Пленница Вепря (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
Помощь проекту
Пленница Вепря (СИ) читать книгу онлайн
Но уже по дороге из аэропорта понимаю, что положение куда хуже, чем мне казалось издалека. Янкина сестра, забрав детей, укатила отдыхать, а тесть и теща спокойно уехали в сад. И если бы не Приор, кто знает, где бы сейчас оказался мой Петя Бессонов.
— Что известно о нападавшем? Кто? Откуда? — рычу я, заходя в кабинет и плотно закрывая дверь.
— Так тут самое удивительное, Родя, — ошалело мычит Олежка, стукая кулаком по столу. — Я лично все записи с камер пересмотрел — ни одного постороннего. На Люка напали в ВИП-туалете. А ВИП-зона была вчера оцеплена, и туда никого не пускали. Это кто-то свой, но я никак не могу вычислить падлу! Своими бы руками придушил!
— Нужно искать, — мрачно приказываю, плюхаясь в кресло. — Вызывай спецов, каких считаешь нужным. Ставь прослушку, устраивай провокации, но эту тварь найди.
— Да я уже все предпринял, Родя, — в бессилии рычит Приор, — уже и с криминалистами советовался, и к братве бегал. Осталось только экстрасенса вызвать.
— Зачем далеко ходить? — криво усмехаюсь я и, порывисто открыв дверь, чуть не сбиваю с ног Ольгу, подходившую к двери. Перехватываю у нее поднос со всякой снедью. — Майю позови, — велю негромко. А сам, вернувшись к столу, наливаю себе полчашки крепкого чая. Пью жадными глотками, будто грею горло. Жена приходит сразу же. — Ты можешь помочь? — спрашиваю ее с последней надеждой. Я прекрасно понимаю, что все взаимосвязано. Участок. Люк. Взрывчатка в букете и, наконец, Канская.
Майя садится на диван. Внимательно смотрит на меня, потом на Приора и, дотронувшись до лба, морщится:
— Я ничего не вижу, Родичка, — шепчет она, извиняясь. — У твоего противника очень сильный экстрасенс. Все закрыто зеркалами, и я ничего не вижу.
— Чудесный ответ, — криво усмехается Приор и, встретившись с моим мрачным взглядом, прикусывает язык.
— А мы шли смотреть щенков, — не обращая внимания на нашу игру в гляделки, беззаботно сообщает Майя. — Саня с Мелиссой побежали вперед.
— Там собака. Лайма может не подпустить малышку. Она еще не знает ее, — всполошившись, выскакиваю из-за стола я и несусь во двор, перепрыгивая через ступеньки. И успеваю вовремя. Ворвавшись в сарай, замечаю, как поднявшаяся с лежанки Лайма наступает на детей, оскалив зубы. — А ну на место! — рычу я, показывая, кто здесь главный. — Свои, Лайма, — предупреждаю негромко. — Ступай к детям, девочка.
— Это такая страшная собака, — лепечет сзади Мелисса.
— Саня, — не поворачивая головы и во все глаза смотря на Лайму, обращаюсь я к сыну. — Возьми Мелиссу за руку и осторожно выходи. — Лайма, иди к щенкам, — говорю свирепой мамаше.
И, выйдя следом, удивленно наблюдаю, как внезапно щелкает замок калитки, и во двор входит Валера Марьинский.
— Ты уже дома? — удивляется он, будто это не он, а я ворвался к нему домой без приглашения.
— А где мне быть? Вроде мы не договаривались о встрече…
— Я думал, ты поедешь сразу в больницу, — тянет он недовольно.
— Это все ты, — догадавшись, иду в наступление я. Можно позвать охрану, околочивающуюся поблизости, но мне хочется лично придушить этого безумца. — Это ты напал на Люка и убил Канскую! Это ты подложил взрывчатку в букет!
— Нет, мой дорогой, — противно улыбается Марьинский, отшатываясь от меня. Силы явно неравны, и он это понимает. — Не только я. Но ты прав, на меня работают многие, — ухмыляется он, доставая пистолет. А до меня доходит его сумасшедший план: пока я буду в больнице у Люка, можно вполне спокойно взять в заложники Майю и детей. — Поедем, — кивает на калитку Валера, направляя на меня ствол. — Я хочу, чтобы ты переписал участок. По большому счету, он мой. Альберт не должен был его продавать. Он поклялся давным-давно отдать его мне. Но, видимо, сейчас это уже ничего не значит…
— Какой-то бред, не находишь? — говорю, подходя ближе, невзирая на оружие. Краем глаза кошусь на детей: мой сын и дочка Майки стоят как вкопанные.
— Бред? — переспрашивает Марьинский и тут замечает на крыльце Майю. — Спускайся сюда, красавица. Поедешь с нами, — криво усмехается он, направляя ствол на нее. — Я думаю, твой придурок будет сговорчивее…
Марьинский не сразу понимает, что допустил роковую ошибку. Легче драть с профессионалами, чем с отцом семейства. Профи по большей части дерутся до нокаута, а вот мужики, за которыми стоят жена и дети, бьются до последнего. Натренированным движением я подпрыгиваю и бью придурка головой прямо в лобешник.
Марьинский теряет равновесие, но до сих пор держит оружие наизготовку.
— Зайди в дом! — кричу я. — Саня, бегите!
Но вместо того чтобы укрыться за дверью, моя жена быстро сбегает вниз и устремляется к месту сражения. Валера Марьинский попадает в руки охраны, но, умудрившись вырваться, бежит наперерез Майке. Хочет схватить ее за руку и притянуть к себе. Но маленький кулачок жены наносит апперкот в нос, а следующий удар приходится в ухо.
Охрана, как и я, замирает от восхищения. Валера даже не думает сопротивляться.
«Весело, очень весело», — думаю я, наблюдая, как жена мутузит сумасшедшего доктора. И тут слышу, как хлопает дверь сарая, и срывающийся мальчишеский голос кричит.
— Фас! Лайма! Фас! Чужой! Он пришел похитить щенков!
Моя преданная собака пулей выскакивает из сарая и несется к чужаку. Прыгает на грудь, отталкивая Майку в сторону. Скаля зубы, пытается перегрызть глотку. Огибая дом, от выхода в сад несутся Приор и Трой. И мой пес, конечно же, кидается на подмогу подруге. А я, обнимая жену, лениво прошу собак отойти. Но куда там!
— Они загрызут меня, — вопит Марьинский. — Родя, пожалуйста!
— Зайдите в сарай, — шепчу я жене и детям, когда от крыльца раздается выстрел. Заплаканная Ольга выбегает с пистолетом.
— Отпустите его, — кричит истошно. Но тут же получает от подоспевшей сзади Марины скалкой по спине и, обронив пистолет, падает в руки охраны.
— Вот это настоящая провокация, — усмехаюсь я, показывая на парочку, лежащую на плитке. — Сразу всех взяли. Молодец, Лайма, ты сегодня молодчина, — заявляю я, трепля собаку по холке.
— Родя, — зовет меня жена. — Ты можешь считать меня сумасшедшей, — азартно восклицает она, — но Валера лично задушил Канскую, а взрывчатку в букет подложила Ольга. На Люка напал их сообщник. Он работает у тебя в клубе. Невысокий такой… Со шрамом на левой руке.
— Как ты догадалась, дрянь? — приподняв голову, искренне изумляется Марьинский. — Знать бы, что ты представляешь опасность, придушил бы…Но кто ж думал, что Вепрь женится на тебе и купит участок…
— Дался он тебе, — хмыкаю я и неожиданно замечаю, как глаза жены наполняются слезами.
— Я уже говорила тебе, — всхлипывает она, обнимая детей, — там место гиблое, и веет смертью. Срочно вызывай полицию и начинайте копать. Мне участок Канской напоминает кладбище.
— Что ты несешь, дура? — орет Марьинский. — Это наследство мое!
— Дебил, — морщусь я и, повернувшись к Приору, командую. — Делай, как она говорит.
И всеми фибрами души ощущаю полное доверие к любимой.
Вместе с женой и детьми я захожу в дом, тяжело поднимаясь по ступенькам.
— А почему ты не можешь вот так же увидеть, кто тебя подставил с цветочным бизнесом? — бурчу я, прекрасно зная, что все сказанное Майей подтвердит полиция.
— Ну, я-то уверена в своей невиновности, — улыбается жена и вполне серьезно заявляет. — Завтра поедем к Люку и по пути заскочим в банк и ко мне в квартиру…
— Конечно, — легкомысленно соглашаюсь, даже не подозревая, какой сюрприз готовит мне судьба.
20.
Этот и следующий день я провожу в полиции. Даю показания о происшедшем и вместе Павкой и его коллегами наблюдаю, как экскаватор перекапывает мою новую землицу. Замираю, когда ковш стучит по чему-то твердому. И через час убеждаюсь, что моя жена оказалась права. Почти весь участок напоминает кладбище. И я в который раз за сегодня вспоминаю Майку. Только благодаря ей мне удалось избежать грандиозной подставы. Наверняка Маргарита Семеновна не знала, какой жуткий сюрприз таит участок, доставшийся ей от мужа. Я с трудом припоминаю ее рассказ о споре Альбертика с криминальным авторитетом, вздумавшим на старости лет получить высшее образование. Канский хотел отчислить его, а Имар — получить корочки. Победил, конечно, наш придурковатый Ломоносов. И в качестве прощального подарка подарил профессору, как любимому преподавателю, кусок земли.