Галина Куликова - Свидание по заданию

– Ты что, приехал специально? – радостно спросила Марьяна, поцеловав Полетику в веселую, с ямочкой, щеку.

Их отношения были еще недостроенными, еще сырыми, и поцелуи в губы при встрече казались неловкими. Хотя одну ночь они уже провели вместе. Всего одну ночь, неделю назад. Все у них получилось замечательно, но, побывав в его квартире, Марьяна поняла, насколько они разные. Половина ее личного пространства была занята стеллажами с книгами. В доме Димы книг не было в принципе – только какие-то заблудившиеся детективы с пожелтевшими обложками, календари и парочка подарочных изданий, запаянных в целлофан. Ее маленький телевизор висел на стене в кухне напротив обеденного стола и чаще всего невнятно бубнил, создавая уютный фон. Димин телевизор занимал весь центр гостиной, а динамики были рассчитаны как минимум на стадион.

Даже содержимое их холодильников удивительно отличалось друг от друга. Ее собственный чаще всего бывал полупустым – пара редисок, тонкий батон сервелата, коробка с финиками, банка зеленого горошка, бальзамический уксус… В Димином холодильнике пахло сливочным маслом. Весь он был плотно заставлен дородными бутылками молока, кефира и ряженки, забит яростно пахнущими «Российским» и «Костромским» сырами и оковалками оптимистично розовой «Докторской» колбасы. А еще творог, белый хлеб, майонез, целый ящик помидоров с огурцами и связка репчатого лука. Широкая душа Полетики не терпела пустоты.

Марьяна старательно пыталась приладиться к новому мужчине, нащупать общий с ним ритм, но пока у нее это плохо получалось. Она осторожничала, обозначала границы и возводила сторожевые башни.

– Конечно, я приехал специально. Ты сказала, что ты в книжном, а у меня образовалось свободное время… Так что я могу тебя подвезти. Или хочешь, поужинаем вместе и поедем ко мне?

Он приглушил музыку, включил «аварийку», повернулся к Марьяне и посмотрел на нее испытующе. Все в его лице было светлым и каким-то удивительно добрым. Широко расставленные глаза, крупный короткий нос, улыбка, нарисованная несмываемыми чернилами счастливого детства.

– Нет, сегодня я не могу, – с искренним сожалением ответила та. – Мне нужно к Соне – у нее опять проблемы в личной жизни.

– Ну… Это нормально.

– Думаешь? – удивилась Марьяна.

– Конечно. Проблемы в личной жизни начинаются ровно в тот момент, когда в жизни вообще появляется хоть что-нибудь личное, – авторитетно заявил Дима.

– А что же мы? Разве у нас с тобой уже начались проблемы? – спросила Марьяна с быстрой улыбкой. – По-моему, как раз наоборот. Полное отсутствие проблем!

Впрочем, проблемы были, еще какие. До сих пор Димина жизнь шла своим чередом, и для полного счастья ему не хватало лишь любимой девушки. Поэтому, встретив Марьяну, он целиком сосредоточился на ней. По крайней мере, у нее сложилось именно такое впечатление. Сама же Марьяна как раз переживала глубокий кризис, который прошел, что называется, по всем фронтам и серьезно повлиял и на ее эмоции, и на здравый смысл.

Тем не менее Марьяна была рада, что сейчас, в эту самую минуту, Дима оказался рядом. Может быть, он станет ее спасательной шлюпкой, маяком в ночи. Одиннадцать месяцев прошло с того дня, как Алик Северцев сказал ей: «Прости, я не могу на тебе жениться». И пока она была одна, эти слова преследовали ее днем и ночью. С появлением Димы они слегка потускнели. Наверное, со временем благодаря ему вся эта история и вовсе канет в прошлое.

– Я бы хотел познакомиться с твоими сестрами, – сказал Дима. – Но ты меня как будто прячешь от родных и друзей. Ну я понимаю, мама с папой – это преждевременно…

– Не с папой, а с отчимом, – поправила Марьяна.

Легкое движение бровью показало, что отчим у нее не в чести.

– Но для сестер наши отношения, кажется, давно созрели, разве нет? И друзья! У тебя же есть друзья? Ты могла бы взять меня с собой на чей-нибудь день рождения…

И тут Марьяне внезапно пришло в голову, что Дима Полетика – отличный выход из положения. Если она, допустим, выйдет за Диму замуж, ее жизнь волей-неволей стабилизируется, войдет в определенный ритм, обретет перспективу, а там, глядишь, добавятся яркие краски… Она испытующе посмотрела на своего гипотетического мужа, встретилась с взглядом его непобедимо ясных глаз и едва заметно улыбнулась. Кто сказал, что прочные многолетние отношения нельзя выстроить, используя исключительно ум, благодарность и толику симпатии? Может быть, страсти-мордасти только мешают счастью? А пресловутый «брак, заключенный на небесах» – всего лишь сделка со здравым смыслом?

– Ладно, – сказала она вслух и положила не согревшуюся еще ладонь на Димину руку, лежащую на руле, – рука была теплой и сильной. – На следующей неделе ужинаем с моей подругой Олей Сениной и ее мужем, идет?

Полетика немедленно достал маленький ежедневник и деловито уточнил:

– В какой день недели, во сколько?

– Да ведь я же еще не договорилась, – засмеялась Марьяна. – И вообще… Мне не нравится, что ты собираешься внести меня в расписание.

– Как скажешь. – Дима без сожаления захлопнул ежедневник. – Не думай, я понимаю, что ты имеешь в виду. Тебе хочется, чтобы я помнил обо всем, что связано с тобой, несмотря на дела, на плотный график, на десятки клиентов…

«А он проницательный», – одобрительно подумала Марьяна, изо всех сил стараясь не сравнивать Полетику с Аликом Северцевым. С Аликом Северцевым не мог сравниться никто.

– И ты готов помнить? – Марьяна добавила в свой голос чуточку кокетства.

Она уже уяснила: управляешь эмоциями – управляешь мужчиной. Если же у тебя самой слишком много эмоций, управлять будут тобой. Уроки жизни, чтоб их…

– Нам надо уезжать, – вместо ответа сказал Полетика, глазами показав на полицейского, который походкой ленивого пингвина двигался к ним по краю шоссе, помахивая жезлом.

Возможно, устрашающий живот ему выдали вместе с удостоверением, чтобы пугать мелких нарушителей. Полицейский был еще довольно далеко, но Марьяна всерьез обеспокоилась.

– Давай-давай, включай поворотник, – зашипела она.

Дима не стал спорить и, отчалив от обочины, мгновенно встроился в поток машин. Полицейский проводил их пристальным взглядом, но останавливать не стал.

Они быстро летели по вечернему городу, машина глотала лакированный асфальт и жидкую серую грязь, наплывавшую с обочин. Даже из натопленного салона смотреть на город, все глубже погружавшийся в позднюю осень, было зябко.

Дима довез Марьяну до Сониного подъезда, аккуратно припарковался и вышел, чтобы помочь девушке выбраться из машины. Здесь, в полутемном дворе, под мигающим и тихо потрескивающим фонарем с поврежденной проводкой, они поцеловались по-настоящему. Во время поцелуя Марьяна думала о том, как нежно и крепко Полетика обнимает ее и как приятно пахнет его кожаная куртка. Она испытала негу и нежность и вошла в подъезд, слегка пошатываясь. Закрывая за собой дверь, увидела, как он садится в машину, и остро захотела остановить его.