Кендалл Райан - Господин Наставник

Нахожу пустую ванную комнату, хватаю одноразовые салфетки, и рыдание вырывается из моего горла. Мне просто нужно успокоиться, чтобы вызвать такси и закончить эту катастрофическую ночь. Я рыдаю и понимаю, что плачу не только потому, что никогда не буду с Кирби, но также потому, что ничего не могу иметь с Хейлом.

Дверь в ванную комнату открывается, и когда я смотрю в зеркало, вижу Хейла. Он закрывает дверь за собой. Мое сердце быстро бьется, пока я наблюдаю, как уверенно он идет ко мне.

Я промокаю щеки салфеткой и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— Иди сюда, — шепчет он и протягивает ко мне руки.

Я не борюсь с ним, даже не колеблюсь. Я просто иду к нему, прижимаюсь к его крепкой груди и позволяю держать меня. Его аромат окутывает меня — сочетание свежести одеколона и мужского тепла — и это напоминает мне обо всех ночах, которые я провела в его руках. По его милости. Подчиняясь его командам.

Отчаянное рыдание вырывается из меня, и я отталкиваю его.

— Я не могу.

— Расскажи мне, что случилось. Почему ты здесь в слезах? Я думал, что ты уже в такси по дороге домой.

Это было бы умным решением. Вместо этого я решила найти Кирби и рассказать ему о моей связи с его соседом.

— Ты был прав насчет Кирби. Он эгоистичный мудак, и он меня не заслуживает.

Хейл печально улыбается.

— Ты знал это все время, не так ли?

Он пожимает плечами.

— Я не мог знать того, что произойдет, но да, у меня были предположения.

— Почему ты не сказал мне?

— Ты бы послушала?

Он прав. Я должна была понять это сама.

Хейл подходит ближе, приподнимая мой подбородок так, чтобы встретиться с его внимательным взглядом.

— Ты в порядке?

Я медленно качаю головой.

— Нет. Но буду, — теперь я сильнее, чем была раньше. Даже если в данный момент не чувствую себя сильной, я знаю, что это правда.

— Скажи мне, как это исправить, — большим пальцем он гладит мою щеку, его глаза прикованы к моим.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что нет ничего, что он мог бы сделать, когда он наклоняется и целует меня. Сначала мягко, но когда мой язык встречает его, его руки ложатся на мои бедра и он крепче прижимает меня к себе. На вкус он как шотландский виски и Хейл, и прошло всего несколько дней, но, Господи, как же я по нему скучала.

Мое влечение к этому мужчине зашкаливает. Я зла на него за то, что все это время он скрывал от меня, кем является, и я знаю, что он не ищет чего-то реального, но не могу игнорировать реакцию своего тела.

Он плотнее прижимается бедрами, и я чувствую, как его огромный член становится тверже под брюками смокинга.

Я стону ему в рот и прижимаюсь ближе, желая почувствовать каждую твердость его тела.

Он прижимает меня к стене, затем его руки оказываются под моим платьем, отодвигая трусики в сторону и касаясь пальцами моей влажной сердцевины.

— Подожди… — мягко говорю я.

— Что такое?

— Я не знаю, как тебя называть.

— Называй меня Хейлом, точно так же, как всегда называла.

Его губы снова обрушиваются на мои, и наша близость и то, что я знаю его полное имя, опьяняет. Один палец и следующие за ним два медленных толчка, и я бессильно вскрикиваю от возбуждения и растерянности, которую ощущаю.

— Я не могу держаться от тебя подальше, понимаешь? — бормочет он, прижимая свой твердый член к моему животу, в то время как его пальцы продолжают двигаться во мне.

Он так хорошо знает мое тело, и в следующую минуту я чувствую, что начинаю терять контроль. Его господство подавляет. Он не в состоянии контролировать свою сторону Альфа-самца, и я насквозь промокаю и через мгновение уже нахожусь на грани оргазма.

— Хейл… — шепчу я напротив его рта.

Я так близко. Он прикусывает мою нижнюю губу, и прижимает большой палец к клитору. Я кончаю, распадаясь в его руках, вскрикивая и цепляясь за него для поддержки. Он вытаскивает из меня пальцы и кладет их в рот, слизывая с них мои соки.

— Так чертовски хорошо, — рычит он, приближая свой рот к моему.

Он поглощает меня, и я позволяю ему это. Я чувствую, как его руки движутся между нами, и слышу лязг пряжки ремня, когда он расстегивает свои штаны. Я хочу его больше, чем когда-либо, но часть моего мозга кричит, чтобы я прекратила это.

— Никогда раньше не было ничего подобного, — шепчет он.

Мои ноги подкашиваются, а мозг превратился в желе. Я запуталась. Когда я рядом с ним, мои чувства такие интенсивные, всепоглощающие и разгоряченные.

Как только я чувствую его горячую плоть, все встает на свои места. Это всегда был только секс между нами. И посмотрите, куда меня это привело. Моя жизнь вышла из-под контроля. Сегодня я была отвергнута не одним, а двумя мужчинами. Кирби, к которому тайно питала чувства на протяжении многих лет, и другого мужчины, который недавно похитил мое сердце, но не хочет иметь ничего общего с обязательствами и моногамией.

— С…стоп, — заикаюсь я, всматриваясь в его темные глаза, горящие возбуждением.

— Мы заслуживаем этого. Этого удовольствия. Этой связи, — говорит он, поглаживая мою щеку большим пальцем.

Нет ни единого шанса, что я отдамся ему, не с миллионом сомнений и чувств, кружащих голове. Я знаю, что должна сделать.

Глядя ему в глаза, я сознательно произношу:

— Персик.

Мой тон решительный, и Хейл немедленно отступает, его челюсть напряжена.

— Почему? — он в замешательстве. Я никогда не использовала стоп-слово за все время, что мы были вместе.

— Ты научил меня стоять за себя, требовать большего. Научил, что секс — это интенсивный опыт, который делят двое людей. Но самое главное, чему ты научил меня — что я стою большего, чем это, — я указываю на обстановку вокруг нас. — Я заслуживаю большего.

Он кивает, выражение его лица серьезное, но эмоции невозможно прочитать.

Опуская свое платье, я поправляю трусики и хватаю сумочку. Я оставляю его с членом в руке и с выражением полной растерянности на лице.

Бриэль

— Бриэль? — знакомый голос, произносящий мое имя, немедленно посылает покалывания по спине. Я в шоке закрываю глаза на несколько секунд и останавливаюсь на тротуаре, пытаясь вдохнуть, но моя грудь, словно в тисках.

— Хейл… — только о нем я думала всю прошлую неделю после вечеринки. Видела его в своих снах, в памяти воспроизводила его голос, и теперь он здесь.

Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу, что он не один. Пожилая темнокожая женщина держит его под руку. На ней надета фиолетовая шляпа и ярко-зеленый шарф. Ее губы накрашены кроваво-красной помадой, и я знаю, кто эта женщина, о которой он мне рассказывал. Его бабушка.