Спасение Джулс (ЛП) - Стоун К. С.

Голос Локка вывел меня из шокового состояния.

— Итак, ты понимаешь, что должна ей рассказать. Она заслуживает знать правду.

Я понял, что он говорит с Карой. Заглянув в ее глаза, увидел человека, которого жизнь сильно потрепала, но она нашла в себе силы.

С усталой улыбкой и дрожащими губами она прошептала:

— Я знаю, — и вышла из комнаты.

В этот момент меня осенило, что она собирается рассказать Джулс, каким лживым куском дерьма был ее отец и что ее лучшая подруга на самом деле ее сестра.

День после похорон отца, возможно, был тяжелее, чем сами похороны.

Я проснулась, и меня снова накрыло болью. Меня как обухом ударило, что его больше нет. Боль, сопровождавшая пустоту, стала давить сильнее.

Я заставила себя встать с кровати и спуститься вниз. Там нашла маму, которая сидела за кухонным столом, уставившись в пространство, с зажатой в руках чашкой кофе. На ее лице была написана боль последних нескольких дней. Большинство следов аварии либо зажили, либо исчезали. Теперь печаль и усталость, казалось, притупили ее искру. Трагедия не могла не сказаться на ней.

Я прочистила горло, чтобы предупредить ее, что рядом.

Она повернулась и нацепила улыбку.

— Привет, дорогая. Как ты?

Я пожала плечами.

— Я в порядке. Где Грейс?

— Наверху с Лией и Эзрой.

Я обвела взглядом кухню.

— Я поговорю с ней позже.

Мама встала и взяла меня за руку.

— Мы можем сделать это вместе. — Она снова улыбнулась, и я кивнула. Она поставила свою чашку с кофе на место. — Итак, приготовить тебе что-нибудь на завтрак?

Я отмахнулась от этого предложения.

— Мамочка, не беспокойся об этом.

— Нет, — огрызнулась она. — Мне нужно чем-нибудь заняться, а не сидеть за столом и думать о том, что я не могу изменить.

Я видела, что она теряет контроль.

— Хорошо, мама. — Я коснулась ее руки. — Я бы очень хотела блинчиков.

Улыбаясь, она порылась в шкафах в поисках всех ингредиентов для блинчиков с шоколадной крошкой. Через несколько минут уже размешивала тесто.

— Интересно, а парни захотят?

Я снова пожала плечами.

— Давай. Уверена, им понравится.

Она указала на шкафы.

— Попробуй найти тарелку и давай устроим им завтрак, который они не скоро забудут. — Она поставила миску и порылась в холодильнике. — У них здесь не так много всего. Возможно, мне придется позже сходить в магазин и пополнить запасы на кухне.

Я знала, что ей нужно продолжать работать и говорить о чем-нибудь, кроме папы. Если приготовление завтрака для ребят поможет, то я буду готовить все утро, если она захочет. Каждый справляется с горем по-своему. Очевидно, это был ее способ.

— Мама, ты знаешь, что можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Локк уже сказал, что ты останешься.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. По ее блестящим глазам и дрожащим губам поняла, что она едва держится. Я обняла ее, стараясь придать ей сил.

Когда парни вошли, их глаза округлились, видя, что она приготовила, и они принялись за еду, улыбаясь. Я поела и пошла в свою комнату, рухнув на кровать. Тяжесть прошедших месяцев навалилась на меня. За исключением Дома, мой мир был в руинах. Полный и абсолютный хаос. Я думала, что пережить похищение — это самое худшее, через что мне придется пройти. Как же сильно я ошибалась.

Я лежала, думая о Сторм и как была благодарна, что ее здесь нет. Вся эта неразбериха уничтожила бы ее. Затем начала думать об обстоятельствах смерти моего отца. Вокруг царила атмосфера секретности. Даже от Дома. Все что-то скрывали от меня, замолкали, когда я входила. Не думаю, что они поняли, но видела некоторые электронные письма и фотографии. Я не знала, что все это значит, но могла понять, что мой отец изменил маме, и у него на хвосте была парочка не слабо разозленных людей. Печаль медленно превращалась в гнев и разочарование. Сейчас мне просто хотелось знать, кто убил моего отца.

Сообщение на телефоне прервало мою мысленную тираду.

Джиа: «Я скучаю по тебе. Хочешь прогуляться?»

Я: «Я тоже по тебе скучаю. Но не могу. Я под домашним арестом».

Джиа: «Улизни и приходи ко мне. У меня тоже есть сторожевая собака».

Я не потрудилась ответить. Она не очень хорошо восприняла отказ. Я убрала телефон обратно на комод, когда вошел Дом.

— Что ты делаешь, ангел?

Я вздохнула.

— Сижу и думаю, как молот жизни бьет меня.

Его сочувственный взгляд почему-то расстроил меня.

— Детка, мне нужно, чтобы ты ещё немного продержалась. Ты можешь это сделать?

Я отвернулась от него.

— Да. Я просто устала быть сильной.

Он поднял меня на руки.

— Знаю, детка.

Его комментарий заставил весь гнев, накопившийся внутри, вырваться наружу, и я повернулась к Дому. Толкнула его.

— Нет! Ты ни хрена не знаешь! Ты не знаешь, каково это, когда тебя похищают и держут в подвале, истязая! — Гнев бурлил, и я не могла его контролировать. Обида на его лице кольнула меня, но я не могла остановиться. — Это не тебя мучают, преследуют и везде фоткают. — Пока он смотрел на меня, я продолжала говорить на повышенных тонах. — Ты не похоронил своего отца. Ты не видишь, как твоя мама выворачивается наизнанку, потому что хранит секрет, который боится тебе рассказать! — выплескивала я слова в его адрес.

Я пронеслась мимо него и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Я была в ярости и не знала, что мне делать. Поэтому сделала единственное, что пришло мне в голову. Я выскользнула и, обойдя здание клуба, забралась в свою машину. Я выехала через черный ход, наблюдая за охранниками.

Делая все на автопилоте, даже не поняла, что направилась к дому Джиа, пока не остановилась, надеясь найти утешение. Я постучала в ее дверь.

— Войдите, — крикнули откуда-то из квартиры. Мужчина, стоявший у двери, показался мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его раньше. Зная, что он, наверное, из клуба, я просто улыбнулась. По его кивку я вошла в квартиру и направилась по коридору.

Я нашла Джиа в ее спальне.

— Привет. — Она обняла меня. — Я так рада, что ты решила прийти.

— Не собиралась, но мы с Домом вроде как поссорились, так что я улизнула.

— Ну, в любом случае я рада, что ты здесь. — У нее было странное выражение лица, но я ничего не понимала. Мы все были напряжены. — Хочешь выпить?

Я кивнула.

— Да! Как раз то, что нужно. Я выпью что угодно, лишь бы это было крепким.

— Конечно, детка. Сейчас вернусь, — весело сказала она, выходя из комнаты.

Фотоальбом на кровати привлек мое внимание. Я пролистала страницы и нашла наши с Джиа детские фотографии. Я улыбнулась. Мы были такими милыми в том возрасте. Улыбка быстро пропала, когда перешла к следующим фотографиям. У меня свело живот. Я смотрела на снимки в недоумении, в животе бурлила тошнота. Я смотрела, не веря своим глазам.

На фотографии отец, обнимающий женщину, которая не была моей матерью. Это была мама Джиа. Еще фото. Мама Джиа в обнимку с моим отцом, они смотрели на девочку у нее на руках. Дрожащими руками я вытащила фотографию и перевернула ее. На обороте было написано: «Джиа, мама и папа».

Я боролась с подступившей тошнотой и не слышала, как Джиа вернулась в комнату.

— О, я вижу, ты нашла мой семейный альбом. Мама дала его мне, подумала, что он мне понравится. — Я подняла на нее взгляд, неверие все еще билось во мне. Выражение ее лица было таким, какого я никогда раньше не видела. От ее зловещей улыбки холодок пробежал по мне. Протягивая мне стакан с янтарной жидкостью, она ухмыльнулась. — На, пей, старшая сестра, — сказала она с усмешкой.

Я понюхала стакан и сразу поняла, что это бренди. Не задумываясь, выпила его, приветствуя последующее жжение.

— Давай я расскажу тебе короткую историю о девушке, которая заболела, и ее мир перевернулся с ног на голову. — Дрожь пробежала по спине. — Помнишь, пару лет назад, прямо перед сердечным приступом отца, у меня был аппендицит, и мне пришлось делать операцию?