Новый год с чистого листа - Тата Кит

В общем, ближайшую неделю я на улицу ни ногой. Опасная затея. Если только за хлебушком, когда придёт время вернуться к нормальной пище простых людей.

— Наська, просыпайся! «Шубу» без тебя сожру! — услышала я голос старшего брата за дверью.

— Даже смотреть не смей на мою «шубу»! Не для тебя я её вчера собирала, и теперь руки от свёклы неделю не отмою.

Говорила я всё это, уже выйдя из своей комнаты и, снеся брата, понеслась на кухню. Брат, тряся пузиком семьянина, за мной.

— Дим! Ну, ты же уже ел! — возмутилась его жена, видя, как её муженек снова что-то начал хомячить.

— Утро первого января, зай. Чем раньше встал, тем больше завтраков, — изрёк мой братец достаточно философски.

— Убедительно, — поддержала я брата, уже нажевывая «шубу». За ночь она настоялась и теперь на вкус просто божественна. Лук и селедка создают во рту самую настоящую симфонию вкусов, а овощные слои стали сочными.

К нашему, как выяснилось, очередному завтраку, присоединилась вся остальная семья. Судя по планам, которые озвучивала семья, мне сегодня придется выбраться из дома, чтобы удовлетворить хотелки зомби-детей покататься на горке, пока вечером они вместе с родителями не улетят на курорт.

— Как-то не по-христиански, братюнь, греть кости у моря в Новый год. А у ёлки кто будет мёрзнуть?

— Так ты и остаёшься, мелочь, — хохотнул Дима. — Я тебя просто так с собой не беру, что ли?

— Обида обид, — вздохнула я делано и продолжила есть свою любимую «шубу».

Звонок в дверь прервал нашу трапезу. Разговоры за столом резко прекратились, и все затаились, прислушиваясь и пытаясь понять, кого там принесло в такую рань первого января. Одиннадцать утра! Ни стыда у людей, ни совести, ни похмелья, походу!

— У кого руки не в рыбе, откройте дверь, — сказала мама.

— У меня в мясе, — брат держал куриную ножку.

— Как всегда, — вздохнула я. — Самая мелкая в семье — швейцар.

Я поставила салатник с салатом на стол, но поняла, что не могу оставить свой салатик наедине с людьми, которые точно его сожрут. Особенно брат.

Поэтому, прихватив салатник и ложку, поправив капюшон пижамы-дракона на голове, я пошла в прихожую, где, зажав губами ложку, открыла дверь.

— Классная пижамка, — криво ухмыльнулся Ивасик, стоящий за порогом.

— Чего тебе? — спросила я скучающе, предпочтя продолжить есть салат, чем пялиться на его перекаченное Величество в парке и берцах.

— Вижу, ты уже готова со мной ехать?

— Куда?

— Я же вчера тебе говорил о том, что выкраду тебя до Рождества.

— Я как-то не привыкла подслушивать чужие влажные фантазии, — я демонстративно жевала салат.

— Какие фантазии, Настенька? Реальность. Твоя реальность на ближайшие семь дней, — сказав это, мистер Шкаф, без приглашения переступил порог моей квартиры и, забрав из моей руки ложку, не брезгуя, заточил мой салат. Да немало так заточил! Он своим комбайном, наверное, половину оставшегося за раз схомячил.

— О! Вань, доброе утро! — вышел в прихожую папа, чем привлек внимание Ивасика к себе, а я смогла отнять у него ложку. — А ты чего? Случилось чё?

— А вы чё ещё не в сборе? Договаривались же, что сегодня выезжаем. Бабуля вчера сказала, что она тебя предупредила.

— Я совсем забыл! — папа схватился за голову. — Марина! — позвал он маму. — Ты чего не напомнила, что мы сегодня с Ваней и Евгенией Альбертовной загород едем? Баба Женя же вчера приглашала…

— Так кто бы мне сказал вчера, что мы куда-то едем! — возмутилась мама, выходя в прихожую. — Привет, Вань, — улыбнулась она ему сдержано.

— Здравствуйте, тёть Марин.

Что, блин, происходит?!

— Короче, мы с бабулей поехали, а вы пакуйте салаты и присоединяйтесь к нам. Адрес я уже скинул Насте в соцсети.

— А?! — я во все глаза смотрела на Ивасика и пыталась понять не сюр ли это. И откуда он знает, куда мне надо писать?!

— Вань, ты же знаешь, нам только подпоясаться. Сейчас машину прогреем, салаты соберем и за вами, — иногда меня просто убивает папина лёгкость мгновенно вписаться куда и во что угодно.

— Снегурка, пижамку оставь. Мне нравится. Выражает твою внутреннюю сущность, — подмигнул мне Ивасик перед тем как уйти.

— Кажется, вместо «щ» ты другую букву хотел сказать, — добавила я.

И вот, спустя час я сижу на заднем сидении нашей машины, обнимаю салатник с «шубой» и пытаюсь понять, почему мы так легко доверились постороннему человеку и теперь едем по тайге подальше от цивилизации, поближе к медведям и одному неожиданно благородному оленю?

Глава 4. Настенька

Пока мы ехали по дороге, которая являлась колеей, вытоптанной перед нами, похоже, одной единственной машиной, я прикидывала в своей голове, что конечной точкой нашего маршрута окажется покосившаяся хижина в лесу. Её крыша будет состоять из старых прогнивших досок, большую часть которых уже давно сломали дятлы-каратисты. Вместо крыльца там будет яма, а вместо полноценной входной двери будет ветхая калиточка, как из туалета в мультике про Шрека.

Я же то еще сказочное существо. Видимо, поэтому у Ивасика и возникло желание сослать меня со всей семьёй в какое-нибудь болото в лесной глуши.

Хоть бы там был говорящий Осел, или Пряня, или волк в розовой бабкиной пижаме. Ну, или лорд Фаркуад, на худой конец (голос-то у него секси, хоть и ростиком не вышел). В общем, мне лишь бы собеседник был. Тогда точно не пропаду.

— Пока мы не застряли в сугробе посреди леса, хочу сообщить, что я без подштанников, дама и господин, — обратилась я к родителям. — Так что толкать машинку не смогу, только плакать в ней от безысходности.

— Угу, и есть салат, — хохотнула мама и обернулась ко мне с переднего пассажирского. — Ты реально его всю дорогу обнимала?

— А что? Мы видимся с ним всего однажды в год. Я скучала, — произнесла я с придыханием.

— Не зря ее в детстве водили в театральный кружок, мать, — хохотнул папа. — Смотри, как исполняет.

— А мы вот прям реально собираемся жить там до Рождества? — спросила я с надеждой, что мы свалим уже сегодня. Ну, или завтра, чтобы не выглядеть невоспитанными в глазах людей, совершивших столь широкий и щедрый жест в нашу сторону.

— А что тебе нравится, дочка? — папа поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. — Природа, шашлычки, белок вон сколько по деревьям скачет. Банька, наверняка, есть. Отдыхай сколько влезет.

— А если мне только один