(не)Однофамильцы, или кофе с бывшим (СИ) - Осокина Лиза

Когда мы только начали встречаться, я познакомил Аню с родителями. И мы уже уезжали, как вдруг отец буркнул так, что слышал только я:

— Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих.

Я уже давно привык к его подколкам и вечному недовольствию мной, поэтому пропустил мимо ушей, не желая углубляться, что я опять сделал не так.

Но потом весной в гости приехала мама. Мы рассказали ей, что планируем свадьбу летом, и получили порцию вежливых сдержанных поздравлений. Поэтому когда я пошел ее провожать, в лоб спросил:

— Что не так? Тебе не нравится Аня?

— Хорошая девочка, — спокойно ответила мама, — осталось только немного осветлить волосы и бисерные фенечки надеть.

— Она не Лена, — разозлился я, — у них нет ничего общего.

Мама только смахнула с моего плеча невидимую соринку и мягко сказала:

— Вот и не забывай об этом.

Как же я бесился, как возмущался, как злился. Мы развелись с Леной хрен знает когда. Зачем меня попрекать неудавшимся браком? И нет между Леной и Аней ничего общего. Даже типаж абсолютно разный. Я уже все давно забыл. У меня другая жизнь. Я продумывал сотни умных, язвительных аргументом, чтобы каждый кто заикнется про Лену, об этом пожалел. Но никто больше не вспоминал. Даже обидно. Я же так старался.

Когда уже оставалось совсем ничего до моей свадьбы, ко мне подошел наш главный. Немного помявшись, что за ним сроду не водилось, он сказал:

— Там сейчас девушка подойдет, давай, займись ею.

Я удивленно поднял брови:

— Я сейчас не беру новые дела. Вы ж знаете, я скоро в отпуск. Поручите еще кому-нибудь.

— Она из твоего города. Ты там лучше разберешься. И друзья подскажут, если что.

Когда я узнал, что это вдобавок элементарный раздел имущества, я чуть не задохнулся от бешенства:

— Да я на него день потрачу. Я за это время здесь в пять раз больше получу. Там что юристы закончились? Пусть едет обратно.

— За нее попросили очень уважаемые люди. Так что отказать мы не можем. Заодно и семью навестишь. Кстати, отцу привет передавай.

После того, как мне откровенно намекнули, что вначале меня тоже взяли по просьбе уважаемых людей, пора бы должок отработать, мне ничего не оставалось делать, как хотя бы поговорить с клиенткой. Она оказалась тупой как пробка и безумно жадной. При этом абсолютно уверенной, что я буду помогать ей бесплатно, сраженный ее красотой и четвертым размером груди. Я уже был готов озвучить размер гонорара, который навсегда отобьет охоту обращаться к московским адвокатам, когда эта птичка-умом невеличка прощебетала:

— Ой, надо же. А у моего козла адвокат с такой же фамилией, представляете? Шумская.

Конечно же, я согласился вести это дело. Мне было любопытно, какая она стала. Я мечтал, чтобы она поняла, что потеряла. Увидела, что я теперь намного круче ее. Чтобы она кусала локти. А еще, чтобы доказать всем, что Елена Александровна Шумская мне уже сто лет как не нужна.

Вот хорошо будет заехать вечером к родителям, и невзначай сказать:

— Представляете, захожу в зал, а там Ленка. Нормуль пообщались. Неплохо выглядит. Хотя не представляю, что я в ней тогда нашел. Она вам, кстати, привет передавала.

Хороший же план. Который, правда, рухнул на первой минуте.

Начиная с того, что Лена ни восхищения, ни зависти, ни радости при моем появлении не показала. И в заседании эта язва мне ни в чем не уступала. В душе я рвал и метал. Самоуверенная стерва. Я должен был выиграть это дело. Доказать ей, что я лучше. Даже не задумываясь лучше кого. Лучше всех!

А потом эта встреча во дворе. И врать себе, что она просто возбуждает меня, потому что красивая женщина, становилось все труднее. Сначала я не понимал, что происходит. Мне нужно было куда-то бежать, что-то делать. У меня было чувство, что я что-то забыл или куда-то опаздываю. Я все время возвращался мыслями к Лене, но в голове был полный разлад. Как будто в голове оркестр настраивал инструменты перед спектаклем. Полная какофония.

Но мы встретились в кафе и в мою голову вернулись покой и гармония. Мне стало понятно, о чем говорили родители и что происходило со мной.

Как не стыдно об этом вспоминать, но я действительно пытался обтесать Аню под Лену. Неосознанно, но что это меняет? Можно дарить духи, книги, украшения. Можно хвалить определенный стиль в одежде. Можно много чего делать. Я действовал искренне. Я дарил вещи, которые мне нравились, а вот почему они мне нравились, я не задумывался.

Вот только было две проблемы. Аня этого не заслуживала. Она хороший человек, интересная личность. Наверное. Я даже не знаю нравилось ли то, что я ей дарил. Я особо и не знаю про нее ничего. Я провел рядом с ней год, я собирался на ней жениться, но я ничего не знал о ней. И это говорит о наших отношениях всё.

А вторая проблема, это то, что имитация не может стопроцентно заменить подлинник. Лена могла одеваться как угодно, она могла злиться или спорить со мной до бесконечности, она могла быть равнодушной или насмешливой, но рядом с ней я был в сотни раз счастливее. Просто потому, что она есть. Просто потому, что она рядом.

Еще сидя в кафе, я точно понял, что никогда не женюсь на Ане. Она правда очень хороший человек. Если бы я никогда не встречал Лену, то Аня была бы для меня идеальной женой. И мы наверное прожили бы до конца дней вместе. Я бы по тихому изменял. Потому что мне всю жизнь чего-то не хватало. Какой-то маленькой детали. Она возможно тоже. А может быть хранила верность и страдала, что я не ценю ее.

Но если бы я, после встречи с Леной, вернулся к своей обычной жизни и все-таки женился бы на ней, было бы в сто раз хуже. Потому что я бы абсолютно точно знал, что мне нужно. Аня же мне этого никогда дать не сможет. Она не сможет стать Леной, сколько бы мы оба не старались.

А если в браке несчастлив один супруг, второй счастливым тоже никогда не станет.

Когда я вечером приехал к родителям и объявил, что свадьбы не будет, я ожидал скандала и обвинений в безответственности. Мне было все равно. Но это было не равнодушие или дерзость, как раньше. Я знал, что это самое правильное решение из всех. Единственно правильное.

Но родители переглянулись, долго смотрели на друг друга, а потом отец совершенно спокойно сказал:

— А ты ее уже видел?

— Аню?

— Лену, — он усмехнулся, а я почувствовал себя школьником. Неужели все настолько очевидно?

— Ну, кмх… Мы сегодня были в одном заседании…

— Она знает?

Я отрицательно покачал головой.

— А если она тебя пошлет? Может лучше синица?

Я крутил ключи в руках и пытался выразить все то, что чувствовал. Что, конечно, могу прожить без Лены, как-то пять лет я это делал. Но я не хочу. Я хочу каждый день рассказывать ей, как прошел день. И слушать ее подколки. Что мне важно, что Лена думает обо мне. Что я всю свою жизнь строил с расчетом, что сказала бы об этом Лена. Я хочу каждую секунду знать, что с ней все в порядке. Что у меня сносит крышу при мысли о том, что сейчас она может трогать другого мужчину. А должна прикасаться только ко мне. Что у нее может быть есть парень, да хоть гарем, он очень скоро будет в прошлом. Я не знаю, почему я в себе так уверен. Но я готов сражаться за нас со всем миром.

Но как рассказать это родителям?

— Я рискну, — все, что смог ответить я.

И я ринулся в бой. Вижу цель, не вижу препятствий. Это про меня, да. Я не мог просто так отпустить ее в отпуск. Мало ли кого она там встретит? Будет ли у меня еще шанс?

И все получилось. Я готов был орать от счастья на весь мир. Все эти игры в догонялки только добавляли острых ощущений. Я и не ждал, что будет легко и сразу. Чтобы Лена не говорила, я чувствовал, что она меня еще любит. И значит мы со всем справимся.

Но чем ближе подходил момент возвращения домой, тем чаще всплывали в голове мысли об Ане.

Сначала я думал, что все будет просто. Пункт один — я расстаюсь с Аней. Пункт два — я возвращаю себе Лену. Пункт три — дальше все будет хорошо. Идеальный же план. Что могло пойти не так?