Кэндис Адамс - Притяжение противоположностей

К несчастью, и она хорошо помнила это, он буквально на днях сказал ей, что не сомневается в ее отъезде обратно в Нью-Йорк. В воскресенье, когда Эрик говорил матери, что Джасинда непременно уедет из Арканзаса весной, его голос звучал непринужденно и невозмутимо. К этому же, подслушанные на швейном кружке разговоры о Лауре: Лаура хотела выйти замуж, а он не хотел жениться.

Со вздохом она откинула назад прядь волос, упавшую ей на лоб. Проблема заключалась в том, что она не знала, чего хочет Эрик. И единственный способ узнать это — поставить его перед фактом отъезда. Но она не будет давить на него. Она даст ему понять, как много он для нее значит, но не будет навязываться. Если Эрик захочет, чтобы она осталась, он так и должен будет сказать ей. И она молила Бога, чтобы он это сказал.

В пять часов вечера она покинула офис и сразу же поехала домой к Эрику. Припарковав машину рядом с его седаном, она затаив дыхание подошла к двери и позвонила.

Через мгновение Эрик открыл дверь и улыбнулся ей.

— Я не знал, что ты приедешь сегодня. Входи, — он обнял ее и проводил в гостиную. — Садись.

Они сели рядом на софу. Хотя Джасинда тщательно продумала, что следует сказать ему, теперь, когда она была здесь, все слова вылетели у нее из головы.

— Мне сегодня позвонил мой шеф из Нью-Йорка. Я возвращаюсь туда в конце этой недели.

Он весь напрягся, а после долгого молчания спросил:

— Навсегда?

Она утвердительно кивнула.

— Ну что ж, я думаю, ты рада этому.

Встав, Эрик засунул руки в карманы и отошел к окну.

Джасинда тоже поднялась, подошла к нему и прижалась. Слезы застилали глаза и текли по щекам.

— Обними меня, — прошептала она.

И он обнял ее. Но это его объятие не было похоже на прежние. На этот раз она ощутила сдержанность, как будто он отдалился от нее. Эрик непременно будет просить ее не уезжать! Она прижалась к нему еще теснее, зажав свое сердце в кулак и ожидая, когда он первым заговорит. Эрик же нежно отвел ее руки и отошел от нее в сторону.

— Довольно неожиданно, не так ли? — спросил он.

— Они нашли кого-то, чтобы заменить меня, — объяснила Джасинда.

Ей захотелось, чтобы он повернулся к ней лицом, но он не делал этого. Он просто стоял спиной к ней, засунув руки в карманы и повернув голову так, будто бы рассматривал потолок. Молчание затягивалось.

Она ждала, комок застрял у нее в горле. Вот она и сказала ему, что уезжает, а он не попросил ее остаться. Эрик дает ей возможность уехать, даже не пытаясь протестовать, как будто всегда был готов расстаться с нею, даже в самом начале их отношений.

Было заметно, что сообщение об ее отъезде задело Эрика за живое, но то, что он не казался убитым горем, совершенно уничтожило Джасинду. Может быть, основной причиной его влечения к ней была именно заведомая непродолжительность их отношений? Боль от его непонимания, измены и предательства буквально терзала ее сердце. А ведь она думала, что он будет страдать.

Когда Эрик наконец повернулся к ней, легкая улыбка играла на его губах.

— Очень жаль, что все так быстро кончилось. Мы прекрасно провели время, не так ли? — спросил он.

По телу пробежал холодок. Эрик не собирался говорить того, что она так хотела от него услышать. Он не собирался говорить, что любит ее, или умолять ее остаться. Глядя на него сейчас, было трудно поверить, что этот мужчина когда-то полностью владел ею и сам принадлежал ей. Это был какой-то незнакомец. И его слова были вежливыми и бесстрастными — такими, которые можно сказать случайному знакомому и никогда не встретиться с ним снова. Внезапно она поняла, что непременно должна уехать.

— Ну что ж, я лучше вернусь к себе домой, — она хотела, чтобы это прозвучало легко и весело, но ощутила напряженность в своем голосе. — Мне нужно сделать еще миллион дел.

— Да, конечно, я понимаю, — согласился Эрик.

Казалось, что все уже сказано. Они смотрели друг на друга какое-то мгновение, затем она подхватила свое пальто и вышла. Впервые Джасинда была одна на этой безлюдной дороге, но она даже не думала об этом. Обстановка вполне соответствовала состоянию ее души. Эрик даже не проводил ее до двери. Ее губы дрожали, когда она ехала по темной дороге.

Это была долгая ночь слез. Даже дополнительные слои пудры и тщательно выполненный макияж, который она нанесла на лицо утром, не могли скрыть темные круги под глазами. Джасинда прожила по инерции следующие несколько дней даже не зная, как ей это удалось. Каждые день и ночь она ждала, что Эрик позвонит ей и скажет, что их последняя встреча была ужасной ошибкой. Но он не звонил. В ближайшие выходные она упаковала свои вещи и улетела в Нью-Йорк.

Через три дня после отъезда Джасинды Эрик отослал по почте свои материалы доктору Метсалфу. Теперь оставалось только ждать отзыва профессора. Эрик тянул время, стремясь задержать отправку как можно дольше. Он как раз начал работать над статьей, когда Джасинда объявила ему, что собирается уезжать. По крайней мере, пока он работал над статьей, он мог загонять мысли о Джасинде в самые отдаленные уголки своего сознания. Большую часть времени. Но ночью, когда он лежал в пустой кровати, было невозможно не думать о ней.

Эрик был ошеломлен, когда Джасинда сообщила ему о скором отъезде, и ждал, что она скажет, что не хочет уезжать. Но она не сказала этого. Почему? Она хотела уехать. Это было то, чего она ждала с той самой минуты, как приехала в Арканзас. Только он мог быть таким наивным, чтобы поверить, что за такое короткое время сможет изменить ее взгляды. Но у него не хватило времени. Кто знает, может быть, даже всего времени в мире было бы недостаточно для этого.

В самом начале он был просто заинтригован Джасиндой. Она казалась такой чопорной, натянутой и отчужденной в своем респектабельном офисе, что в нем вспыхнула страсть исследователя, и он просто захотел разобраться в ней получше. Но его интерес к ней скоро перерос те границы, в которых он мог контролировать себя.

Слава Богу, что у него хватило сил не ввести их обоих в смущение, умоляя ее остаться. У нее не было другого выбора, кроме того как уехать, в то время как он должен остаться здесь. Здесь его работа, а ее работа — в Нью-Йорке. Все очень просто.

Как же он хотел задержать ее! Но он должен был казаться галантным и сдержанным до той поры, пока она не уехала. И Джасинда никогда не узнает, что он от отчаяния разбил кулак о стену через две минуты после того, как она вышла за дверь.

Шел снег, когда самолет приземлился в Нью-Йорке. Лиз встретила Джасинду в аэропорту. Тепло обняв сестру, Лиз оглядела ее.