Жена на миллион - Айрин Лакс

Все же попыталась лягнуть меня пяткой.

— Тпрррру… Кобылка. Я конным спортом занимался. Умею укрощать. Лежи спокойно. Или заброшу в багажник. Он вместительный. Но я там много раз возил всякое… У тебя может начаться клаустрофобия, — ухмыляюсь.

Серафима замолкает и обиженно переводит взгляд в сторону. Вот и хорошо. Вот и полежи, набегалась! Теперь сюрприз от заведения. Даю знак, с поводка спускают собаку.

— Марго, вперед! — запускаю в салон псину.

Кане-корсо занимает место и, глухо ворча, смотрит на Серафиму.

— Она на меня рычит! — ахает Серафима.

— Будет рычать и охранять. Стереги эту дурочку, Марго. Попробует убежать, остановишь!

Псина оглушительно громко тявкает и смотрит на меня преданным взглядом. Всегда говорил: собаки лучше людей! С ними проблем не бывает, преданные. Не то что некоторые изворотливые девушки!

— Марго — хороший сторож. Челюсть видела? Это кане-корсо, у них мощный хват. Вздумаешь бежать, она тебя остановит. Цапнет, придется, твою попу латать и накладывать швы, — морщусь от таких перспектив.

Жаль дуреху запугивать. Но пусть поймет, что я настроен предельно серьезно и не намерен ее отпускать.

— Тимур Дамирович! — подзывает меня кто-то из охраны.

— Смирно лежи! — грожу Серафиме пальцем, глажу по голове собаку. — Марго — хорошая девочка. Стереги ценную беглянку! — захлопываю дверь.

Рядом появляется Мирон.

— Чего тебе?

— Наши везут Ксану. Завтра будут в городе.

— Хорошо!

Мирон едва уловимо стягивает губы крепче. Верный знак, что недоволен.

— Что не так?

— С Серафимой вы не перестарались, случайно? — осмеливается спросить. — Совсем запугали, она от страха едва жива.

От страха? Как бы не так! Она дрожит от желания! Дрожит и не сдается, на своем стоит… Я это хорошо понимаю. Серафиму чувствую, как никто другой. Сам не знаю, как объяснить, но кажется, она у меня под кожей, под ребрами.

Под самым сердцем клубком свернулась, и я даже на расстоянии чувствую, какая она может быть со мной. Но почему вдруг Мирон так начал переживать за Серафиму? Подозрительно!

— Почему ты так о ней беспокоишься? А?!

В голове рождается паранойя. Подозрения берут верх. А что… Один водитель уже к моей жене приглядывался. Уверен, по-мужски на нее смотрел.

Может быть, и Мирон — тоже?! Так-то я считаю Мирона верным. Еще его отец служил моему отцу, до последнего. Тогда Дамир Багратов, мой отец, немного поводок ослабил, и это почти привело к катастрофе. Отец Мирона, по кличке Циклоп, погиб в числе прочих. Жизнь свою отдал в памятной стычке.

В моей семье, среди самых близких и дорогих, тоже были потери. Некоторые из них невосполнимы. Отмщение не заставило себя долго ждать. Появление на арене Тимура Багратова в качестве главного вышло громким, жестким и запоминающимся. С тех пор за мной стелется слава человека, который не боится запачкать руки в крови по локоть.

В Мироне я до сегодняшнего дня не сомневался, считал преданным и верным принципам. Но я лучше всех прочих знаю, как легко своим же принципам изменить, когда в дело вступает тяга к женщине.

Сокрушительная, иссушающая. Как зной в пустыне.

— Красивой мою жену считаешь? — рука тянется к пистолету. — У тебя на нее планы имеются? Виды?! Хочешь мою жену охмурить?!

Мирон остался стоять на месте. Может быть, и занервничал, но виду не подал.

— Серафима — очень… Эээ… Хороший, непосредственный человек! — отвечает, увернувшись от вопроса, считает ли Серафиму красивой девушкой. — Я говорил про собаку. Насколько мне известно, ваш заводчик пытался натаскивать эту собаку для боев, а вы ее хотите оставить наедине с Серафимой. Без намордника, — подчеркивает.

— Поверь, Марго дрессированная. Без приказа даже муху не обидит. Серафиму не тронет. Гарантирую.

Черт, я в себе не так уверен, как в преданности этой псины!

— Пусть так! — упрямится Мирон. — А о Серафиме вы не подумали? Собака у вас откормленная. Туша в сорок-пятьдесят кило. Любой мужик наедине с такой собакой от страха обделается, а Серафима еще совсем юная девушка. По глупости убежала… Не стоит на нее сильно злиться.

— Что она глупая, я и без твоих подсказок понял.

— Давайте я хотя бы рядом буду? Собака для боев — это животное с травмированной психикой. Вы не знаете, что у нее в голове перемкнет! Вдруг кинется на девочку? — делает паузу, понижает голос. — Вдруг Серафима сама будет собаку дразнить, надеясь избавиться?

Вероятность минимальная. Марго накормлена, послушна… Но вдруг сам начинаю думать: а что, если…

— Тимур Дамирович, если что-то случится, вы потом себя винить будете и сами не простите, что допустили такое. Еще и псина ни за что пострадает. Могу поспорить, что, если она Серафиму хоть немного царапнет, вы сами пристрелите животное.

— Ты кого жалеешь сейчас, Мирон? Псину или Серафиму?

Мирон призадумался.

— Сложно сказать, кто в этой ситуации жертва! — ответил спустя время.

— Ты целую минуту моего времени на это убил! Ладно… Садись сзади. Но никаких поблажек Серафиме не делай. Знаю я эту хитрую бестию. Ресничками похлопает, слезу пустит. Обманет наивным видом, змея изворотливая!

— Хорошо! — с видом облегчения на простом лице Мирон делает шаг в сторону внедорожника. — В дом возвращаемся?

— Нет. Сначала надо проведать брата, — хмурюсь. — У Амира проблемы.

— Серафима тоже отправится вместе с вами?

— Да. Теперь я ее ни на шаг не отпущу.

К брату меня запустили без дополнительных расспросов. Поняли, что промедление может стоить выбитой челюсти. Сухость в глотке раздирает, пока Амиру доложили, ищу в баре, что у него есть выпить.

— Тимур?!

Оглядываюсь. Брат пришел не один, спустился со своей ненаглядной Светланой, замершей позади. Поневоле раздирает смехом. Серафима предложила ЭКО. Дуреха!

Знала бы, какие ситуации бывают в клиниках! Вот, пожалуйста, мой брат — живое тому подтверждение! Амир заказал суррогатное материнство, но в клинике что-то напутали. Его семенем оплодотворили вообще другую девушку. Ошибка выяснилась лишь тогда, когда у Светы живот уже на нос полез.