Обри Дарк - Его (Кэт и Гейб)

— Нет, — произнесла я, подбирая книгу, чтобы повторно её отложить и напоследок бросить взгляд на закрытый лифт.

— Кэт, как ты могла так со мной поступить? Этот парень был похож на Фабио. Ты упустила шанс всей жизни.

Я пожала плечами, стараясь себя не выдать. К счастью для меня, я краснела даже на ровном месте, поэтому Джулс могла поверить, что я разгорячилась и разволновалась лишь от присутствия Фабио в лифте. Я же думала по-другому. Тот поцелуй был тем, что я хотела хранить как тайну. По какой-то причине я думала, что и тот мужчина с холодными серо-зелёными глазами будет чувствовать то же самое.

— Полагаю, в конце концов я оказалась скучной занудой.

Глава 2.

Гейб.

Я дошёл до четвёртого этажа и прошёл мимо мужчины, которого позже собирался убить. Его одеколон был ужасно подавляющим — я мог его почувствовать, следуя за ним через один книжный проход. Тень вернулась за мной, подгоняя. Я отодвинул её подальше. «Терпение. Да. Мы должны быть терпеливыми». Но в то же время, прогуливаясь там по проходу, я раздумывал над тем, что мог бы убить его на неделю раньше. Он вёл себя точно так же, как неделю назад и за неделю до той недели.

Убить пораньше можно. Если автостоянка будет чиста. Если у меня появится возможность. Я улыбнулся, порадовавшись, что додумался взять с собой шприц. Я пытался сделать каждую слежку максимально схожей с реальной, насколько это вообще возможно. Подготовка. Да. Вот что отличало хороших убийц от великих.

Я выбрал книгу наугад, открыл её и держал перед собой, не видя слов. Мужчина шаркнул ногой, стоя в нерешительности у передней полки.

«Выбери одну, — подумал я. — Какая разница, всё равно ты её не прочтёшь».

Запах книги в моих руках был старым, запах гниющей пыльной бумаги. Библиотеки служили домом отдыха для всех умирающих книг. Мёртвые книги, мёртвые авторы. Невероятно, что персонажи могли жить намного дольше, чем люди, написавшие их. Персонаж книги может жить вечно, пока существует человек, читающий и помнящий его.

Всё же мы смертны, и я не ждал, что кто-то будет помнить меня.

И конечно, никто не будет помнить его.

Мужчина выбрал книгу, и я аккуратно проследовал за ним, поднявшись по лестнице на противоположной стороне. Я не хотел видеть ту девчонку снова, ведь она могла меня запомнить. Девчонка, которая меня поцеловала.

Я помнил только её глаза. Они были карими и печальными. Хотя о ней я вам ничего рассказать не мог. Она пришла и ушла из моей жизни прежде, чем я её запомнил, как и любая другая женщина до неё. Мои мысли были направлены лишь на шприц в моём кармане и на человека, чью жизнь я отниму до того, как он успеет испортить мир ещё больше, чем уже это сделал.

«Возможно, жена его запомнит», — подумал я. Улыбнулся. Я считал себя своего рода убийцей, работающим бесплатно. Бесплатным наёмником. Благотворительность, а не убийство.

Мы спустились по лестнице. Я следовал за ним к стойке, а потом к двери. Он взял в руки книгу. У него так и не появится возможность её прочесть. Бедные книжные персонажи. Они погибнут, оставшись непрочитанными.

Он пересёк парковку, а я пошёл за ним, проверяя местность вокруг библиотеки. Никого не было. Да, я мог бы сделать это сегодня вечером. Почему нет? Я заслужил небольшой отдых от тени.

Иногда мир выстраивает точный порядок. Ветер дует определённым образом. А люди ходят с нитками марионеток, привязанными к их конечностям, отчего я чувствую себя кукловодом. Так и было, когда он шагал по стоянке к тому месту, где я должен был его схватить.

Я принял решение. Я хотел бы сделать это сегодня вечером, на неделю раньше. Прекрасная возможность, и я бы от неё не отказался.

Он был у своей машины, а я рядом, у своей, оставшейся с разблокированным багажником. Прежде чем он успел открыть дверь, я сердито проговорил вслух:

— Ты видел, кто припарковался по другую сторону от меня? Какой-то мудак поцарапал дверь моей машины.

Мужик приподнял брови и подошёл к моей стороне автомобиля. Он был любопытным. Идеально.

Все мы, конечно, возбуждались, глядя на разрушение. Всем нам хотелось посмотреть на вред, причинённый кому-то другому. Я всего лишь был более честным, чем другие. Я не жду, пока мне нанесут ущерб. Я сам иду и наношу его.

О, мужик. Да. Ему. Одно погружение шприца — он без сознания. Швырнуть его в багажник заняло по времени не более секунды. Книга пришлась на верхнюю часть его обмякшего тела.

Терпение выброшено в окно. Мне так повезло, отчего выстрел чистого адреналина пронзил меня, когда я его схватил, что не походило ни на что другое.

Волнение затопило вены, когда я сел в машину и уехал с телом в багажнике. Сегодня я бы отрезал ему его жестокие руки, вонзив нож так глубоко в кожу, чтобы сухожилия полопались. Я ждал, что он будет плакать. Как и большинство из них. Ждал, что он будет молить о пощаде. Тень же от звука его криков будет отступать. Я буду причинять ему боль и ради себя, и ради людей, которым он навредил. Он станет умолять меня оставить его в живых.

И тогда, позже, он будет молить меня о смерти.

Кэт.

Джулс оказалась права. Мне было чертовски скучно. Написав свой номер на клочке бумаги, я побежала вниз за тем парнем, чтобы отдать ему его, но не сумела заставить себя даже последовать за ним наружу. Похоже, он собирался завязать разговор с другим парнем, профессором с жуткими усами, который всегда справлялся о юридических триллерах.

Я не хотела его беспокоить. Беспокоить их. Вообще никого беспокоить не хотела.

Когда я умру, на моём надгробии будет написано:

«Здесь лежит Кэт, совершенно занудная девушка с куриными мозгами. Ну, по крайней мере, она никого не беспокоит».

Хотя не знаю, разрешат ли на надгробии оскорбления.

Вздохнув, я бросила оставшуюся часть аудиокниг вниз, в ящик для выдачи по библиотечным абонементам. Глупая я. Мне стоило побежать за ним. Даже если он и сказал, что не ходит на свидания. Той ночью я лежала и думала о его глазах. Размышляла о том, что мне следовало последовать за ним. Прежде я ни с одним парнем не ощущала подобного взаимопонимания. Что, если он был моей единственной настоящей любовью и у меня был всего один шанс, чтобы быть с ним? Ладно, возможно, это немного мелодраматично, но всё же. Я принялась наблюдать за каждым парнем, появляющимся в дверях библиотеки, на тот случай, если это окажется он. Но он так и не вернулся.

На следующий день я почувствовала себя немногим лучше в связи с тем, что не дала ему свой номер. Какой парень целует девушку в лифте? Даже если это я начала. Я заверяла себя, что нужно поцеловать другого парня и забыть об этом. Казалось, в библиотеке не было никаких симпатичных парней, а единственным человеком, попавшим со мной в лифт, оказался шестидесятилетний старый профессор с седыми волосами, торчащими из его веснушчатых ушей. Я вздохнула и толкнула тележку обратно в складское помещение.