Телохранитель для Евы (СИ) - Безрукова Елена

— И что теперь?

— Ничего. Спасут его, не переживай. Он и не в такие мясорубки попадал. Но крови потерял много, ему требуется переливание.

— Какая у него группа? Я буду донором, если подойду.

— Донора нашли, успокойся. От тебя ничего не нужно. Просто будь рядом, когда он придёт в себя. Вам обоим переживать нельзя.

Ребята в курсе о моём положении. Иначе, почему бы они так говорили? Женя их предупредил. Он предусмотрел почти всё.

— А меня пустят в реанимацию?

— Нет, конечно. С ума сошла? Будешь пока спать в отдельной палате, и тебя позовут, когда он очнётся.

— Я буду жить в больнице?

Парень, по имени Марс, обернулся и глянул на меня:

— У тебя есть другие варианты?

— Нет… — растерялась я.

— Значит, будешь. Пока не поправится Ян.

— А сколько на это времени понадобится?

— Как минимум, недели две.

— С ним точно всё нормально?

Поняла, что больше уже не могу держать «лицо» и разыгрывать из себя бесстрашную амазонку. Мне страшно, и я слабак. Я испугалась за своего мужчину. Получить несколько пуль — шутки ли? Сцепила пальцы меж собой, прямо на дрожащие руки закапали солёные слёзы.

— Эй! Не рыдать. Нас Ян за это прибьёт потом. Всё будет хорошо.

Я лишь всхлипнула в ответ.

Марс протянул руку и положил тёплую ладонь сверху моих.

— Послушай, я не вру. Врачи там отличные, знают своё дело. Пока мы едем, его скорее всего уже почистят от пуль и сделают всё необходимое. А значит, у него нет шансов не выжить. Но надо набраться сил и подождать. Падла стреляла в спину…

Я молча кивнула, не в силах что-либо ответить. Очень хотелось верить в эти слова, дающие надежду на лучшее.

— Тебе ведь нельзя так переживать. Помни о том, кто страдает вместе с тобой. Подумай о нём.

— Я постараюсь…

Сказать легко, да трудно сделать.

Мы приехали в какой-то частный медицинский центр и вошли внутрь с черного хода. Выяснили, что Женя до сих пор на операции и пока известий о нём новых нет. Села возле отделения и стала ждать.

— Может, пока в палату пойдешь? — спросил сидевший рядом Марс. — Мы уже оплатили её для тебя на десять дней. Вип-палата, даже телевизор есть.

— Нет, — ответила я, стараясь не рыдать. — Я буду ждать здесь окончания операции.

— Мы сами подождём, и тебе сообщат.

— Я сказала, нет. Я буду сидеть здесь.

— Упрямая, — цыкнул языком парень. — Ну сиди.

В коридоре воцарилась тишина. Мы с Марсом не говорили больше. О чём? Мы ведь совсем не знакомы, да и ситуация не располагает для бесед. Парень просидел со мной рядом около двадцати минут, потом отошёл к медицинскому посту и о чем-то стал переговариваться с сестрой. Девушка поглядывала на меня из-за плеча охранника, кивнула и ушла. Потом вернулась со стаканом обычной на вид воды. Марс вернулся в ко мне и протянул воду:

— Выпей.

— Что это? — подняла на него глаза.

— Просто успокоительное. Тебе нельзя нервничать, а ты уже все ногти сгрызла.

Ногти я на грызла, он утрировал, но пальцы теребила нервно. Он прав — я безумно переживаю. Молча взяла протянутый стакан и выпила жидкость. Она была чуть сладковатая, и меня тут же замутило, еле сдержалась, чтобы не выплеснуть её назад.

— Ещё девушка сказала, что завтра к десяти утра к тебе придёт врач. Ты будешь наблюдаться в отделение гинекологии. Палата находится именно там.

— Хорошо, — кивнула я.

Было бы неплохо. В условиях погони ни о каком учёте в женской консультации и речи быть не могло. И это был еще один повод для волнения — я совершенно не знала, правильно ли развивается малыш, всего ли ему достаточно. Завтра я постараюсь это исправить, пока я тут, и здесь имеется необходимый мне специалист.

Спустя еще примерно минут двадцать к нам вышел врач.

— Кто тут интересовался Дибровым Яном?

— Мы!

В один голос воскликнули я и Марс.

— Кем приходитесь ему?

— Жена, — первой ответила я.

— Что ж… Как могу к вам обращаться?

— Ева Андреевна.

— Так вот, Ева Андреевна. Ваш супруг прооперирован. Операция прошла успешно, осложнений никаких не возникло. Все пули мы вытащили, и на данный момент Диброву смерть не угрожает. Восстанавливаться будет долго — крови потерял много, ранения довольно серьёзные получил, но ничего непоправимого. Вовремя привезли и донор быстро нашёлся. Максиму Витальевичу привет передавайте.

— Конечно. Спасибо вам большое.

— Не стоит. Это моя работа. Сейчас он переведён в реанимацию, и некоторое время будет находиться там.

— Когда его можно будет увидеть?

— Не так скоро. По крайней мере, сейчас это абсолютно бессмысленно — он под наркозом, и еще долго будет без сознания. Мы сообщим вам, когда Ян придёт в себя. Насколько я понял, вы, Ева Андреевна, сейчас будете находится тоже в стенах центра?

— Да. В Гинекологии.

— Вот и идите туда, отдыхайте. Все важные новости я сообщу вам сразу же.

— Спасибо ещё раз, доктор.

— Ещё раз пожалуйста. Всего доброго.

Врач ушёл, оставив нас в коридоре одних.

— Идём, Ева. Нечего тут стоять, скоро ужин, нужно поесть.

— Ладно. Пошли. Операция прошла хорошо, это главное.

— Точно. Теперь тебе нужно позаботиться о себе с малышом. Поужинать и попробовать поспать. Навряд ли Женя придёт в себя раньше следующего утра.

Вместе мы спустились на несколько этажей ниже и попали в отделение гинекологии. Там сестры проводили меня до моей палаты. Возле дверей остался дежурить ещё какой-то парень из людей Разумовского. Судя по всему, и меня, и Женю будут охранять от непрошенных гостей. Марс ушёл ждать новостей возле реанимации.

Я попыталась сосредоточиться на себе и своих желаниях. Жене все равно сейчас я ничем не помогу, и мои стенания только хуже сделают и мне, и ребёнку. Прислушалась к себе и поняла, что действительно голодна, устала, а еще хочу в горячий душ.

Как и говорили сёстры, вскоре принесли ужин, который я съела почти наполовину — из-за яркого токсикоза есть не могу большими порциями. После этого залезла в душ. Ванная комната была моя личная, прямо в палате рядом с коридором. Душевая кабина довольно добротная, даже шампунь и гель для душа там имелся, а на крючках висело пушистое полотенце и халат. Судя по всему, сотрудники центра отрабатывают деньги за вип-палаты на уровне.

Горячая вода расслабила и немного успокоила меня. После душа завернулась в теплый халат и нырнула под одеяло, включив телевизор, чтобы не было так грустно и одиноко.

Самое страшное позади. Ребята успели вовремя, и привезли Женю для оказания помощи. Его спасли, жизни ничего больше не угрожает. Только нужно дождаться, когда он снова откроет глаза.

От пережитого меня трясло мелкой дрожью. События так быстро развивались с момента в лесу, что я не успевала за ними. А теперь, когда казалось бы, всё позади, меня вдруг накрыло. Мне страшно, что всё могло пойти не так. Одна ошибка — и мы оба могли бы быть на том свете, и папа тоже.

Мы сбежали. Беременность, любовь. Предложение руки и сердца.

Это как будто было год назад. Так давно…

Женя спас отца. Прооперирован. Ранен. Слаб. И мне страшно, как ни крути. Наверное, я перестану бояться лишь тогда, когда он снова встанет и я вновь увижу его таким, каким знала — сильным, несгибаемым, красивым и мужественным.

Под собственные мысли не заметила, как всё же уснула, измотанная нервным днём. Мне снилось, что мой Женя, здоровый, улыбающийся и сильный стоит со мной у Алтаря. Я в белом платье и с длинной фатой, он — в чёрном фраке, в котором особенно заметно, какой же он огромный. У меня уже видно животик, но нам всё равно, что подумают другие — мы счастливы

Рядом с нами не менее счастливый отец. Он улыбается и утирает тайком глаза, глядя на нас.

Рано утром меня разбудила медсестра.

— Ева, просыпайтесь. Ян пришёл в себя, он зовёт вас.