По лезвию судьбы - Алина Савельева

— Почему все разошлись? — поинтересовалась у меня девушка, сидящая рядом.

— Нас же запретили всех. И художников, и музыкантов уличных. Что-то про необлагаемый налогами доход вроде. Теперь бегаем.

— Ясно. Алена, — представилась девушка.

— Катя. А ты гуляешь тут или работаешь рядом?

— Я теперь безработная. Гуляю. Почему тебе так мало заплатили?

— Это же их точка, — пожала я плечами, не зная, как объяснить, что для меня и столько уже за счастье. — Они разрешают мне петь. Другой возможности заработать у меня пока нет.

—Твой заработок пятьсот рублей в день? Рассказывай, подруга, почему нет возможности работать где-то еще? Вдруг я смогу помочь!

Алена оказалась очень настойчивой, и я решила немного рассказать ей о себе, вдруг правда сможет помочь? Судя по ее внешности, она не бедствует.

— Я детдомовская, — сообщила ей и покосилась, ожидая реакции.

— Я тоже была, но не помню почти, меня усыновили в три с половиной года.

— Повезло.

— Да. Очень. У меня замечательные приемные родители и сводный брат. Рассказывай все, не бойся.

— В нашем детском доме учителя были приходящие из разных школ. И они часто менялись или вообще их подолгу не было по какому-нибудь предмету. Мы все неучи. Никто из нас не сдал ни итоговые, ни ОГЭ. И официально я пока не могу работать… паспорт потеряла, — все-таки немного приврала я, так как рассказывать постороннему человеку о себе всю подноготную небезопасно, мало ли, какие для меня будут последствия такой болтливости.

— Катя, мы с подругой в караоке идем. Поехали с нами. Я заплачу тебе, сколько скажешь.

Меня терзали страх ехать куда-то с незнакомым человеком и желание хоть немного еще сегодня заработать. Алена мне понравилась, и называть ей цену было очень стыдно, но голод не тетка, мы уже несколько дней на пирожках с сомнительной начинкой с Лерой. А так хоть лапшу купим быстрого приготовления.

— Если не сложно, то пятьсот рублей. Мне просто… очень нужны деньги.

— Договорились. С меня и с моей подруги по пятьсот! Но ты будешь петь со мной, так что ты продешевила, подруга, сразу тебе говорю! — рассмеялась Алена.

Алена меня не обманула. В караоке мы были втроем. Ее подруга, Лика, оказалась невероятно доброй и очень умной девушкой. Они обсуждали своих парней и просили меня петь им. Иногда подпевали и танцевали со мной.

— Катя, у тебя потрясающий голос и виртуозное исполнение тех песен, что я сегодня слышала. Я обязательно найду тебе работу, дай мне пару дней, — пообещала Лика, — и, пожалуйста, Катюша, съешь хоть что-то!

Девчонки опять начали обсуждать какого-то Ника и его невест. Я их почти не слушала, переписываясь с Лерой, которая беспокоилась, что я не вернулась к обещанному времени.

— Катюш, а давай споем песню Лободы. «К черту любовь!»

Мне было весело с этими девочками, несмотря на то, что они явно по статусу гораздо выше меня. Но обе казались такими простыми и компанейскими. Смеясь и дурачась на сцене, девочки мне подпевали, это, конечно, оказалось той еще пыткой. Поют они ужасно — обе. Но мне грех жаловаться. Во-первых, мне за это платят, а во-вторых, предупреждали о своих вокальных данных заранее.

— Явились! — громко сказала Лика, мы с Аленой, обернувшись, увидели троих парней.

В тот момент, когда я узнала среди них того парня из кафе, кажется, остановилось сердце. Страх мгновенно сковал все тело, не позволяя сдвинуться с места. Он тоже явно меня узнал и, кажется, сейчас мне уже не сбежать, ведь они все трое стоят в дверях, единственном отсюда выходе.

Он смотрел прямо на меня, затылок заныл от холодных игл страха, пронизывающих и леденящих кровь. Мысли сумбурным потоком летели, но я не находила решения. Уйти сразу? Так Алена, наверное, тогда мне будет отдавать деньги. Он увидит это и опять как-нибудь обзовет меня. Или остаться, может, он не будет меня цеплять или сам уйдет?

— Ловите ответочку, девочки! — сказал  он, задрав нос, прошел мимо нас к оборудованию. И включил минус «Газировки».

Поет очень уверенно, кажется, даже лучше оригинала. Он поворачивается ко мне на словах:

— Мои глаза голодные, беру тебя стоя.

Я так хочу тебя примерить, иди ко мне.

И, вскинув руку, показывает мне знак, загибая указательный палец. Не знаю, он просто так это сделал или намеренно, но меня бросило в жар от этого намека. Почему-то не нахожу в себе сил отвернуться, продолжая смотреть, как он двигается в ритм музыки, пластичный, гад, и спорт явно в его жизни занимает много времени. Бегает еще быстро, спринтер, блин. Интересно, где его девушка из кафе, почему не пришла?

Девчонки восхищались и говорили комплименты, когда он закончил петь. Парень улыбался Аленке с Ликой, но повернул голову в мою сторону, и его улыбка стала похожа на кривую усмешку, и, одарив меня высокомерным, презрительным взглядом, он вышел вместе с двумя парнями за дверь.

— Девочки, я, наверное, пойду домой, — решила я воспользоваться моментом и уйти, пока не поздно.

— Рассказывай, где с Максом познакомилась и что вы с ним не поделили? — спросила Лика.

Чем меня сильно поразила, мы ведь с этим Максом даже не разговаривали, и он не подходил ко мне, как она догадалась?

— Ты что, мысли читаешь? — удивленно спросила у Лики.

— О, я в этом уверена! И мысли, и души, как открытые книги! — заговорщически сообщила мне Алена и рассмеялась. — Она у нас гений, не обращай внимания. Рассказывай скорее, жутко любопытно, никогда Макса таким не видела! Ну, разочек только, когда по голове его треснула.

— Я тоже по голове, — призналась я просто потому, что поняла, что если я не расскажу, то это сделает он со своей колокольни. — Только не стукнула, а кофе вылила, он мне нахамил.

Рассказав подробности, собралась замереть в ожидании упреков и нравоучений о моем поступке, как на меня обрушился оглушающий хохот девочек.

— Нашего сладенького плейбоя заглазировали кофейком! — смеялась Лика.

— Максик-Зайчик, теперь Ристретто! — нарекла его Аленка.

— Он больше на медведя