Элен Алекс - Горы любви

Мэл Рэндон серьезно посмотрел на меня.

– Кто знает, – сказал он, – быть может, в чем-то ты и права.

А чуть позже Мэл рассказал мне то, что он теперь знал. Оказывается, накануне вечером с половины Амалии к нему пришла ее вечная подруга Клара и сказала Мэлу, что Амалия находится при смерти и просит его подняться к ней наверх, чтобы все друг другу простить и попрощаться.

На что Мэл Рэндон ответил, что эта бесконечная история ему надоела и он имеет полное право не иметь к проблемам Амалии никакого отношения.

– Но на этот раз все действительно по правде, – растерянно сказала Клара. – Амалия даже во сне сегодня видела свою смерть.

– Да ну, так, может, вы для полной убедительности еще и опишете мне, как она там теперь выглядит?

– Как обычно, – совсем растерялась Клара, – с косой, в капюшоне, со вставной челюстью.

– Что вы говорите, вставная челюсть – это очень интересно.

– Амалия должна сказать что-то очень важное.

Клара оперлась руками о спинку кресла у входа в комнату Мэла Рэндона, ей было необходимо во что бы то ни стало уговорить его подняться наверх. Ибо тайна, в которой Амалия наконец-то решила признаться, все годы лежала мертвым грузом и на Клариной совести.

Нет, конечно, сама Клара была совершенно ни при чем. Она сама только строила догадки по поводу этого дела, самого громкого за всю историю нашего города.

Все эти годы Клара догадывалась, что только один человек во всем городе мог сделать то, что он сделал, и эти подозрения давно лишили ее покоя и сна. И чем больше воды утекало вдаль, тем трудней для Клары было разворачиваться вспять и плыть против беззаботного течения жизни к тому моменту и повороту, за которым она однажды потеряла совесть.

Этот день был так же обычен и неинтересен, как и все предыдущие дни, и Клара, как всегда, беззаботно читала любимый потрепанный детектив. Да только Амалия Рэндон необычно весь день молчала и ежесекундно не рассказывала Кларе о том, как плох весь мир и все люди, а главный повар с кухни – самый ужасный на земле человек.

Под вечер Амалия сказала, что она сегодня во сне видела свою смерть, и это было настолько невероятно и необычно, что больше она не может так беззаботно и спокойно жить.

– Амалия Рэндон, – сказала Клара, – я не помню, чтобы ты когда-нибудь чего-то боялась.

– Как это ни удивительно, оказывается, все в жизни имеет свой предел, – сказала Амалия, а потом немного подумала и сказала: – Я хочу, чтобы ты позвала моего мужа.

Клара очень удивилась.

– Мне надо попросить у него прощения за все, – пояснила Амалия Рэндон.

– Он не придет, – сказала Клара и попыталась вновь увлечься любимой книгой.

– Тогда ты ему скажешь, что на этот раз все действительно серьезно.

– Он не придет, даже если бы ты увидела во сне конец света, – сказала Клара, не отрывая от книги глаз.

– Тогда ты скажешь, что это я отравила тогда Билла Корригана.

– Какого Билла Корригана? – беззаботно спросила Клара, но в следующий миг она уже рухнула с кресла на пол. Она вспомнила, какого именно Билла Корригана отравила когда-то ее славная подруга Амалия.

Амалия участливо пронаблюдала за впечатлительной Кларой.

– Только не говори мне, что ты об этом не догадывалась, – сказала Амалия.

– Догадывалась, – растерянно сказала с пола Клара, – но не настолько же, – развела руками в стороны она.

Амалия усмехнулась.

– Я устала, – сказала она, – я даже не подозревала о том, что в конце концов так устану.

– Жить в притворстве очень тяжело, – понимающе сказала Клара.

– Да. Как будто ты прошел мимо своей жизни, а она тебя даже не заметила.

– Надо же, как все сложно.

– Да, все не так легко, как казалось с самого начала.

Клара еще немного посидела на полу.

– Хорошо, – сказала она, поднимаясь, – я позову тебе Мэла Рэндона. Если он еще вспомнит, кто ты такая, – сказала она, уходя.

Мэл Рэндон был в своей комнате и наблюдал разбросанный по краю безмерного неба сказочно-обычный, повседневный, оранжевый закат.

– Амалия должна тебе что-то сказать, – сказала Клара.

– Это меня не интересует, – сказал Мэл Рэндон.

Клара тяжело вздохнула.

– Она должна сказать что-то очень важное.

– Это меня тоже не интересует.

– Она хотела тебе сказать, что это она тогда отравила Билла Корригана.

– Какого Билла Корригана? – не понял Мэл Рэндон.

Но когда он уже через несколько секунд вдруг понял, какого именно Билла Корригана отравила Амалия, он вскочил с кресла как ошпаренный.

Когда Мэл Рэндон вошел в комнату Амалии, она уже подготовилась к его приходу. А именно: маникюрными ножницами она распорола свою подушку и вытащила из нее маленький пакетик.

Амалия раскрыла пакетик, и, что бы вы думали, в нем были сухие и темные корни какого-то растения. Они были гладкие и блестящие, и было такое ощущение, что они не пролежали все эти годы в ядовитой подушке Амалии, а были только что собраны в саду.

Мэла Рэндона, как рассказывал он мне позже, чуть удар от этой милой сцены не хватил.

– Я не могу сказать, из какой страны я их когда-то привезла, – сказала Амалия, – скажу только, что они у меня очень давно. И, видит бог, я никогда не собиралась ими воспользоваться, я хранила их просто так. Но в один прекрасный день я вдруг поняла, что мой сын несчастлив. И более того, я поняла, что он собирается быть несчастным всю оставшуюся жизнь. Потому что он, так же как и его отец, никогда не сможет перевернуть мир.

– Что? – в ужасе сказал Мэл Рэндон, – ты еще меня пытаешься во всем обвинить?

Клара сложила руки на животе и с удовольствием взирала на Мэла Рэндона и на Амалию. В последние годы в жизни Клары было мало впечатлений, а потому ее сердцу был мил любой скандал.

– Что ты, – сказала Амалия, – я весь наш несовершенный мир собираюсь обвинить в том, что я была вынуждена когда-то сделать.

– Что ты была вынуждена сделать? – У Мэла Рэндона не было слов, достойных данной обстановке. – Какое ты имела право вообще что-то делать?

Амалия Рэндон была спокойна, как никогда.

– Никто кроме меня не мог помочь тогда Стиву. Весь мир до сих пор бы только сочувствующе наблюдал за тем, как он страдает.

– Но это была бы только его судьба, только он сам должен был решать, как ему жить дальше.

На что Амалия только усмехнулась.

– Что ты, Мэл Рэндон, – сказала она. – Стив ни за что бы не смог увести жену у законного мужа, а Нэнси Рубенс никогда бы не развелась. Они оба из тех людей, которые слишком порядочны для этой жизни. Порядочным людям нелегко живется на этой земле, и ты, Мэл Рэндон, знаешь об этом гораздо лучше, чем кто-либо другой.