Ирина Невская - Вечность длиною в день

    Бой продолжался недолго, будто в песне - «короткий, как клинок кинжала». Наши среагировали быстро, прислав мощную поддержку. Когда закончилось самое страшное, Лёшка, ослабив хватку, выпустил Сергея. И тот побежал как пьяный, еле держась на ногах, то падая, то вставая. Добежав, Сергей рухнул на колени возле Марины, неестественно зарычал и упал сверху, стараясь защитить, прикрыть собой её уже мёртвое тело. Лешка бросился к другу, поняв, почувствовав его боль, как только могут чувствовать душевно близкие люди. Пронзительно-зелёные глаза Марины  врезались в память Алексея Скворцова, и он, проведя рукой по её лицу, закрыл их навсегда.

      Сергей не мог, не хотел верить, что Марины больше нет. Он взял её на руки и побежал к медсанбату. Михалыч, увидев, что Сергей несёт на руках Марину, сам кинулся навстречу ему, хотя понимал, что сделать он ничего уже не сможет, всё бесполезно: девушка погибла. Он пощупал ей пульс, но, не ощутив жизни, покачал головой.

   -Ну! Ну же! – Сергей с мольбой смотрел на врача.

Уже немолодой, повидавший много смертей на своем веку, хирург от Бога, которого все любовно называли Михалыч, склонившись над убитой девушкой, заплакал. Вернее, те клокочущие звуки, что рвались из его груди, трудно было назвать плачем. Но слёзы, градом полившиеся из глаз, предательски выдали его состояние.

   -Ах, ты, девочка… Как же это?.. Ты зачем это?.. Дочка сирота…

    Сергей смутно помнил, что было потом, как будто всё происходило не с ним, а он лишь со стороны наблюдал за всем происходящим. Опустившись на землю рядом с Мариной, он обнял её тело и долго сидел так, боясь выпустить из рук. Ребята не трогали его, занимаясь своим делом. Раненых разместили в машине, убитых положили там же. Лёшке с трудом удалось оторвать своего друга от Марины. Её тело загрузили в машину последним. Пацаны, глядя на девушку плакали, не стесняясь своих слёз. Михалыч отказался ехать в кабине и сел рядом с Мариной…

    В части привыкли поминать погибших. Но сегодня, молча хлебнув положенные сто граммов, мужики так и не смогли найти слов утешения для своего товарища. Пацаны сидели в скорбном молчании возле самодельного стола, сжимая в руках стаканы. О романе медсестры и Стрельцова знали все, многие завидовали ему, потому что им нравилась эта красивая сестричка. Ваня, положив руку на плечо Сергея, сказал:

    -Завтра поедешь, простишься с ней.

Сергей выскочил из палатки и помчался куда глаза глядят. Лешка хотел было бежать за ним, но командир остановил его:

    -Ничего, пусть. Ему надо.      

Ребята, подвластные мужскому закону, молчали, не желая нарушать горестную тишину. Каждый из них понимал лишь одно: это неестественно, что погибла Марина, она не должна была погибнуть. Но что свершилось, то свершилось…

     Сергей упал на каменистую землю, вгрызаясь в неё руками. У его горя не было слёз, он давно уже не плакал, разве что в раннем детстве, когда разбивал коленку. Он кричал что есть силы, и ветер разносил его крик во все стороны…

      В госпитале и медперсонал, и раненые горестно обсуждали тихими голосами сегодняшнее несчастье. Лица у всех были нахмурены, никому не хотелось шутить и улыбаться. Марину все знали и любили и поэтому с трудом осознавали такую нелепую потерю.

     Никто не слышал, как, забившись в угол в закутке у сестры-хозяйки, уткнувшись лицом в кучу простыней, нечеловечески выла Гренадёрша, навсегда прощаясь со своей  подругой.  Напрасно искал её Пашка, чтобы утешить. Он тоже до сих пор не опомнился от свалившегося на него горя. Когда лейтенанту Павлу Ильину, потерявшему много крови, надо было срочно делать переливание, то Марина, не задумываясь, дала свою кровь этому незнакомому парню. Она спасла его тогда, навсегда став кровной сестрой.

    Когда же, спустя два года, у Ильиных родится дочь, то они, не сговариваясь, назовут её в честь Марины…

    Сергей так и не смог перебороть себя и проводить Марину. Ему казалось, что если он поедет, то она умрёт. Умрёт навсегда. Почему-то запомнилась она ему не мёртвой, лежащей неподвижно на чужой земле, а живой, летящей к нему как птица. Никто из друзей не стал настаивать, они решили не трогать и не теребить его.

    Машка молча перебирала Маринины вещи, аккуратно складывая их в чемодан. Она взяла в руки фотографии. На одной из них они были вдвоём с Мариной. Марина, живая и здоровая, улыбалась в объектив. А вот другая фотография: на ней мама Марины и её дочь. Прижав фотографии к груди, Машка заревела. Заревела громко, как всегда, тихо у неё не получалось…

    «Чёрный тюльпан», в последний раз махнув крыльями на прощанье, скрылся за облаками, унося на Родину свой печальный груз. Среди пацанов, лежащих в цинковых гробах, была  и она, Марина, медсестра Центрального госпиталя, так нелепо и несправедливо погибшая. Они летели домой, чтобы лечь в родную землю. Летели домой, теперь уже навсегда…

    После смерти Марины Сергей долго не мог прийти в себя. Он не хотел, чтобы его жалели, но был благодарен ребятам, что те понимали его боль. Месяц таскал он письмо от Вероники, напрочь забыв о нём. А когда нашел, так и не прочитал, порвал и сжёг. Вероника была его прошлым, а Марина, которую так и не отпустил от себя, его настоящим. Сергею казалось, что сердце его навсегда зачерствело, и он не сможет больше никого полюбить. Ему казалось, что его любовь была похоронена вместе с любимой женщиной…

      Рота продвигалась по открытой местности. Впереди маячил кишлак, который казался очень мирным, но пацаны прекрасно знали, что мирное с виду селение таит в себе опасность, поэтому они шли осторожно, опасаясь наступить на мины, которые щедро понатыкали душманы. Сергей и Лёшка шли  рядом, чувствуя дыхание друг друга. Когда они вошли в кишлак, Сергей приостановился и оглянулся на свой взвод. Лёшка, немного расслабившись, продолжал идти вдоль мазанок. Его крик утонул во взрыве, который прозвучал внезапно, оглушив идущих рядом ребят. Сергей сначала ничего не понял, но, не увидев Лешки, всё же с трудом осознал, что произошло. Когда он подбежал к другу, то увидел страшную картину, которая перевернула всю его душу: Лёшкина нога лежала отдельно от тела, вторая тоже была в крови, и непонятно было, что с ней. Лёшка наступил на мину, которая сразу не убивала насмерть, а делала человека беспомощным инвалидом. Сергей в оцепенении смотрел на Лёшку…

      И вдруг его горе, которое он с трудом подавлял всё это время, вырвалось наружу: он, с остервенением выставив вперёд автомат, ворвался в ближайшую мазанку. Там, наверное, собрался весь кишлак: старики, женщины, дети. Старики сидели прямо, с гордо поднятыми головами, уже готовые ко всему, даже к смерти, женщины плакали, а детишки испуганно жались к своим матерям. Но Сергей ничего этого не видел, ослеплённый ненавистью. Он вскинул автомат и стал стрелять по ним, пока не опустошил весь магазин…