Джессика Адамс - Том, Дик и Дебби Харри

Он пощупал у себя под мышкой, не проступил ли пот сквозь пиджак. Похоже, проступил. Улучив момент, он скосил глаза. Пиджак был ровного шоколадного оттенка — то, что надо. Насколько можно было судить, оранжевая рубашка с рюшами пока держалась молодцом, но, увы, темное пятно под мышкой, бесспорно, имело место быть. Гарри осторожно поднял руку, как курица крыло. Так и есть — пятно. Предательский след, как любила выражаться его матушка.

Попробуй тут сохранить лоск светского льва, когда пот глаза заливает. Гарри развернулся всем корпусом, пытаясь разглядеть, во что одет Ричард. Похоже, Сару до выбора облачения не допустили, поскольку на Ричарде был все тот же костюм, в котором он впервые щеголял в восемьдесят пятом году. Только тогда Ричард был вылитый Гордон Гекко[7] из фильма «Уоллстрит». Теперь же братец выглядел как простой смертный. Наверное, все дело в геле. Гель для волос был чумой восьмидесятых.

Гарри перевел взгляд на Марианну Ксантексенидес. В восемьдесят четвертом она заявилась на комптоновскую дискотеку «Голубые огни» с таким количеством геля на голове, что он чуть не порезался об нее. Еще ему вспомнился ее образок с Мадонной и голый пупок. Какой же, дай бог памяти, формы был пупок — кнопкой или узелком?

Опять за старое, спохватился он. Любая чушь, вроде пупка Марианны Ксантексенидес, в голову лезет — только не свадьба. Или вечная любовь. Или, на худой конец, брат.

Ричард беспокойно озирался у входа. Том стоял рядом, по своему обыкновению рассеянно уставившись вдаль. Да где же Сара? — подумал Гарри. Ей давно пора быть здесь.

Чтобы проверить, во сколько намечается торжественное появление невесты, Гарри стал изучать программку. Однако разобрать что-либо в ней оказалось довольно сложно: листы были усеяны золотистыми блестками — словно феями засижены, подумал Гарри. Что за проклятье — вспотел, стул дурацкий, да еще мешает что-то. Изловчившись, Гарри выудил из-под себя нарядный томик — при ближайшем рассмотрении он оказался Библией. Гарри швырнул книгу в траву и тут же поймал неодобрительный взгляд отца.

Сделав вид, что ничего не заметил, Гарри уставился в полотняную стену шатра — в привычных мечтах о Дебби Харри. И плевать он хотел на родительский остракизм за завтраком. Еще не хватало, чтобы двум жалким блюстителям мещанской морали в махровых халатах удалось изгнать ее светлый образ из его сердца!

Вот Дебби и Крис Стайн[8] и не думали жениться — и полюбуйтесь! Взяли и создали «Блонди», величайшую группу в истории рок-н-ролла. И даже вместе написали «Стеклянное сердце» — величайшую песню в истории мира. Правда, не то чтобы он сильно переживал, когда они расстались, поскольку его шансы, таким образом, слегка возросли. Пожалуй, пора уже черкнуть ей письмецо. В который раз.

Гарри вычитал в Интернете о новой моде среди влиятельных американских матрон — «больше чем любовник». Идея ему положительно импонировала. Насколько он понимал, она сводилась к тому, что простой обыватель вроде него, мелкий служащий банка в Комптоне, Австралия, мог запросто оказаться в объятиях звезды вроде Дебби Харри из Манхэттена, Нью-Йорк. Безусловно, их отношения строились бы на взаимном уважении. Правда, его годовой доход составляет, вероятно, не более двух сотых ее заработка. Впрочем, он откроет ей такие высоты в духовном, сексуальном и интеллектуальном плане, что с легкостью компенсирует эту досадную неприятность.

Все девушки Гарри — если, конечно, их можно таковыми считать — были моложе его. Гарри чувствовал, что созрел для роли «не просто любовника». Крошечные лифчики двадцатилеток уже порядком достали.

Тут Гарри заметил, что Ричард все еще болтается у входа в нетерпеливом ожидании. Ему стало жаль брата. И без того весь город пялится, а тут еще заминка.

А может, все дело в Ричарде? — подумал он и попытался припомнить, не опоздала ли Бронте на прошлую свадьбу. Нет, в тот раз все было гладко. Бронте явилась вовремя, слов брачного обета никто не перепутал, и даже еда оказалась пристойной. Только с волосами Гарри черт знает что вышло.

Волосы его тогда отросли до самых плеч, и родители вызвали на подмогу дядю Франка, парикмахера на заслуженном отдыхе.

Дядя Франк сказал буквально следующее: «Мы тут подкоротим чуток и феном высушим — вот и порядок». Но вместо этого любовно завил волосы по кругу, так что на всех свадебных фотографиях Гарри выглядит как Бонни Тайлер[9]. К тому же Бронте напялила на него килт и сумку с кистями, смахивающую на лисий хвост. От одного воспоминания Гарри скукожился от стыда.

Оглядев публику, он с недоумением отметил, что Бронте не пришла — несмотря на приглашение, что-то ее было не видать. Уж кого-кого, а Бронте ни с кем не перепутаешь. Фигура у нее как у телепузика.

Ну и хорошо, решил он. Бронте ухитрится из всего устроить трагедию. Когда они с Ричардом расставались, страсти кипели такие, что хоть на широком экране в местном пабе крути — в цвете, с долби — звуком и бесплатным пивом три вечера подряд.

После официального развода, когда Бронте вернула бывшему мужу кольцо и уехала к родителям в Мельбурн, Ричард с месяц жил у Гарри. Поскольку во всем флигеле только и было что одна комната, туалет, коллекция синглов «Блонди» и электрический чайник, Ричарду пришлось спать на полу на прорезиненном коврике.

Гарри отмахнулся от ненужных воспоминаний и принялся вычислять, кто еще не пришел. Помимо Бронте с ее телепузиковой фигурой, похоже, все население Тасмании набилось в шатер. Некоторые даже из Стенли и Джерико не поленились притащиться.

Многие заявились с собаками. Поскольку большинство жителей Комптона знали Ричарда по его ветеринарной практике, они, по всей видимости, решили, что приглашение распространяется и на их питомцев — далматинов и хилеров, околачивающихся поблизости с высунутыми языками. Тут Гарри заметил, что их собственный пес, Макс, уселся у входа в шатер и, широко раскинув лапы, принялся усердно вылизывать гениталии.

— Макс! — прошипел Гарри.

Пес не реагировал.

Гарри вдруг вспомнил про музыку — неплохо бы ему сменить отца. Поскольку Сара опаздывала, кассету Ричарда с концертом Вивальди «Времена года» пришлось поставить в режиме произвольного воспроизведения, и теперь, после бесконечных повторов «Весны» и «Лета», гости в очередной раз выслушивали «Осень». Просто глобальное потепление какое-то, подумал Гарри.

Кто-то похлопал его по плечу. Ричард.

— Слушай, сделай доброе дело, — глухо произнес он.

— Лапы псу прикрыть? — с готовностью спросил Гарри.

— Нет, подбери какую-нибудь другую музыку. В конце концов, ты за это отвечаешь.