Жаркая осень в Мадриде (СИ) - Максимова Полина

После легкого ужина она решила позвонить родителям. Действительно, они оказались очень занятыми подготовкой к экзаменам, и даже никуда не выходили, проведя весь день в работе. Мама предложила встретиться на следующих выходных и сходить куда-нибудь поужинать. Эсперанса сказала, что можно было бы позвать и Кармен, чтобы собраться всей семьёй, так как в последнее время это получается не часто, а у них у всех будет повод — отметить окончание учебного года. Мама охотно согласилась, и пообещала уговорить отца на поход в ресторан.

Выходной день пролетел, как мгновенье. Начиналась новая рабочая неделя, которая обещала быть напряженной. Эсперанса поставила будильник и легла спать.

Как только Рафаэль вошел в гостиницу, мать сразу же бросилась ему навстречу:

— Сыночек, а почему так поздно? Ты не голоден? А то я могу тебя покормить. Ты же знаешь, что у нас всегда есть, что покушать.

— Спасибо, мама. Я не хочу есть, я очень устал, и хочу спать. Извини, я пойду к себе, — ответил Рафаэль и направился в свой номер.

В гостинице родителей у него был самый лучший номер, который никогда не сдавался постояльцам, и он пользовался им, когда хотел. У него была своя отдельная квартира, на которую он сам заработал, чем очень гордился, тем не менее, очень часто предпочитал ночевать у родителей, особенно когда ему было плохо, и мать это хорошо чувствовала.

Татьяна хотела поговорить с сыном, но поняла, что лучше оставить его в покое. Они между собой общались на русском языке, так как она с пеленок учила его, и разговаривала с ним по-русски. Рафаэль имел хорошие способности к языкам. Кроме русского, который он считал родным по материнской линии, он говорил на испанском, эускера (баскском), английском и французском.

Рафаэль зашел в свой номер, разделся и пошел в душ. Стоя под струей холодной воды, а он любил холодный душ, который хорошо освежал и приводил мысли в порядок, он прокручивал в голове последние часы этого важного для него дня. Несмотря на сомнения, он пришел к выводу, что поступил правильно. Жизнь без Майте казалась ему бесполезной, поэтому он считал, что достойно заменит её, и сделает то, что не смогла его возлюбленная.

Разумеется, он не готов был умереть, да и не хотел, а на женщин он смотрел, как на объект плотских утех, и не более. Он думал, что уже никогда не сможет полюбить по-настоящему, и занимался сексом, как принято говорить, для здоровья.

Он не испытывал недостатка в женском внимании, как раз наоборот. Он был красивым и видным парнем, и некоторые девицы откровенно вешались ему на шею, но никому, кроме Майте, не удавалось покорить его строптивое сердце. В душе он сам считал себя однолюбом.

После холодного душа Рафаэль лег в кровать, и сразу же заснул. Слава Богу, нервы у него были в порядке, и ему всегда удавалось в сложных жизненных ситуациях взять себя в руки.

На следующее утро Татьяна постучала в номер, и принесла Рафаэлю поднос с завтраком.

— Доброе утро, мамочка! Какая ты у меня заботливая, ты самая лучшая мама на свете. Что бы я без тебя делал? — сказал Рафаэль, и поцеловал мать.

— Доброе, сыночек! А вообще-то уже не утро, а почти полдень. Но сегодня воскресенье, поэтому можно спать вдоволь. Ты хорошо выспался? — спросила Татьяна, и налила кофе в чашку.

— Превосходно! Давно так хорошо не спал! — ответил Рафаэль, выпив залпом апельсиновый фреш.

— Я очень рада! А скажи мне, мы могли бы с тобой поговорить по душам после завтрака? — сказала Татьяна, и вопросительно посмотрела на сына.

— Ну, конечно, мамуля! Я готов ответить на все твои вопросы. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет от тебя секретов, — с твердостью в голосе ответил Рафаэль.

Он за пять минут съел все содержимое подноса, а потом глядя на мать, хитро улыбнулся, и сказал:

— Что, снова будешь интересоваться моими любовными похождениями? Я же знаю, что тебя больше всего интересует эта сторона моей жизни.

— Как же мне не беспокоиться, ведь тебе почти уже 30 лет, а ты никак не заведешь семью. Мне хочется успеть понянчиться с внуками. А почему я так долго не вижу Майте? Вы что поссорились? — неуверенно спросила Татьяна.

В этот момент с лица Рафаэля исчезла улыбка, он преобразился, и закричал:

— Ну, что вы все лезете ко мне в душу? Нет больше Майте, она умерла! Не хочу больше ничего о ней слышать!

— О, Господи! Сыночек, а почему же ты ничего не сказал? Извини меня, я не хотела сделать тебе больно. А как это случилось? — поинтересовалась мать, подошла к сыну, и обняла его.

— Мама, пожалуйста, только не сейчас! Единственное, что я могу сказать, что это был несчастный случай. Давай оставим эту тему, — смягчился Рафаэль, поняв, что своим криком мог обидеть мать.

— Хорошо, сыночек, прости меня! Я не буду тебя больше ни о чем спрашивать, успокойся. Мое чутье подсказывало, что у тебя что-то случилось, но я ничего не знала об этой трагедии, — ответила Татьяна, и вышла из номера сына.

Рафаэль быстро оделся, и вышел из гостиницы, не попрощавшись с родителями. Отец попытался окрикнуть сына, но Татьяна остановила его, объяснив, что у Рафы какие-то проблемы, и лучше его сейчас не трогать.

Рафаэль завел машину и поехал домой. Его квартира находилась в одном из новых районов Сан-Себастьяна, так называемом Амара Берри, или в южном районе, где было расположено множество государственных учреждений, бизнес-центров и офисов. Здесь же находилась фирма, в которой работал Рафаэль, и куда он мог ходить на работу пешком.

Он зашел в квартиру, которая состояла из большой гостиной, кабинета, спальни, кухни и ванной комнаты; интерьер жилых комнат был выполнен в стиле хай-тек, в черно-белой цветовой гамме. Затем он бросил ключи от машины на столик в прихожей, потом прошел в кабинет, и сел за компьютер, так как ему необходимо было закончить срочный проект и представить его начальству на следующий день.

Будильник прозвонил в семь часов утра, и Эсперанса, нехотя встала с кровати. Она сделала гимнастику, приняла душ, и пошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. Обычно она пила крепкий кофе из кофе-машины, съедала пару тостов с джемом, а также ела какие-нибудь фрукты. Ей этого было вполне достаточно, чтобы дожить до обеда, а обедала она, как правило, после двух часов.

Она надела сарафан желтого цвета в мелкий белый цветочек, собрала свои шикарные волосы наверх, скрепив их заколкой-крабом желтого цвета в виде гвоздики, и надела белые босоножки на небольшой танкетке. В завершение своего туалета надела золотой браслет на правую руку и такие же серьги.

В половине девятого она вышла из дому, села в машину, и поехала в университет. Ей нужно было встретиться с заведующим кафедрой, и представить план лекций для студентов-иностранцев. Эсперансу очень напрягала эта встреча, она боялась снова сорваться, в любом случае, она сказала себе, что будет стараться не усугублять свое положение.

Когда она подъехала к университету, решила припарковать машину в удобном месте. К счастью, машин было немного, поэтому она смогла выбрать лучшее место.

В назначенное время Эсперанса постучала в дверь кабинета заведующего кафедрой, и услышав в ответ: «Входите!», открыла дверь.

— Можно? Доброе утро, синьор Родригес! Я принесла вам план лекций, как вы просили, — сказала Эсперанса и протянула ему флэшку.

— Что это? А распечатать нельзя было? Я что должен тратить время на это? — возмутился Мигель Родригес.

— Но так же удобней, вы можете сбросить всю информацию к себе на компьютер, если хотите, я вам это сделаю за пару минут, — ответила Эсперанса, готовая выполнить эту нехитрую работу.

— Ну, хорошо, попробуй! Только ничего не удаляй! — согласился Мигель Родригес, и предложил Эсперансе свое кресло.

Она вставила флэшку и скачала на компьютер шефа всю нужную информацию. Когда она вытащила флэшку, и встала, Мигель Родригес схватил ее за талию и стал прижимать к себе.