Я рожу тебе сына (СИ) - Ареева Дина

— Она, — сиплю и прокашливаюсь, — она девочкой была, Демьян.

Морозов снова презрительно сплевывает.

— Нашел чем удивить! Ты в каком веке живешь, Тимур? Зашиться им сейчас как два пальца обоссать. Ну ладно, ладно, не зеленей так. Даже если и девочка, девочкам что, деньги не нужны? Но думаю, скорее всего, влипла твоя Ника всерьез, скажем, по наркоте, вот ей и предложили не давать ход делу, если согласится Самураю подыграть. Эх, не зря его положили, Тим, не зря, много интересного он мог рассказать…

Потому и положили, чтоб не рассказал. Насчет наркоты я с Демьяном согласен, а вот в остальном на сто процентов уверен — до меня у Ники никого не было. Тут дело не в физиологии, ясно, что ушлая девица даже опытного мужика нае…ть может. Тут другое.

Ее глаза, ее лицо, чего стоил полный ужаса взгляд, когда она член мой увидела — такое не сыграешь. А минет, который она так и не научилась делать? Нет, Ника если и врала мне, то головой, а не телом. Впрочем, предательства это не отменяет.

— Ее ищут, Демьян? Должны искать, она ведь и их нае…ла, когда деньги из-под носа увела. И у них, и у Самурая.

— Нет, насколько я знаю, — качает головой Морозов, а я даже глаза закрываю от осенившей меня догадки. Правильно, Талер, умный, сука…

— И не будут, — говорю уверенно, — не будут, Демьян, потому что она для них деньги взяла. Самурая завербовали, Нику использовали как наживку, но, когда Самурай захотел всех нае…ть, сделали рокировочку. Его в расход, Ника передает деньги ментам, и ей беспрепятственно дают уехать.

— Обычно при таких раскладах от лишних свидетелей избавляются, Тимур, — задумчиво говорит Демьян, видно, что моя версия ему нравится, — но если она им еще нужна, то… В принципе, похоже, что все так и было. Выходит, история с Гордиевской и директрисой к Сотникову и Нике отношения не имеют?

— Нет, — мотаю головой, — скорее всего, когда меня подстрелили, кто-то в верхах быстро сориентировался и решил забрать все. Мешали мои наследники, вы трое, но до тебя не добрались, я выжил, а потом все забрал себе Шерхан.

— Прикинь, как они ох…ели! — ухмыляется Морозов.

Киваю, а сам еще раз выстраиваю в уме всю цепочку. Сюда отлично вписывается записка, которую Ника мне передала перед отъездом. Скорее всего, она там предупреждала меня про Сотникова. Но денег на тот момент в сейфе уже не было, и вряд ли я смог бы как-то существенно повлиять на ситуацию. Так что правильно сделал, что выбросил.

Демьян выяснил, что Ника уехала в Прагу. Искать сейчас ее не смогу, я теперь у Шерхана в рабстве. Но так даже лучше, пускай пройдет время, и тогда ее ничего не спасет. Только сначала я в глаза ее посмотрю, хочу понять, чем это все было для нее. Я, мы с ней, Сотников… А потом я ее убью. Сам.

Семь месяцев спустя

— Ника! — Сонька повисает на мне, часто-часто всхлипывая, и у меня глаза тоже на мокром месте. — Какая ты уже большая!

— А то ты меня не видела! — делано возмущаюсь, но она права, живот у меня немаленький.

— Дай и мне её обнять, — смеется Олег, — и садитесь уже в машину. Ника устала с дороги.

Соня от меня отлипает, и мы с Олегом обнимаемся. Ребята поженились три месяца назад, и я за них ужасно рада.

Моя Сонька выглядит очень счастливой. Мы с Олегом, когда общаемся сами, без Сони, он отчитывается о том, как идёт реабилитация. И на сегодняшний день с ней уже все хорошо.

Они так и познакомились — когда я уехала, то поручила Олегу держать меня в курсе здоровья подруги. Очень надеялась, что Олег понравится Соне, а в том, что моя подружка вскружит голову кому угодно, я не сомневалась.

И не прогадала. Теперь два близких мне человека любят друг друга, а я счастлива, что они — семья.

Мне пришлось вернуться назад. Живот вырос, я стала неповоротливой и неуклюжей, и в кофейне от меня мало толку. Алекс меня не гнал, но я сама понимала, что нужно ехать обратно. Медицинской страховки в Чехии у меня нет, а платно рожать везде дорого.

Уже записалась на прием к врачу, на обследование и УЗИ. Я собрала деньги, на роды и на первое время нам с малышом хватит. Олег продал кофейню, и они с Соней перебираются в Прагу к Алексу. Он расширяет бизнес и предложил брату войти в долю. Конечно, Олег воспользовался такой возможностью.

Соня оформила на меня дарственную на квартиру. Я отказывалась как могла, но она даже слышать ничего не хотела.

— Доминика, не смей отказываться! Я с тобой за всю жизнь не рассчитаюсь. Буду каждый месяц присылать деньги, чтобы ты с малявкой ни в чем не нуждалась.

— Мы обязательно вернем тебе деньги, — подтверждает Олег, — и не спорь, это не обсуждается.

— Я и так мучаюсь тем, что не смогу помочь тебе нянчить сыночка, — Сонька расстроенно шмыгает носом, и мы снова обнимаемся.

— Своего будешь нянчить, — успокаиваю ее. Олег рассказал мне, что врачи дали им год, чтобы Соня побереглась. А потом уже можно беременеть, когда организм полностью восстановится.

Я очень хочу спросить о Тимуре, но не спрашиваю. Если бы Соня что-то знала, она бы мне сама рассказала. Я знаю, что он долго был в реанимации, потом о нем еще писали, что он долго восстанавливался. А потом он как будто исчез. На странице Кристины в инстаграмме выложены фото с бракосочетания, но жениха не видно. Так что скорее всего, они с Талером поженились и уехали из страны.

Если честно, я даже рада. Теперь мне кажется, что это был сон — мы с ним, наши ночи, безумный секс. Если бы не мой живот, точно решила бы, что он мне приснился.

Меня никто не искал, хоть первое время я и шарахалась от каждого подозрительного взгляда. Прага мне нравилась, но меня всё равно потянуло домой.

Перед отъездом Олег привез нас на кладбище проститься с Борисовной. Мы с Сонькой наревелись возле ее могилы, Олег силой увел нас оттуда. И уже отъезжая от центральных ворот я покрываюсь холодными мурашками: мимо нас проезжает большой черный внедорожник. За рулем Илья, смотрю на сидящего с ним рядом мужчину, и у меня сжимается сердце.

Это отец моего ребенка, хладнокровно вычеркнувший меня из своей жизни.

— Олег, останови… — шепчу вмиг севшим голосом.

Соня следит за моим взглядом и тихо охает.

— Это же Талер! Олежек, притормози.

Олег сворачивает на обочину, я впиваюсь пальцами в спинку сиденья. Тим выходит из машины, достает из салона два огромных букета роз — красных и белых. Красные Борисовне, а белые кому? От души надеюсь, что не Сотникову. Провожаю его взглядом и заглушаю ноющую боль в груди. Ничего не прошло, я по-прежнему люблю его, но, когда родится малыш, мне станет легче.

Месяц спустя

Сегодня Шерхан вернул мне акции, удержав лишь издержки по нотариальному оформлению и налоги. Дом, дачу и автомобили он вернул еще раньше. Я честно отрабатываю деньги и уже отдал ему большую часть.

Странный он мужик, Шерхан. Я все жду, где он меня нае…т, а этого так и не происходит. Я один раз не выдержал, прямо его спросил, а он только ухмыльнулся.

— Считай, ты экзамены сдаешь выпускные. Как сдашь, так и поговорим, — и уже другим тоном: — Присматриваюсь я к тебе, Тимур Талеров. Хочу в деле тебя увидеть.

Что ж, пускай смотрит, мне не жалко. Демьяну путевку в санаторий дали, он всей семьей туда ездил. Вернулся вчера.

Только успеваю о нем подумать, как оживает экран, и на нем светится «Демьян Морозов».

— Тимур, — он тяжело дышит в трубку, и у меня от нехорошего предчувствия сводит внутренности, — она нашлась. Ника вернулась.

Даже глаза закрываю от предвкушения. Сколько же я ждал этого момента!

— Скидывай «имэй», — не говорю, выдыхаю.

— Тим…

— Скидывай, Демьян! Сам к ней поеду.

Мне кажется, я даже вижу, как тот с укоризной качает головой, но отключается, и тут же телефон пиликает, оповещая, что пришла метка геолокации.

Сижу в машине и смотрю на ее дом. Не хватает духу выйти и постучаться в дверь. Мне она откроет, а если не откроет, выбить не проблема.