Юлия Туманова - Море волнуется — раз

— Не возьмет, — покачала головой Тамара. — Не возьмет она мобильник-то.

Соня задумчиво отправила в рот кусочек лосося.

— Да? Вообще, может и не взять. Слушай, так у нее же день рожденья в августе, вот и повод, пожалуйста! Не отвертится!

— До августа еще дожить надо, — пессимистично заявила Тамара, делая заказ. — А Митька где?

— А что? Он должен прийти?

— Ну, а как же? Куда ты, туда и он. Слушай, а ты чего минералку хлещешь? Заказать тебе текилу?

Сонька замахала руками, ссылаясь на вчерашнюю попойку в казино.

— Две сотни проиграла и напилась с горя, как свинтус! — призналась она.

— С кем была? — живо полюбопытствовала подруга.

— С Вовчиком, конечно. Только Митьке не говори, он его особенно не любит.

— Я Вовчика тоже не люблю, — заявила Тамара. — Скользкий тип и совсем тебе не подходит. Кстати, Сонь, и чего ты Митьку не осчастливишь? Пацан уже места себе не находит!

Сонька помрачнела.

— Циничная ты, Белка!

Белка и Стрелка — были они сто лет назад, в школе.

Тамара — беленькая, с пушистой челкой, пухленькая, но ловкая. Чем не белка?

У Соньки фамилии была Стрельникова, тут и выдумывать ничего не пришлось.

А Ладка появилась позже, то ли в шестом, то ли в седьмом классе, и давать ей прозвище — даже самое безобидное — было опасно. В ответ Ладка одним словом могла так припечатать смельчака, что на всю жизнь запомнилось бы.

— Где же она? — нетерпеливо завозилась Томка. Больше для того, чтобы оглядеть посетителей и составить программу на сегодняшний вечер. Достойных кандидатов не обнаружилось, и она со спокойной душой увлеклась ужином.

— А как же диета? — пожурил Митька, издалека разглядевший на ее тарелке огромный бифштекс. — Здрасте, девочки.

— Здрасте, мальчики, — по традиции откликнулась Сонька, а Тамара молча кивнула, тщательно пережевывая.

Процесс был приостановлен трезвоном мобильного. Томка чертыхнулась сквозь зубы, включила телефон и неразборчиво поинтересовалась:

— Чего адо?

— Ты заболела? — испугались на том конце провода.

— Я эм! Я эбе щас Сою ам.

— Не надо Соню «ам»! — в притворном ужасе взмолился Митька. — Ограничься уж бифштексом!

Сонька выразительно скривилась, демонстрируя, что шутка не удалась, и взяла у подруги трубку.

— Лад, это ты, что ль? Ты где?

— В институте, где же еще? А что у вас там происходит?

— Мы ужинаем, — коротко пояснила Сонька, — ты забыла, мы сегодня договаривались в «Богатырях» посидеть.

— Не знаю, о чем вы там договаривались, я зачет сдаю!

— В семь часов вечера?! — подивилась Соня. Мало того, что Ладка работала, как прокаженная, так еще до сих пор училась! Хотя еще в школе было известно, что Сонькины родители всем трем помогут поступить на юрфак, Ладка неожиданно воспротивилась и возжелала самостоятельности.

И только три года спустя нашла себя — так это принято называть.

И Сонька, и Тамара через подобные поиски тоже прошли, вполне подругу одобряли, но настаивали, что во всем должна быть мера.

Одно дело — самостоятельный выбор, и совсем другое — полный отказ от поддержки. Родители, конечно, все без исключения зануды, но без них трудно. А насколько трудно — этого ни Соня, ни Томка не рискнули узнать. А Ладка вот рисковала. Жила на одну зарплату медсестры!

Подруги восхищались ее героизмом, а Митька неизменно кривился и называл это не чем иным, как гордыней, которую надо вовремя смирять.

Гордая Ладка на том конце провода требовала Тамару.

— Я у нее попросить кое-что хотела!

— У меня попроси, — разрешила Сонька. — Что такое есть у Томки, чего нет у меня?

Они всю жизнь ревновали Ладку друг к другу и соперничали за ее внимание. До смешного доходило. Как в песочнице у закадычных приятелей: «Возьми мой совочек, мой лучше!»

— Мне палатка нужна, — наконец, призналась Ладка, — одноместная. У Томки точно есть, я знаю, она еще в поход ее брала. Помнишь, в десятом классе?

— Вспомнила бабушка первый поцелуй! — довольно расхохоталась Сонька. — Ту палатку давным-давно моль слопала! А у меня новенькая, поклонник один подарил на двадцать третье февраля.

— Смешно, — криво усмехнулся сидевший рядом Митька, и Томка, обиженно фыркнув, отвернулась в другую сторону.

— Так что? Точно есть? — спросила Лада. — Я тогда к тебе завтра заеду. Все, извини, профессор поужинал, идет меня мучить. Пока.

Сонька задумчиво поскребла трубкой висок.

— Не приедет? — спросила Тамара, расправившись к тому времени с мясом.

Подруга помотала головой и рассказала про палатку.

— Зачем она ей понадобилась, а?

— Может, деньги на квартиру кончились? — снова попытался схохмить Митька, но, получив с обеих сторон по пинку, моментально смолк.

Тамара скучным голосом изрекла, что это никуда не годится. Они не принимают в жизни подруги никакого участия, и последствия могут быть необратимы.

— Какая же ты пессимистка! — раздраженно перебила Сонька. — Подумаешь, палатка! Может, Ладка в поход собралась, что в этом плохого? Правда, почему-то одноместную просила, — добавила она смущенно.

— Вот-вот!

— И что такого? — удивился Митька. — Это у вас только секс на уме! А Ладка девушка сурьезная…

Вот это было заявление, никак не отвечающее действительности. Митька, увлеченный разглядыванием Сонькиной грустной физиономии, как-то позабыл, что «сурьезная девушка» этой весной по полной программе над ним прикольнулась. В жестокой и извращенной форме.

Митькиных родителей тогда едва сердечный удар не хватил, да и самому ему пришлось туго, пока не выяснилась правда. А когда выяснилась все-таки, он с Ладкой месяц не разговаривал. Шуточки! Достала у себя в больнице какие-то бланки, печать раздобыла и прислала ему повестку якобы из военкомата.

Ладно бы первого апреля! Так нет, в день рождения! Хорошенький подарочек. Митька протрезвел тогда в одну секунду.

— Да уж «сурьезная»! — проворчала Тамара, в отличие от него тут же вспомнив все Ладкины подвиги.

Время от времени та находила весьма странные методы борьбы со скукой. Вместо того чтобы заодно с подругами лихо отплясывать на столе в каком-нибудь казино или рассекать по шоссе со скоростью сто пятьдесят, Ладка каждый раз выдумывала что-то совершенно феерическое. Могла шутки ради у ментов из-под носа патрульную машину угнать. Декана своего до полусмерти испугала несуществующим компроматом о-очень личного характера. Исключительно по дурости взяла вместо денег обещание не требовать со студентов непомерных взяток.

— Ты у нее дома когда в последний раз была? — вдруг спросила Сонька.

— А что?

— А то! Черт с ней, с палаткой! Ты бы видела, что у Ладки в холодильнике!