Светлана Макаренко-Астрикова - Дважды любимый

— Ну, да, кто бы сомневался! — Лиля загадочно заулыбалась. — Наматывал он тут круги неделями около окон собственной жены! Камешки в стекла бросал… Цветы клал на крыльцо подъезда. Что, неужто тебя так ни разу не впустили? Бедный! Ни за что и никогда не поверю! Ты же наверх летел, как на крыльях, ни разу не остановился.! Значит, знал, куда бежать, наизусть, голубь сизокрылый…

Никита напряженно молчал, взъерошивая пятерней волосы. Дэн закашлялся, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Отошел в сторону.

— Конечно же, он знал, Лилечка, милая! — раздался неожиданно в дверях гостиной голос Наталии Ивинской. Летучее, серебряное, колокольчатое сопрано, с глубокими, волнующими нотками. — Орфей всегда знает, где искать Эвридику, ведь он должен вести ее за собой. Прочь из темноты Аида. Он всегда рядом. Они же в одной связке, и в горе и в радости, пока смерть их не разлучит… Вот только про простыни я не успела ему сказать. Вчера он очень торопился вернуться засветло в город. Так они и остались лежать в шкафу, чистые… Еще совсем новый комплект. Кит, на какой полке, я забыла? — Она — пристально посмотрела в глаза мужа, и улыбнулась едва заметно, краешком губ. Он напряженно смотрел как ее длинные тонкие пальцы гладили полированный дверной косяк, то сгибаясь, то разгибаясь: два пальца, потом снова три… Он мучительно пытался сообразить… Она что то подсказывает ему. Но — что? И тут в голове мелькнула и разорвалась крохотная шаровая молния догадки:

— Во втором шкафу от окна, на третьей. — Он улыбнулся, торжествующе, предназначая эту улыбку одной лишь жене. — Там еще что то было, наволочка или пододеяльник… И пачка мыла между ними. «Камей» что ли? Ты еще поморщилась от запаха, сказала что слишком резкий, старомодный, нужно убрать и положить туда твои пражские штучки, как их, сашэ, или что то там еще… Я не силен в этих дамских секретах, извини… — Турбин подошел к жене и, обняв за талию, осторожно притянул к себе, зарываясь лицом в ее волосы. — Зачем ты вообще встала, любовь моя? Тебе сейчас нужно отдыхать. За двоих нужно отдыхать. — Его гибкие пальцы прикоснулись к ее животу. Значительно, оберегающее, трепетно… Лиля в изумлении уставилась на Турбина, проследив глазами за его жестом. Щеки ее вспыхнули румянцем. На горле нервно дернулась ямка… А потом, неожиданно сорвавшись с места, Лиля подпрыгнула и завопила пронзительно, раскинув руки, с разбегу обнимая их обоих, ошарашенных и смущенных:

— Господи, неужто наш план сработал, Турбин?! Да еще так, как я вовсе и не думала! Поздравляю! Ну ты и шельмец, Кит! Ура — аааа! — Чур, я буду крестной мамой. Наконец-то. Ура — ааа!

— Лиля, ты с ума сошла, боже мой!!! Мама! Мама спит! Тихо! — зашикали они на нее в унисон, испуганно, гася довольные искры в глазах и едва удерживаясь от смеха… Турбин было шутливо прикрыл разбушевавшейся Громовой рот ладонью, но она вырвалась, и закружилась по прихожей в какой то бешеной стремительной фарандоле, на ходу подхватывая под руку растерянно улыбавшегося Дэна.

— Не желаешь присоединиться? Смотри, а то упустишь шанс стать крестным отцом!

— Лилька, ну у тебя и скорости — просто космические! — засмеялась Натка, умиротворенно положив голову на плечо мужа. — Утихомирься! Никто ведь еще не родился. Еще долго ждать. Хотя, знаешь, Дэн, мы с Никитой только рады будем, — серьезно добавила она.

— Я — тоже. — Обернулся Дэн, довольно сияя ямочкой подбородка, и осторожно вальсируя с немного запыхавшейся Лилькой по солнечному квадрату прихожей. — Я еще ни у кого не был крестным отцом.

— Ты и просто отцом еще не был. — многозначительно протянул вдруг Турбин, едва заметно кивнув головой в сторону Лили и подмигнув другу. — У тебя все впереди. — И вдруг широко улыбнулся.:

— А жизнь все-таки замечательная штука, друзья! Нэтти, как ты думаешь? — Он осторожно поцеловал жену в макушку.

— Блистательная! — согласилась она. — И посмотрела на мужа, чуть прищурив глаза. — Несмотря на все сюрпризы. Как шоколад. Он же и горький и сладкий одновременно. Кит, знаешь что?

— Что?

— Давай и мы с тобой потанцуем? Мы же никогда этого не делали раньше. И я всегда мечтала об этом. Хоть три шага. Хоть пол — такта? — Она улыбнулась мягко, опуская ресницы, и из — под них взглядывая на него, притушивая ими пожар румянца на щеках.

— Нам стоило это попробовать уже давным — давно. Как я не догадался! — Турбин покачал головой и с досадой развел руками. У тебя же потрясающее чувство ритма! Я осел, прости! — он сокрушенно вздохнул и целуя ребро ее ладони, осторожно положил руку на талию жены., чуть склонив голову:

— Могу я пригласить милую пани на тур вальса?

— Пани предпочла бы фокстрот, — улыбнулась в ответ Наталия. — У нее немного кружится голова, когда она смотрит на пана.

— Ну что же. Фокстрот, так фокстрот. Начнем. И раз — два — три, раз — два — три, раз — два… — Они осторожно вступили в мелодию, которую он принялся тихонько насвистывать. Она прислушалась, засмеялась:

— Чудак! Ты что, на лету переделал в фокстрот что-то из Глюка?

— Вовсе нет. — Он довольно откинул голову назад. — Не узнала? Это же твой менуэт — «мадам Помпадур»… Я запомнил его наизусть сразу, как только услышал, там в антикварном бутике с пастушкой, в Праге…

— Кит. Я давно хотела тебя спросить, — Она легко коснулась длинными, гибкими пальцами его подбородка, линии скул. Затаив дыхание, приблизила губы к его щеке. Зажмурила глаза Расслабилась. На нее поплыло знакомое облачко аромата «Hugo Boss». Словно возвращались минуты прошлого. Привычно скользя вокруг нее облачком золотисто-белой пелены. Она наслаждалась ими, этими минутами.

— Ты как то совсем не изменил своему любимому аромату, — Она нежно провела пальцами по его затылку и почувствовала, как электрическая искра тотчас пронзила и напрягла все его тело. — Почему?

— Ну, знаешь, я не столь капризен как ты, моя птица! — волнующе — хриплым голосом выдохнул он, касаясь горячими губами ее уха. Потом губы скользнули чуть ниже, к изгибу шеи — С некоторых пор я, и вообще, предпочитаю изменчивости — постоянство. Вопреки всему. А, может быть, и всегда предпочитал, но просто не догадывался об этом. И потом, знаешь, я не люблю тех изощренных пыток, которыми ты так изводила меня в последнее время!

Она в изумлении уставилась на него, чуть отстранившись:

— Ты о чем это, Кит? Какие пытки?

— Ты заставляла меня все время терять тебя из виду. Все время! На репетициях, на концертах я не мог угадать заранее, пришла ли ты уже или только еще идешь по проходу сцены к роялю. У тебя каждый день менялись духи. Новые и новые ароматы. Они кружили мне голову. Они бесили меня. Я сходил с ума, думал, что у тебя появился кто-то другой, что он будет с тобой вместо меня, ведь ты сама говорила, что Женщина меняет духи, когда у нее появляется новый Возлюбленный.