Джоанна Лэнгтон - Муки сердца

В пронизывающей тишине адвокат начал читать завещание. Элис Роквуд оставляла все сбережения и имущество трем крестницам, поделив наследство на три равные доли. При условии, что каждая из них в течение года выйдет замуж и проживет в браке не менее шести месяцев. Только после этого они получат право распоряжаться причитающимися им долями. В случае если кто-либо из крестниц не выполнит условий завещания, ее часть наследства перейдет государству.

Кимберли была в шоке. Ее лицо превратилось в белую маску. Она надеялась, она молилась, что наконец-то освободится от тяжести долга, отравляющего ей жизнь. Но теперь стало окончательно ясно, что за все нужно платить. Смерть матери, когда Кимберли была еще ребенком, пагубная страсть отца к азартным играм… Неужели не будет конца тяжелым испытаниям?

Марджи нервно засмеялась.

— Вы нас просто разыгрываете, — скептически заметила она.

— У меня нет шанса выполнить эти условия, — с печалью в голосе вымолвила Шарон. Она выразительно посмотрела на округлый животик и отвела взгляд, явно расстроенная.

— У меня тоже, — решительно сказала Кимберли. Ее внимание сосредоточилось на Шарон, сердце болело за подругу. Ясно, что рядом нет надежного мужчины. Доверчивую, нежную Шарон соблазнили и безжалостно бросили.

Марджи метнула в сторону Кимберли сердитый взгляд.

— К тебе, наверное, в очереди стоят…

— Это с моей-то репутацией?

Марджи завелась.

— Подведем итог. Нам требуются три мужчины и три обручальных кольца. Собственно говоря, остается только пойти и развесить объявления, предложив в качестве взятки часть наследства!

— Уверен, что вы пошутили, леди, или высказали подобное предложение в состоянии аффекта. Должен предупредить, что, если раскроется подобная фальсификация, вы автоматически лишаетесь права на свою часть наследства, — заявил Джордж Кастл с важным видом.

— Ну крестная!.. Нет, я лучше промолчу. — Марджи закусила язык и умолкла. Она не могла позволить себе грубость в адрес любимой крестной.

Кимберли печально улыбнулась. Она все поняла. Весь подтекст завещания Элис Роквуд. Те подводные камни, из-за которых крестная изменила свою волю. Перед смертью пожилая женщина навестила каждую из крестниц, и ее постигло глубокое разочарование и огорчение.

Она узнала, что Кимберли живет в грехе с пожилым женатым человеком.

Обнаружила, что Шарон собирается рожать без мужа.

А Марджи? У Кимберли засосало под ложечкой от чувства вины. Спустя несколько месяцев после скандала в церкви Марджи произвела на свет ребенка. И можно только догадываться, как яростно она ненавидит мужчин с тех пор.

— Как жаль, что твоя крестная ограничила получение наследства такими условиями, — посетовала Лорен, подруга Кимберли. Разговор происходил на следующий день. Женщины обсуждали письмо, в котором адвокат Эстебана Бартлетта в довольно резкой форме требовал немедленного погашения ссуды. — Если бы не ее причуды, все твои проблемы были бы решены.

— Возможно, мне следовало рассказать Элис о причинах, которые заставляют меня жить в доме Эстебана… Но так не хотелось, чтобы крестная поняла, что я нуждаюсь в помощи, поскольку увязла в проблемах. К тому же нечестно было ставить ее в неловкое положение. Она действительно терпеть не могла моего отца, — обреченно вздохнула Кимберли. В ее жизни было много потерь. И не хотелось тратить время на пустые мечты о недосягаемом.

— Нужна хорошая юридическая консультация. Тебе было всего девятнадцать лет, когда ты подписывала соглашение о ссуде. Ты искренне боялась за жизнь отца. — Веснушчатое лицо Лорен под копной волос цвета речного песка сохраняло выражение надежды. — Возможно, это поможет что-то изменить.

Одетая в потертые джинсы и свободную блузку, Кимберли сидела на противоположном конце кухонного стола и рассматривала подругу. Лорен Форкад без лишних вопросов подобрала ее с улицы и предоставила жилье. Она была единственным человеком, кому Кимберли могла доверить свои секреты. Лорен, храни ее Господь, никогда, в отличие от других женщин, не выказывала ни враждебности, ни неприязни по отношению к Кимберли. Хромая от рождения, но независимая во всем, Лорен занималась росписью керамики, круг ее общения был широк и разнообразен.

— Что сделано, то сделано, — сказала Кимберли. — Я поставила свою подпись и сняла отца с крючка.

— И какова благодарность за твою жертву?

— С тех пор папа никогда ни о чем меня не просил.

— Кимберли… ты не видела его два года, — сухо напомнила Лорен.

Кимберли внутренне напряглась.

— Потому что он пристыжен, Лорен. Он чувствует свою вину передо мной.

Лорен нахмурилась. Ее собака, блестящий черный доберман по кличке Кинг, подскочила на месте и легонько ткнулась носом в колени хозяйки.

— Гости. Интересно, кто это? Я никого не жду. К тому же никто, кроме почтальона и, наверное, твоего агента, не знает, что ты здесь.

Еще не раздался звон дверного колокольчика, а Лорен уже поднялась, чтобы открыть дверь. Через пару минут она снова вошла на кухню.

— К тебе посетитель… Очень красивый мужчина с очень приятным голосом. Он сказал, что вы с ним хорошие друзья…

— Друзья? — недоуменно переспросила Кимберли.

Лорен покачала головой.

— Должно быть, это так, раз он узнал, где ты скрываешься. Кинг с обычным подозрением обнюхал его и пропустил. Я оставила гостя в гостиной. Сама я буду в мастерской, Кимберли. Мне нужно закончить заказ.

Кто-то здорово постарался, чтобы разыскать меня, подумала Кимберли. Интересно, кто? О, Святые Небеса, неужели Лорен доверчиво впустила какого-нибудь подлого репортеришку? Внутренне напрягшись, девушка поспешила в гостиную.

На пороге маленькой уютной комнаты она застыла в оцепенении. В глазах потемнело. Удар был силен, и Кимберли инстинктивно шагнула назад.

— Кимберли… как дела? — Агостино Мангано дружелюбно кивнул и протянул для приветствия мускулистую загорелую руку.

Она не шевелилась как кролик перед удавом. Ее сердце колотилось с бешеной скоростью, гулкий стук больно отдавался в ушах. Очень хороший друг. Лорен, наверное, ослышалась.

— Мистер Мангано?..

— Для вас Агостино, — поправил он и ласково улыбнулся.

Кимберли не верила собственным глазам. Она никогда прежде не видела его улыбки. За последние два года Кимберли провела лишь несколько часов в обществе этого высокомерного сицилийца. И вот впервые он соизволил заметить сам факт ее существования. Обычно Агостино полностью игнорировал ее присутствие, переходя на итальянский, как только Кимберли пыталась вставить слово в разговор. После третьей неудачной попытки Эстебан, которому все стало ясно, отправил ее домой на такси.