Малявка (СИ) - Драч Маша

Я вела себя неразумно и по-детски, возможно, мне не стоило быть такой категоричной, но на самом деле за этой вспышкой гнева я усердно скрывала страх. Я боялась, до ужаса боялась, что Габи вернется к Софии. Она в городе… Лишь одна эта мысль вызывала во мне нервную дрожь и панику. Рассудок твердил, что Габриель никогда так жестоко со мной не поступит, но ведь в жизни всякое случается. Это было просто невыносимо!

Вернувшись, домой я покормила Малька и устало опустилась на диван в гостиной. В душе зародилось какое-то горьковатое чувство тревоги. Наверное, все эти плохие мысли настолько поглотили меня, что закрались уже куда-то глубоко под кожу. Окидываю хмурым взглядом комнату. Сколько они здесь жили? Что видели эти стены? Где они занимались сексом? Где мирились? Ссорились? Все эти навязчивые вопросы лишь усугубляли ситуацию. Я накручивала себя, причем серьезно. Единственное место в этой квартире, где мне было спокойно — спальня. Там была я, вся моя энергия. Наверное, суть крылась в том, что я усердно занималась оформлением стены, как бы закрашивая прошлое красками будущего.

Я хотела пройти в спальню и оценить свой еще незаконченный труд. Возможно, работа мне сейчас поможет отвлечься и к вечеру смогу нормально поговорить с Габриелем. Не успев покинуть приделы гостиной, я услышала звонок в дверь. Первая мысль, которая мелькнула у меня в голове — Габи приехал, но я тут же отмела ее. Нет, не думаю, что он будет срываться с работы ради выяснения отношений. Тогда кто? Иногда к нам приходил консьерж, чтобы вручить квитанции.

Подойдя к двери, я как-то неуверенно открыла ее и увидела на пороге молодую высокую женщину. Ее красивые темные кудри живописно обрамляли смуглое лицо, струясь по хрупким плечам. Взгляд темно-карих глаз окинул мою фигуру, словно бы оценивая. А что тут оценивать? Эта женщина превосходила меня по всем параметрам: тонкий стан, длинные ровные ноги, аккуратная грудь, даже пальцы рук ровные и изящные. Она знала, что я ей не конкурентка. Эта уверенность ощущалась в воздухе. Платье лимонного цвета отлично подчеркивало смуглую кожу. Я сразу поняла, кто именно передо мной стоит. Глупо было пытаться найти какой-нибудь недостаток в этой женщине, внешне она безупречная, под стать Габриелю. Впрочем, не в его вкусе очаровывать некрасивых женщин, правда, со мной почему-то случился какой-то сбой.

— Здравствуйте, — незваная гостья улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. — Я София, — она протянула мне свою руку.

Я оторопела, но, несмотря на это, не приняла рукопожатие. В конце концов, эта женщина мне не подруга и уж точно не желанная гостья, чтобы я с ней обменивалась всеми этими приемами отличного гостеприимства. Мой страх по поводу того, что София может запросто отобрать у меня Габриеля, быстро трансформировался в злость и некоторое раздражение.

— Добрый день, — я скрестила руки на груди и прислонилась одним плечом к дверному косяку, тем самым показывая свое намеренье не пускать женщину в квартиру.

— Что же, — она определенно уловила мое настроение. Краткая улыбка выглядела как насмешка, но я проигнорировала это. — Полагаю, Габи вам рассказал, кто я такая.

То, что София позволила себе назвать Габриеля уменьшительно-ласковым именем, разозлило меня еще больше. Не знаю, что со мной происходило, наверное, всё дело в ревности. В любом случае, Габи только мой, но гостья видимо придерживалась другой позиции.

— Допустим, — сухо произнесла я. — Чего надо? Габриель на работе, так что вам делать здесь нечего.

— А я не к нему, я к тебе, — эта быстрая смена обращения немного сбила с толку.

— Не вижу смысла в нашем разговоре, — София буквально нависла надо мной и впервые в жизни я по-настоящему начала комплектовать из-за своего низкого роста.

— Почему же? Я вот вижу.

— И что же вы видите? — я гордо вскинула подбородок.

— Маленькую девочку с невероятной наивностью в глазах. Прежде Габи предпочитал уверенных, пусть и молодых, но всё же знающих себе цену, — София немного склонила голову набок.

— Я так полагаю, вы себя считаете уверенной и знающей себе цену? — ее слова больно резанули, но я задалась целью не показывать этой суке своих настоящих чувств.

— Догадливая. Но дело даже не в этом. Просто хочу кое-что тебе разъяснить. У меня с Габи в свое время были длительные отношения, но по ряду причин мы расстались. Сейчас же всё идет к тому, что мы снова сойдемся. Давай обойдемся без истерик и скандалов, ладно? Забери свои вещички и возвращайся туда, откуда пришла. Так будет проще для нас всех.

Ее наглость и прямолинейность поразили меня. София действительно думает, что я буду выполнять ее указки? Она слишком высокого о себе мнения.

— А тапочки вам не принести? — нахмурившись, спросила я.

— А нет, — женщина улыбнулась шире. — Узнаю выбор Габи, маленькая, миленькая, но с зубками. Девочка, — София наклонилась ко мне, обдавая сладким запахом духов, стало даже как-то тошно от них. — Нас с Габи связывает намного большее, и уж поверь, время не способно уничтожить его чувства ко мне. Ты лишь очередная игрушка, я же — его женщина. Никто, кроме меня не видел его настоящим. Ты еще слишком маленькая, чтобы понять многие взрослые вещи.

— Мне не меньше, чем тебе было во время вашего знакомства, — сквозь зубы процедила я. — Так что давайте обойдемся без всего этого поучительного дерьма. А теперь развернитесь на сто восемьдесят градусов, и пошли вон, — я отступила на шаг назад и громко захлопнула дверь.

Меня всю немного колотило. Никогда я себе не позволяла настолько грубо с кем-либо разговаривать. Прилив адреналина кружил голову. Ощущение некоторого облегчения и возмущения не позволяли успокоиться. Я ходила из угла в угол, Малёк наблюдал за мной, явно не понимая, с чего вдруг такая активность в доме образовалась.

Находиться сейчас в этой квартире стало совсем невыносимым и невозможным. Мне нужно было проветриться, освежиться. Поток острых ощущений просто доводил до тошноты, терпеть это практически невозможно. Не теряя зря времени, я переоделась, подсыпала коту еще корма, проверила его воду и только после этого ушла. Заеду к дяде Коле, заберу ключи, посмотрю, что там творится в квартире, после отъезда отца. Нужно себя занять, отвлечь, только бы перестать думать об этой Софии.

***

(The Hardkiss — "Коханці", желающее могут прослушать)

Я возвращался домой. Предчувствие чего-то нехорошего делало мне мозг. Выкуривая уже третью подряд сигарету, делаю звук на магнитоле больше. Сильный женский голос заполняет пространство салона. Стучу пальцами по рулю, улавливая такт музыки. Стараюсь не думать обо всем том кошмаре, который сейчас творится в моей жизни. Конечно, кроме себя, мне больше некого винить. Но ведь всё было хорошо… А теперь… Откуда эта София вообще взялась на мою голову?!

Бешусь, злюсь, ненавижу. Хочется кричать и что-нибудь сломать, разбить, выпустить пар. Мне понятны претензии малой, но… Почему так сложно поддержать меня? Хотя временами она бывает такой же вспыльчивой, как и я сам. Улыбка сама собой проступает на моих губах лишь от одной мысли о Полине. Нам просто нужно сесть и поговорить. Она поймет меня, всегда понимала.

Заезжаю во двор, смотрю в окна нашей квартиры. Свет не горит, отчего сердце неприятно сжимается в груди. Всё ведь не могло дойти до такой критической точки? Правда? Глушу двигатель. На улице немного прохладно, по-весеннему прохладно. Докуриваю сигарету и отправляю бычок в урну.

На работе аврал, в личной жизни настал кризис. Всё к одному, даже как-то смешно. Капаюсь в кармане пиджака, в поисках ключей. Прохожу к подъезду и слышу за своей спиной до боли, до невыносимой, вскрывающей вены боли знакомый голос:

— Она ушла.

Оборачиваюсь и вижу ее. Сколько же раз я представлял эту встречу у себя в голове! Думал о том, что скажу, как себя поведу, а сейчас… Сейчас всё это стало неважным, ненужным. Я смотрел на Софию в платье лимонного цвета и прекрасно понимал, что ее присутствие никак не волнует меня. Переболел ею и вероятно это исцеление произошло ровно в тот момент, когда в моей жизни появилась Полина. Так странно… Смотришь на человека, из-за которого не раз срывало крышу, жизнь на надрыве, запредельно больно, хорошо. Всё это словно из прошлой жизни. Даже немного дико смотреть на Софию здоровым взглядом, не поддернутым пеленой одержимой страсти. И за что я ее полюбил? Она вся соткана из стервозности, алчности и пошлости. Где же были мои глаза?