Людмила Леонидова - Ключи от Лас-Вегаса

— И?

— Мы засиживались с ней за полночь. Она призналась, что очень привязалась ко мне.

— Это что еще за скоропалительная любовь по-американски?

— Я сказал, что у меня есть невеста!

— О-о, да ты настоящий мужчина! Стойкий и верный.

Никита, продолжавший стоять как памятник, не решался вернуться в ванну.

— Зря ты смеешься, — покрываясь мурашками от холода, обиделся он. — Мэги очень несчастна. — Сняв запотевшие очки, волнуясь, он протер их мокрыми пальцами. — Мне по-человечески стало ее жаль: неблагополучная семья, отец умер, мать ушла к другому.

— Ее соблазнял отчим…

— Откуда ты знаешь? — удивился Никита.

Лиза состроила презрительную гримасу.

— Я ее просто один раз погладил по голове, она плакала и…

— Все?

— Нет, поцеловал… в щеку.

— А потом… — Лиза многозначительно округлила глаза.

— Нет! — Голый юноша сердито топнул ногой, подняв столб брызг. — Как ты могла подумать?

И Лиза сразу поверила, что он не врет.

— Ты с ней не спал, потому что у тебя обязательства? — высунув из воды ногу и дотянувшись большим пальцем до его пупка, с насмешкой полюбопытствовала она.

— Нет. Я люблю тебя. Но даже если бы она мне понравилась больше, я никогда бы тебя не предал с другой женщиной, — гордо заявил он, стуча зубами от холода и добавил: — Я хочу, чтобы ты это знала.

— Ник, ты замечательный и очень славный! — Набрав в пригоршню воды, Лиза брызнула ею в юношу. — Это все, что тебя мучает?

— Все, — исповедавшись, Ник тяжело вздохнул.

— Ныряй в ванну, — Лиза потянула его за руку, — ты совсем замерз и посинел.

Никита, пуская пузыри, радостно окунулся с головой.

— Знаешь, Лиз, когда тебя здесь не было, я очень тосковал и все думал, что теперь мы с тобой как одно целое. То есть мы всегда так были, только ты этого не замечала.

— Замечала, мне тебя не хватало везде, но я не знала, что это любовь, — обнимая за шею, успокоила она юношу.

— Это случается крайне редко, я об этом читал. Никогда не думал, что люди так могут подходить друг другу. Когда у одного чего-то не хватает, другой дополняет.

— Угу, — промычала Лиз и затянула Никиту с собой под воду. Вынырнув, она, кокетничая, подняла вверх копну черных волос.

— Ты красива, я нет, — восхищаясь, продолжил он свою мысль.

— Ты умен, а я… — подхватила Лиза, хитро взглянув на жениха.

— Ты мудрая и практичная, — сразу нашелся тот. — Знаешь, что бы я сделал с этими миллионами господина Полянского? — Никита мечтательно засмеялся. — Накупил бы себе кучу новых компьютеров и всяких прибамбасов к ним.

— Таких денег тебе все равно не истратить. — Лиза выскочила из ванной, накинув на себя халат. — Компьютеров и прибамбасов мы тебе и так накупим.

— Ну, маме бы что-нибудь купил, — наивно добавил Никита, — и твоей тете Гале. Она очень хороший человек! А ты такое задумала! Лично я не знал бы, с какого края приступиться к этому казино? И неужели оно стоит таких денег?

— Мой дорогой партнер, во-первых, деньги Полянского — это четверть всего бюджета. — Увидев ужас в глазах юноши, Лиза решила его дальше в бизнес не посвящать. — Во-вторых, он, мой отель, — Лиза мечтательно зажмурилась, — почти что готов!

— Ты… ты хочешь сказать, что твой отель по-стро-ил-ся?

— Я хочу сказать, что строительство «Северного сияния» закончится… а впрочем, хочешь посмотреть? — Глаза Лизы светились таким победным блеском, что Никита, которого хоть и потянуло вновь к своим компьютерам, не мог отказать. — Заодно подарки купим, — напомнила девушка.

— Какие подарки?

— Ты же сам сказал, маме твоей и тете Гале.

— Что ты? Здесь такие дорогие вещи, я, знаешь, взглянул на джинсы, глазам своим не поверил. — Никита прыгал на одной ноге, влезая в старую синюю штанину. — У нас на рынке за эти деньги целый вагон джинс…

— Глупенький, забудь об этом. — Лиза нежно погладила Никиту по вихрастой голове и поправила сбившиеся на нос очки.

— Здесь очень модные бутики. Мы купим тебе самые дорогие джинсы от Версаче.

— Наверно, ты захочешь, чтобы я на свадьбе был в своем костюме, а не в смокинге дедушки, — осторожно заметил юноша.

— Мы тебе купим целый гардероб: ботинки, сорочки, много костюмов, — подхватила Лиза.

— Зачем столько всего? — испугался Никита. — Я все равно их никогда не буду носить. Я люблю ходить в одном и том же!

— Ты же мой принц! — Лиза покачала головой.

— И должен соответствовать принцессе? — обреченно закончил он ее мысль.

Лиза заправила будущему принцу под пояс майку с облупленной надписью «Microsoft» и, водрузив на голову бейсболку, потащила к лифту.

— А как же «Ключи от Лас-Вегаса»? — на ходу слабо сопротивлялся Никита, бросая прощальный взгляд на свой кабинет, оборудованный Полянским так, как он не смел и мечтать.

— Ключи от Лас-Вегаса уже принадлежат нам. Надо только суметь открыть волшебную дверцу. Помнишь, как у папы Карло?

— Все-таки мне не терпится нарушить наш договор и раскрыть ваше инкогнито… — Фред Диксон лукаво взглянул на Лизавету.

Лиза подняла брови.

— Открытие вашего отеля поставило всех журналистов на рога. Они хотят поближе познакомиться с вами.

— Другими словами, влезть в мою личную жизнь?

— Я честно хочу признаться, что пробую докопаться. Ваша тайна может произвести у нас фурор. Но я буду молчать как рыба, если вы выберете меня своим принцем.

Лиза улыбнулась самой очаровательной улыбкой и тряхнула головой. Копна черных блестящих волос рассыпалась по голым плечам. Тоненькие полоски купальника прикрывали только самую середину лобка и грудей, и воображение легко дорисовывало выпуклые пуговки сосков и узенькую дорожку волос, ежиком топорщащихся под бикини. Ей нравилось, что Фред любуется ее телом, слегка загорелым и нежным, словно персик. Капля мороженого, оброненного ею на грудь, вызвала у него бурю эмоций, которые он не смог скрыть. Лиза обожала нравиться. И готова была флиртовать, пользуясь дарами, которыми наградила ее природа. Но выбор уже сделан.

— Хотя бы на время, — просительно добавил журналист, чувствуя, что эта русская красавица крепкий орешек.

Лиза игриво взглянула на мировую известность. Фред Диксон считался самым популярным тележурналистом в Америке. Его знали все. Даже российский президент однажды согласился побеседовать с ним.

— Попробуйте, не пожалеете, — поднявшись во весь свой двухметровый рост, Фред поиграл мускулами и зашагал к вышке.