не стал скрывать своего отвращения к происходящему, а потому судорожно собрался и убежал. Телефон остался лежать на тумбочке.

Не обращая внимания на Ленку, я достал из кармана свой телефон. Открыл сообщение с Гришиного номера. Ролик пришел в том виде, в котором я его и снял.

Я пригляделся к картинке - лица были четкие и узнаваемые.

Я сел на кровать и закурил сигару.

- Что ж так херово-то… Мне так плохо… - Ленка повернула ко мне бледное лицо.

«Сказать ей сейчас?» - подумал я. И тут увидел Гришин телефон. Я подошел к тумбочке и набрал номер его комнаты.

- Да? – удивленным голосом спросил он.

- Гриша, ты у нас тут телефон забыл! – как можно более спокойным голосом сказал я, ожидая чего-то неприятного.

- Точно… Ну я сейчас зайду… Или ты принесешь? – спросил он, явно не горя желанием вновь увидеть Ленкины страдания и их последствия.

- Лене плохо, лучше ты… - не знаю, почему я так сказал. Никакого плана не было.

- Выключи свет, а то у нас тут как в операционной! – прошептала Лена и отхлебнула несколько глотков из бутылки с водой.

Я выключил свет. В этот момент в дверь постучали, и я, взяв телефон, пошел открывать.

- Ну, как там Лена? – с фальшивой озабоченностью спросил Гриша, потными руками выхватив у меня телефон.

- Плохо… - мрачно констатировал я, тем более что в этот момент, судя по звукам, ей действительно было очень плохо.

- Ну, я пойду? – сказал он.

- Иди… У тебя во сколько автобус? – зачем-то спросил я.

- В одиннадцать… А у вас? – Он положил свой телефон в карман.

- И у нас. Спокойной ночи! – сказал я.

- Ага… Спокойной. – Гриша ушел по коридору, а я закрыл дверь и повернул замок.

Ленка встала с кровати и неверной походкой удалилась в туалет.

Я оглядел номер. Везде валялась одежда, обувь, зарядки от телефонов и куча всякого хлама, который мы сюда притащили. По-хорошему, надо было все это как-то собирать, потому что утро обещало быть мучительным.

- Мне так плохо, господи… Я такая дура… Ой, мама… - Ленку снова стало тошнить.

Я вышел из туалета. В комнате, освещенной только сиянием работающего на беззвучном режиме телевизора, ощутимо пахло перегаром и человеческими выделениями. Дверь на балкон была открыта, но на улице стояла духота, и пользы от открытой двери не было никакой. Я на полную мощность включил громыхающий кондиционер и закрыл дверь.

Навалилась какая-то дикая нечеловеческая усталость. Захотелось лечь спать, свернуться калачиком и проснуться уже в следующем дне, который обещал быть не таким грустным, как прошедший.

22.

Меня разбудила знакомая по трудовым будням мелодия будильника. Доли секунды я выпутывался из какого-то липкого и бессвязного сна, потом открыл глаза и сразу забыл его. Осталось только бесформенное неприятное ощущение.

Во рту тоже было неприятно. Я сразу вспомнил весь вчерашний вечер и мучительную ночь: Ленку долго тошнило и отпустило уже ближе к утру. Я как раз ушел ополоснуть ведро и, вернувшись с ним, увидел, что она наконец заснула. Лена лежала на краю кровати в позе эмбриона. Я прикрыл ее одеялом, лег и, похоже, сразу заснул.

Я посмотрел на часы. Было шесть часов утра. Голова гудела - я совершенно не выспался, но настроение было все-таки замечательное, даже несмотря на неприятный запах и жуткую духоту в номере. Кондиционер я в итоге выключил, потому что спать под его трели было никак нельзя, а открыть балкон забыл, как и задвинуть шторы. Поэтому комнату заливало жаркое утреннее солнце, и в его лучах я снова видел летающую по комнате пыль – почему-то каждое утро я обращал на это внимание.

Я встал и пошел в туалет. В зеркале я без особого удивления увидел помятого и опухшего мужика. Кожа на лице была сухая, как будто покрытая косметической маской. На щеке и носу вскочили розовые прыщи, еще несколько мелких виднелось под щетиной. Волосы были взлохмачены. В общем, таким инфернальным красавцем я себя давненько не видел.

Тем не менее у меня была горячая вода, шампунь, новая бритва и хороший лосьон. Минут через десять я закончил бриться, отточенными за многие годы движениями выдавил прыщи, обильно протер лицо лосьоном и причесал мокрые волосы.

- Уже утро… - Ленка щурилась от яркого солнца. После тяжелой ночи она была болезненно бледной даже сквозь загар и казалась отощавшей.

- Да, вставай, надо вещи собирать! – оптимистичным голосом сказал я и включил телевизор. Комната наполнилась бодрым бубнением усатого турецкого диктора, что-то читавшего по бумажке.

- Мы сегодня улетаем? – Ленка встала и поплелась в туалет.

- Да, у нас три часа на сборы! – Я открыл балкон.

- Господи, какой ужас… Мне так плохо… А как подумаю о возвращении – просто сдохнуть хочется… - Она села на унитаз.

Тут я вспомнил, что так и не сказал ей ничего про ролик. С другой стороны, я уже не был так уверен, что он может нам помочь. Тем не менее других козырей у нас не было.

- Слушай, может быть, не все так плохо. Вчера я кое-что сделал, и, возможно, мы сможем выпутаться из ситуации.

Ленка подняла голову и посмотрела на меня.