Шарон Хит - Выбор любви

— Конечно! — Дедушка тут же поднялся. — Мы еще успеем наговориться, моя милая. От всей души надеюсь, что ты будешь счастлива здесь.

Тоскливые нотки в его голосе пробудили в Лесли нежные чувства к старику. Было ясно, что он ужасно сожалеет о разрыве с дочерью и старается загладить вину. Подчинившись внезапному порыву, Лесли вскочила с кресла, обняла деда и поцеловала его.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет! Так здорово знать, что ты не одна в этом мире, что у тебя кто-то есть.

— Ладно, ладно! — нежно потрепал он ее по плечу. — Ну а теперь беги и выспись как следует. А я проведу несколько минут наедине со своим дневником. Перед сном я всегда подробно записываю все события дня. Это моя давняя экспедиционная привычка. Завтрак в девять, хотя я встаю спозаранку — люблю, грешным делом, прогуляться утречком по саду, если, конечно, погода позволяет. Обычно туманная ночь предвещает ясный жаркий день.

Лесли вышла из столовой, когда большие часы у подножия лестницы пробили без четверти десять. Серебряный перезвон колокольцев растаял в тишине большого дома, и неожиданно девушка услышала невнятный шепот, доносящийся из-за двери, где, по мнению Лесли, предположительно находилась кухня. Она узнала глубокий медленный голос миссис Скруттон, но второй, мужской, отчего-то тоже показался ей знакомым. Где она могла его слышать? Лесли постояла немного, пытаясь получше прислушаться, но потом сказала себе, что это не ее дело, и отправилась наверх.

Девушка уснула, как только голова ее коснулась подушки. Во сне она видела милое лицо Дейва. Только теперь он хитро улыбался и все повторял: «Я же говорил тебе, что она подсыплет тебе отраву в суп!»

Лесли проснулась, как от толчка. На мгновение ей показалось, что она все еще в поезде. «Вот идиотизм! — фыркнула девушка. — Я просто маленькая дурочка…»

И вдруг она неожиданно вспомнила, где слышала этот мужской голос. Вот почему он ей знаком! Голос принадлежал тому самому человеку, что гневно прикрикнул на нее: «Вот дурочка!» Но как ее рыжеволосый попутчик, который, по словам старого носильщика, отправился в местную гостиницу, оказался в «Клифф-Энде» и что у него общего с экономкой дедушки?

Может, она и не вдова вовсе, а он — давно потерянный муж, вернувшийся из Австралии или еще откуда, всплыло в сонном воображении Лесли. Она взбила подушки, перевернулась на другой бок и вскоре снова мирно посапывала.

Утро выдалось на редкость чистое и светлое. Лесли немного полежала в постели, соображая, где находится. Затем сонным взглядом отправилась в медленное путешествие по комнате. Сознание постепенно вернулось к ней, и девушка резко села, припоминая события прошедшего дня.

Маленькие часики на прикроватном столике показывали начало восьмого. В доме стояла мертвая тишина. Ее блуждающий взгляд добрался до окна, и из груди девушки невольно вырвался возглас восхищения. Шторы Лесли раздвинула еще вчера, перед тем, как лечь спать, и теперь ее словно ветром сдуло с кровати. Она босиком добежала до окошка и высунулась наружу, наслаждаясь чудесным видом.

Прямо перед ней уютно устроился освещенный ярким солнцем сад. Изумрудные лужайки и цветочные клумбы окружал низенький забор с зеленой деревянной калиткой, в дальнем углу расположился огород. Его границы отмечала высокая стена, тянущаяся вдоль луга до самого обрыва. А дальше — бесконечный простор зеленоватого моря, покрытого белыми бурунчиками. В синем безоблачном небе с криками носились чайки. Утро оказалось настолько свежим и ярким, что вчерашнее впечатление о «Клифф-Энде» как о месте довольно угрюмом и мрачном тут же забылось.

В дверь постучали. Девушка нехотя оторвалась от окна и обернулась. В комнату вплыла экономка с маленьким подносом в руках, на котором красовалась чашка чаю и несколько печений. На вопрос Лесли о том, встал ли дедушка и отправился ли он на прогулку, миссис Скруттон отреагировала сдержанным кивком.

Лесли оделась и решила поискать деда. В саду его не оказалось, и девушка открыла калитку, ведущую к обрыву. Тут она и нашла его, созерцающего огромную плоскую, побитую непогодой и временем гранитную плиту, очень смахивающую на грубо вытесанный стол на четырех довольно массивных ножках. Обутая в сандалии, она мягко ступала по траве, и старик вздрогнул от неожиданности, услышав ее веселый голосок:

— Доброе утро! Какая здесь красотища!

— Похоже, ты неплохо выспалась, — улыбнулся он. — Надеюсь, чувствуешь себя намного лучше?

— О да! Спасибо! А ты был прав, когда говорил, что туман предвещает хорошую погоду. Вид отсюда — просто класс!

— Дальше — еще лучше, — взял он ее под руку. — Пойдем покажу.

Лесли сделала несколько шагов и замерла на месте, не в силах двинуться дальше. Лужок неожиданно кончился, кусочек дерна обвалился прямо у нее из-под ног и полетел в шумящее, далеко внизу море. Но дедушка только покачал головой:

— Не стоит бояться, если только на большой высоте у тебя не кружится голова. Ты только взгляни на это море! Гомеровский эпитет «темное, будто вино» совершенно не подходит для волн Корнуолла. Я бы назвал их изумрудно-нефритовыми.

— Море и в самом деле великолепное, но я все-таки боюсь свалиться вниз. — Лесли не могла отвести завороженного взгляда от крутого обрыва и его мраморных стен, карабкающихся вверх, словно колоссальные бастионы древней крепости, о которую далеко внизу бьются пенные волны, вздымая вверх мириады брызг. — Если этот участок утеса твоя собственность, почему ты не обнесешь его забором или стеной?

— Что за еретические речи! — Хотя говорил Хильярд легко и непринужденно, в голосе его проскальзывали нотки нетерпения. — И то и другое лишит нас прекрасного вида. Да и кто тут бывает, кроме меня и моих гостей? Доступ сюда только из сада. Слава богу, праздношатающихся у нас не водится. Но если кому-то все же взбредет в голову нарушить границы моей собственности и он свернет себе шею, — что ж, поделом! Пусть пеняет на себя! Конечно, может возникнуть искушение прийти сюда ночью, но только дурак или умалишенный поддастся этому. А теперь пошли я покажу тебе тропинку на мой пляж.

Лесли двинулась следом к узкой извилистой тропинке из высеченных в скале ступенек. Через железные ворота в самом низу просматривался безупречно желтый песок, темные скалы и чистое зеленое море. Хильярд с улыбкой обернулся к внучке:

— Ну, вот мы и пришли! Когда захочешь искупаться, спускайся сюда. А теперь давай вернемся, поглядим, готов ли наш завтрак. Надеюсь, ты не относишься к тем девицам, что воротят нос от бекона с яичницей, предпочитая начинать день со стакана апельсинового сока и малюсенькой чашечки кофе? Я смотрю, тебя надо немного подкормить, а то совсем растаешь.