Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения

Только когда толпа начала рассеиваться, ее осенило: колокол пробил шесть раз! Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как прошел день! Но ей так хотелось увидеть Петрака именно сегодня!

Катарина подхватила узел и сорвалась с места, но вспомнила, что так и не узнала дороги. «Легкомысленная!» – упрекнула она себя. Кондуктор на вокзале объяснил ей примерно, как дойти, но она долго блуждала, надеясь, что обязательно наткнется на театр.

Катарина остановила пожилую женщину с серьезным лицом, которая годилась ей в матери.

– Простите, не будете ли вы добры сказать мне, где находится театр?

– У нас много театров, – ответила женщина. – Какой вам нужен?

– Тот, который называется «Бийл», в нем преподает Янош Петрак.

Женщина бросила на Катарину странный взгляд, осмотрев ее с головы до ног, а потом, довольно неодобрительно покачав головой, указала рукой через площадь и объяснила, как дойти до театра.

Спустя пять минут девушка уже стояла перед театром «Бийл». Она глубоко вздохнула несколько раз, чтобы перевести дыхание, прежде чем войти внутрь. Здание театра было построено как и много других в стиле барокко домов в Праге. Поперек оштукатуренного фасада, цвета пасхального кулича, выделялась надпись, сделанная большими золотыми буквами: «Дивадло Бийл». Верхняя часть фасада по форме напоминала гигантскую спинку кровати, ее украшали завитушки из белого известняка; в нишах стояли бюсты знаменитых людей, чьи имена были высечены ниже: Шекспир, Мольер, Ибсен, Стриндберг и два великих чешских драматурга – Тил и Канек. На стене между восемью застекленными дверями на стендах были наклеены афиши. Пылающие алые буквы на серебристом фоне возвещали о новом переводе «Святой Жанны» Джорджа Бернарда Шоу, выполненном Яношом Петраком, и о том, что премьера состоится через шесть недель. Имя Яноша Петрака мелькало раза в четыре раза чаще других имен. И это справедливо, подумала Катарина. Работая в «Бийле», он прославился на всю Чехию! А Шоу? Кто он такой – неизвестный драматург, пьесу которого Петрак согласился поставить?

Подойдя к ближайшей двери, Катарина решительно потянула за ручку.

Заперто!

Она переходила от одной двери к другой, и после каждого тщетного усилия ее сердце колотилось все сильнее. «Глупая девчонка! – громко прошептала она. – Понапрасну потратила целый день». Зажегся ближайший уличный фонарь. Опустились сумерки.

Катарина попыталась успокоить себя. Какое значение имеет один-единственный день? Однако опрометчиво было надеяться, что она сразу же попадет к знаменитому преподавателю актерского мастерства и режиссеру, что он после прослушивания с радостью пригласит ее в свой класс и, сраженный талантом… даже найдет для нее комнату и избавит от необходимости ходить по городу в поисках какого-нибудь приюта.

Хотя эти мечты до приезда в Прагу казались Катарине вполне реальными, сейчас девушка с трудом сдерживала себя, чтобы не впасть в панику. В отчаянной попытке она решила действовать. Театр закрылся на ночь? Что ж, прекрасно, она останется здесь, возле входа, и подстережет Петрака, когда он придет сюда утром. Ничего, что хочется есть, – можно потерпеть ради мечты.

Катарина положила узел возле одной из входных дверей и опустилась рядом с ним. Подул свежий весенний ветер. Она потуже обернула вокруг головы шерстяную шаль и прикрыла ее концом лицо. Когда сумерки перешли в ночь, девушка прислонилась к мягкому узлу и задремала.

– Вставай, вставай! Здесь запрещено спать нищим! Катарину разбудили громкий голос и легкий толчок. Было еще темно. Подняв глаза, она пыталась разглядеть стоявшего перед ней человека. Это оказался крупный мужчина, в широкополой шляпе и в плаще, полы которого разлетались в стороны от ветра. Он держал в руках палку с серебряным наконечником, нацелив ее на Катарину, словно дуэлянт, повергший своего противника.

– Я… Я не нищая, – неуверенно произнесла девушка.

– Тогда почему же вы устроили себе ночлег в дверном проеме?

– Я жду одного человека.

– Неужели порядочная женщина согласилась бы на свидание в такой час? Ведь уже полночь!

Полночь! Катарина не могла понять, в чем обвиняет ее незнакомец. Может быть, это полицейский? Она поправила шаль, прикрыв голову и часть лица.

– Кого же вы ждете?

– Вы ведь не собираетесь арестовать меня, не правда ли?

– Ответьте на мой вопрос, тогда я смогу ответить на ваш! – огрызнулся он.

Катарине захотелось заглянуть ему под шляпу, – нет ли на волосах помады.

– Я жду Яноша Петрака, известного режиссера и преподавателя актерского мастерства.

– А зачем вы хотите встретиться с ним?

Катарина осуждающе погрозила пальцем.

– О нет! Давайте по справедливости! Сейчас ваша очередь отвечать на мой вопрос!

Мужчина поднял голову, озадаченный ее дерзостью.

– А если я скажу, что собираюсь арестовать вас?

Катарина пристально рассматривала представительного господина. Фонарь осветил одну сторону его лица, и под полями щегольски надвинутой на глаза шляпы девушка увидела темный глаз, который сверкал, глядя на нее, и бровь, похожую на волосатую серебристую гусеницу. Она вновь обрела голос.

– Вы не ответили на мой вопрос, а только задали мне еще один.

Мужчина в раздражении ударил по земле концом своей трости, но потом сказал:

– Ну хорошо. Я не собираюсь арестовывать вас. Так-то вот! Я даже не полицейский!

– Тогда вы не имеете права беспокоить меня, разве не так? – резко заявился Катарина. – Уходите и оставьте меня в покое! Я ведь никому не причиняю вреда.

Незнакомец молча посмотрел на нее, а потом подошел ближе. Его лицо снова скрылось в тени. Страх, словно молния, поразил Катарину, когда он всей своей массой загородил выход из дверного проема. Она стояла как парализованная, а господин поднял руку и потянулся к ее шее. О Боже, он собирается задушить ее!

Мужчина легонько схватил шаль и дернул за кончик. Золотистые волосы Катарины рассыпались по плечам, и свет упал на лицо. Она задрожала, приготовившись к худшему.

Человек издал какой-то странный звук и покачал головой.

– Что тебе нужно от Петрака? – спросил он.

– Я актриса. Хочу учиться у него.

– Чему?

– Всему, что он знает сам.

– Все, что он знает, касается актерского мастерства. Но если вы уже актриса…

– Я хочу стать самой лучшей актрисой в мире! Господин снова закивал головой.

– Откуда ты?

– Из Длемо, в Моравии.

– Никогда не слышал о таком городе. Полагаю, ты из села? Фермы, поля…

Его слова звучали насмешливо. «Он говорит, как полицейский», – подумала она.

– Да, фермы, поля и ничего больше, – покорно согласилась она.

– Тогда как же можно стать актрисой в Длемо? Вы что, разыгрывали спектакли перед коровами и свиньями? Играли «Ромео и Джульетту» на скотном дворе, чтобы петух знал, что ему делать с курицей?