Такой горячий, но сладкий кофе (СИ) - Делаверн Хельга

Приключение закончилось возле двери Олеси. Сестра посмотрела на меня такими безразличными глазами, словно знала, что я приду.

— Я перекантуюсь у тебя пару дней? — я глупо улыбнулась, приподняв чемодан. Не смотря на последние события, настроение девушки было явно хуже, чем у меня.

— Он тебя всё-таки выгнал?

Я замялась. Неприятно обсуждать такие подробности, стоя за дверью, и под наблюдением соседки тёти Кати, милой старушки, выглядывающей из-за створки. Сколько себя помню, она постоянно так делала.

— Может, мы обсудим этот вопрос в квартире?

Девушка, которая уже тоже заметила любопытного свидетеля, кивнула и пропустила меня вперёд.

— Здравствуйте, тётя Катя!

— Ой, здравствуй, Олесенька, — улыбнулась старушка, делая вид, что только что её заметила, — а я вот решила мусор вынести! — стоит ли говорить, что в руках у неё не было ни ведра, ни мешка?

Я поставила чемодан на пол, не зная, куда идти, да и можно ли вообще передвигаться по её квартире. Судя по всему, Олеся не очень мне рада.

— Будешь здесь стоять? — она пнула чемодан и пошла на кухню. Запихнув «свою несчастную котомку» под тумбочку с тапками, я последовала за ней.

— Саша тебя выгнал, да?

— Да, — вздохнула я и села на неудобный, кожаный стул, каких в доме было полно.

— Бестолковый урод! — неожиданно вспылила девушка. — Говорила же ему, чтобы не вмешивался в ваши дела!

Я приподняла бровь; хорошо её тёплый приём начался, с интриги.

— Ты вообще о ком?

— Об Илье! Он же говорил с Сашей, да?

— Так ты знала, — она вытянула губы, — ты знала, о чём Илья хочет рассказать Саше и не предупредила меня?

— А чего тебя предупреждать? Если это не правда, то…

— Олеся, — я схватила сестру за плечи, — он поверил ему, понимаешь? Поверил! Вы что, не знаете, что Артём — это больная тема в нашей семье?

— Перебесится и вернётся. — резко сказала девушка и встала. — Кофе будешь? — и не дожидаясь ответа на свой вопрос, насыпала в чашку гранулы.

— Саша подаёт на развод.

— Что?

— Завтра Саша подаёт заявление на развод.

Хоть сестра и стояла ко мне спиной, я чувствовала, что её бросило в дрожь. Она вела себя так, словно они это с Ильёй вместе спланировали, а я пронюхала и пришла выяснять отношения. Сахар посыпался мимо чашки; стол и пол были в белом, сладком песке.

— Слушай, Марина, — девушка положила ложку на блюдце, но по-прежнему не поворачивалась ко мне лицом, — а ты не думала, что, возможно, так будет лучше? Ты же всё равно его не любишь.

С минуту я глупо смотрела на затылок сестры, пытаясь привести мысли в порядок. Она же, в свою очередь, поняв, какую чушь ляпнула, переминалась с ноги на ногу, не имея ни малейшего представления, как продолжить, а ещё лучше закончить наш диалог на благоприятной ноте. Интересно, конечно, как сестра рассуждала: думала, что я закачу ей истерику и уйду, хлопнув дверью? Мне нравится такой вариант. Правда, мне идти некуда.

— Ты себя слышишь? — как можно спокойней спросила я.

— Прекрасно слышу, — а вот её голос, наоборот, дрожал, — думаю, для тебя повторять тоже не придётся. Ты не любишь его, ты хочешь к Артёму. Так Саша даёт тебе шанс уйти.

— Почему вы все всегда лучше меня знаете, чего я хочу? Почему однажды вам привиделось, что я должна выйти замуж за Герца по расчёту, а сейчас вы уверены, что нам надо расстаться, потому что в вас якобы проснулась совесть, вы осознали ошибку и хотите, чтобы я была счастлива с Артёмом! Да что вы все вообще знаете обо мне, о Саше, об Артёме? Вы знаете, какие между нами отношения? Кто кого любит, кто кого хочет, кто ненавидит? Знаете? Или просто догадываетесь? — я перешла на крик и поднялась из-за стола. — Так вот, Олеся, все ваши догадки в корне не верны! У нас только с Герцем начали налаживаться отношения, так нет! Вам с Ильёй нужно было обязательно влезть и всё испортить!

Сестра, наконец, повернулась ко мне. Прижавшись спиной к кухонному гарнитуру, она прошипела:

— На меня-то ты чего орёшь? Я в чём перед тобой виновата?

Знаете, а ведь её слова подействовали. И действительно, чего я завелась?

— Извини, — прошептала я и опустилась обратно на стул, — просто всё вроде так хорошо стало, но в какой-то момент случился перелом, и всё опять пошло по кругу. Те же упрёки, та же беспочвенная ревность. Может, Саша прав, и будет лучше, если мы вместе уедем в Лондон?

— Конечно, — Олеся поставила передо мной кружку, — поезжай. В Москве у вас не получается строить семью, за вами молодость и глупость по пятам бегает. Вот помиритесь и…

— Он подаёт на развод, — как оказалось, истерика не закончилась, а только усилилась. Девушка, скрепя зубы, выслушала весь мой сопливый бред, а затем отправила спать, налив немного снотворного. Видимо, боялась, что я не засну и вернусь издеваться над её мозгом.

Я, правда, не смогла сомкнуть глаз, лежала и смотрела в окно, за которым рассекали дорогие иномарки и отечественные автомобили. Дождь, который пугал жителей столицы в январе, бил по стеклу, и его капли, благодаря свету фар, отражались причудливыми узорами. Отражались и застывали, превращаясь в лёд.

Я слышала, как Олеся сначала с кем-то разговаривала по телефону, а потом слонялась по квартире; ко мне девушка ни разу не заглянула, не желая, видимо, «будить лихо», поэтому спустя какое-то время я всё же заснула.

Вновь открыть глаза меня заставили шорох, сопение и горячая грудь, прижимающаяся к моей спине.

— Я знал, что найду тебя здесь.

— Тебе Олеся позвонила, верно? Чтобы ты меня забрал? — наши пальцы переплелись. — У неё сегодня был трудный вечер. Кажется, я окончательно свела сестру с ума.

Саша коснулся губами моего правого плеча.

— Я сам ей позвонил. Интуиция подсказывала, что ты поехала к ней, и как видишь, она не ошиблась.

— Ты приехал, чтобы меня забрать или чтобы обсудить детали развода?

Герц приподнялся и развернул меня к себе.

— Никакого развода не будет, Марина. Да, я немного вспылил из-за слов Ильи, но тебе я верю больше. В конце концов, лично я тебя в измене не уличил. Да, когда-то у вас с Артёмом что-то там, может, и было, но все события, которые происходили до нас с тобой, меня особо не касаются. Ведь мы все имеем право на личную жизнь. И если бы в тот день за тобой Олеся отправила меня, а не Артёма, наши отношения могли бы сложиться совсем иначе.

— И на твоём месте сейчас мог быть Артём.

— Вряд ли. Тебе просто не пришлось бы делать вид, что ты вышла за меня замуж из жалости или по расчёту…Ты же меня любишь? Любишь?

То ли его вопрос сам по себе звучал, как оправдание, то ли Герц сделал его таким с помощью имитации неуверенного голоса, не знаю. Во всяком случае, я заверила молодого человека в том, что так оно и есть. Вот только я себя в этом пыталась убедить или Сашу?

Конечно, на тот момент варианта, что себя, даже не было. Появился он через несколько дней в аэропорту, когда мы собирались лететь в Лондон, чтобы начать там новую жизнь. Кто-то (хотелось бы знать, кто именно) сообщил о нашем отправлении Артёму, и юноша примчался в Домодедово ещё до того, как мы прошли регистрацию. Он попрощался с другом и попросил меня уделить ему немного времени. Я посмотрела на Сашу, и когда тот кивнул и ушёл, оставив нас с Артёмом наедине, «малыш» спросил:

— Ты всё-таки уезжаешь?

— В Англии Саша подписал выгодный контракт, поэтому нам придётся некоторое время пожить там.

— Саша подписал, не ты. Ты не обязана с ним лететь!

— Саша — мой муж, и я обязана с ним лететь. Если это всё, что ты хотел мне сказать, то…

— Нет, не всё, подожди! — одной рукой он схватил меня за рукав чёрного пальто, а пальцами другой тарабанил по вискам, словно, призывал свои мозги быстрей шевелиться. — Ты знаешь, зачем я приехал?

Я приподняла бровь:

— Попрощаться?

— Точнее, кто сказал мне, что вы улетаете?

— Господи, да какая разница! — фыркнула я. — Олеся, Илья, Миша — все знали, что мы сегодня улетаем! Извини, но я опаздываю на регистрацию.