Развод. Я все еще люблю (СИ) - Вечер Евгения

Мы так давно не засыпали вместе, в обнимку. С поцелуями и разговорами.

В роддоме мне этого не хватало — его объятий.

— Я люблю тебя бесконечно! — шепчет мне на ухо особым голосом.

Таю в его руках, а на лице сияет до одури счастливая улыбка, которую невозможно сдержать.

— Завтра погуляем с детьми, обещают солнышко и тепло.

— А ты на работу не поедешь?

— Нет, Надь. Какая работа, когда тебе помощь нужна с малышами. Отдохнешь пару дней после роддома, потом я оставлю себе график.

После утренних кормлений собираем малышей на их первую полноценную прогулку.

Я одеваю сына, Дима ловко справляется с дочкой.

Спускает большую коляску с двумя люльками с крыльца, принимает у меня детей по очереди.

Выходим за территорию.

Я вдыхаю полной грудью свежий воздух, пропитанный запахом мха. Птички поют. В глубине сосновых размашистых веток замечаю серую белку, перебегающую с одного дерева на другое.

На большой детской площадке гуляют мамы с малышами.

— Скоро тут школу построят, — сообщает Дима. — Можно будет детей в город не возить.

Он толкает коляску по асфальтированному тратуару, и я тихонько им любуюсь. Такой взрослый, статный, широкоплечий. С двойной коляской и двумя малышами.

Любимый. Родной.

Мой.

Муж показывает мне тихое озеро, где оборудован хороший пляж. С детьми летом тут будет классно.

Уже представляю, как придем сюда вместе с Зоей, как Сережа с Танечкой будут резвиться в маленьком надувной бассейне, а мы с подружкой болтать обо всем на свете.

— Если захочешь, можно и на территории дома сделать бассейн, — мурлычет Дима, заключая меня в свои объятия.

Прижимаюсь к нему с нежностью.

— Ты уже и так много сделал для нашей семьи.

— И хочу сделать еще, Надь. Чтобы мы были самыми счастливыми.

Осторожно целует мои губы. Наслаждается этим моментом.

И меня отпускают все переживания и опасения. Дима рядом со мной. И когда он так близко, душа к душе, мне ничего не страшно.

Наконец-то Алина разродилась.

Скоро этот клубок распутается окончательно, чему я несказанно рад. Надоело до тошноты прикидываться доверчивым дураком.

Все, что сделала Алина, вернется ей бумерангом в ближайшее время.

— Дмитрий Романович! Алину уже забрали в родильное отделение. Врачи говорят, что роды будут стремительными! — Костя бросается ко мне при входе в роддом. — Хорошо, что я рядом был. Алина перепугалась.

— Правильно. Пусть боится.

— Что мне дальше делать? — Грач тормозит у лифта, поравнявшись со мной.

— Езжай домой, Костя. Сегодня у тебя выходной.

Направляюсь к главврачу. Он мне в помощи точно не откажет. Бесцеремонно распахиваю дверь.

— А, Дима! — Фролов сияет в улыбке, оторвавшись от документов. — Рад видеть!

Молодая медсестра делает шаг в сторону и прижимает к груди увесистую папку с бумажками.

— Юр, к вам девчонку доставили. Алина Лебедева. Не родила еще?

— Лебедева? — хмурится. — Не припомню такую. Давно она у нас?

— Около часа.

— Лебедева, — стучит по столу карандашом, выискивая что-то в записях. — Да. Есть такая. Рожает у лучшего доктора. Твоя знакомая?

— Знакомая… куда уж там.

— Альбина, вы свободны, — Юрий указывает медсестре на дверь, и та послушно кивает.

— После родов нужно будет провести тест на установление отцовства, — выдаю мрачно.

Фролов напрягается:

— Тест на отцовство?

— Мне нужно убедиться, что ребенок не мой.

— Во дела… значит она твоя любовница! — задумчиво сводит брови.

— Нет. Долгая история.

— Я понял, — ухмыляется. — Ладно, тест сделаем.

— Юр, это срочно! Результат нужен в максимально короткий срок.

— Ладно. Тебе вне очереди. Ты нам столько добра сделал, уже ну прям как родной.

Пока Надя тут лежала, роддом действительно обогатился.

— И мне нужно будет поговорить с Алиной, когда ее переведут в палату.

— Устроим, — кивает Юрий.

— Как родит — звони. Номер остался?

Жду новостей в ближайшем кафе. Пью черный кофе и набираю жену.

— Димочка! Ты скоро домой? — устало шепчет Наденька.

— Как вы?

— Таня спит уже два часа, скоро проснется. А Сережа вот только уснул. Теперь не выспится. Таня проснется и разбудит его! — нервно рассказывает, и я чувствую вину, что сейчас не дома с семьей, а черт знает где разгребаю последствия своей слабости.

— Ты как себя чувствуешь? Поела?

— Собираюсь. Вот йогурт достала, — на заднем фоне слышен плач ребенка. — Не успела…

— Наденька, держись, родная! У меня сегодня дела до вечера, но обещаю вернуться с готовым ужином. Закажу нам чего-нибудь.

— Я пошла, Дим. Таня плачет.

Три гудка.

Иногда мне жалко жену. Она одна на себе тянет. Я помогаю, конечно, но мои труды — капля в море.

Провожу в кафе около трех часов. Уже даже официанты начинают на меня подозрительно коситься.

И по первому сигналу Юры срываюсь.

Родила.

Девочку.

А врала, что будет сын.

Алина настолько погрязла во лжи, что у меня просто не осталось сил ей сочувствовать.

Иду по коридору вслед за главврачом, предвкушая разговор с Алиной.

— Вот он, — щебечет медсестра, и две девицы смущенно меня осматривают. — У него в августе жена двойню родила. А сегодня он тут с любовницей.

— Вот козлина, — возмущенно отзывается молоденькая девочка в белом халате.

— А жена у него очень даже ничего. Только он все равно изменяет…

Пропускаю информацию мимо ушей. Сейчас не до медсестричек распускающих слухи.

Главврач указывает мне на дверь в палату, я набираю в легкие побольше воздуха и вхожу.

— Дмитрий Романович? — Алина шокировано моргает. — Вы что тут делаете?

— Пришел на сына посмотреть.

— Кто вас пустил? Это роддом, а не проходной двор!

— Сына показывай, — измеряю девчонку грозным взглядом.

— Дмитрий Романович… — мямлит, опустив глаза в пол.

А я смотрю на малышку, сморщенную и смешную. Она не спит. Хлопает узкими глазами, закутанная в пеленку.

Большая. Наши с Надей детки сейчас такие же, как эта новорожденная девочка.

— Я родила дочь, — наконец сознается Лебедева. — Но это же не повод отказываться от своих слов, да?

На моем лице вспыхивает кровожадная улыбка. Я предсказываю, что Алина скажет дальше.

— Это же ваша дочка! Вы же не оставите ее без алиментов и квартиры?

— Алин, я буду делать повторный тест на отцовство.

— Что? — садится на кровать и потеряно смотрит на меня. — Зачем?

— Затем, что я не кончал в тот день.

— Но…

— Без "но", Алина. Думала, меня так легко обмануть?

— Но вы же говорили… Вы… Я…

— Это не мой ребенок, да?

— Ваш! — вскрикивает. — Это наша с вами доченька!

Алина решила врать до последнего. Будет строить из себя невинную жертву и умываться горькими слезами.

Только это ей уже не поможет.

У нее был шанс отделаться от меня, когда я ее уволил. Мы могли бы больше никогда не встретиться. Каждый из нас жил бы своей жизнью.

Но Лебедева решила, что может крутить мной, как ей вздумается.

И такое я не могу спустить с рук.

— Это ваш ребенок! Мы уже делали экспертизу! Она ваша! Ваша!

— Ну чего ты так разволновалась, раз она моя?

— Не понимаю, зачем опять проверять? Это же стресс для детского организма!

— Алин, хватит. Я устал от тебя. Смертельно устал!

— Дмитрий Романович… она ваша! Это ваша дочь! — повторяет обезумевшим голосом.

— Давай без нервов, ладно? Если моя, то тест это покажет.

Лебедева заливается рыданиями, а вслед за ней начинает орать младенец.

Вот кого реально жалко в этой ситуации, так это беззащитного ребенка. Бедная девочка…

Но я уже все продумал.

Новорожденная без присмотра не останется.

— Надя, мы идем к тебе! — кричит Зоя в телефоне.