Сюрприз для Биг Босса (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

– Ты такой милый! – скулю, смотря на Богдана. – До сих пор не понимаю, что ты во мне нашел! – крепко его обнимаю.

– У тебя настроение меняется, как у беременной женщины, – со смешком подмечает Коршунов, увлекая меня в сторону машины. Я тут же резко останавливаюсь. Слезы перестаю застилать глаза.

– Что опять? Надь, ты меня пугаешь.

– Нам надо в аптеку?

– Зачем? Ты, конечно, выглядишь бледноватой и странноватой, но думаю, что тебе стоит просто выспаться.

– Поехали в аптеку, – я хватаю за руку Богдана и тащу его к машине.

Шутка Коршунова о смене моего настроения и совет Лиды, словно ключики к головоломке. Теперь все зависит от того, сойдут пазлы в единую картину или нет. Впервые я не знаю, что думать, о чем думать. Конечно, с точки зрения фактов, я никак не могу оказаться беременной, но с другой стороны… С другой стороны, бывают чудеса, не объяснимые медициной. Бываю чудеса, которые случаются вопреки, врачи в такие моменты только разводят руками. Это как приговоренный к пожизненной темноте увидел, глухоте – услышал, парализованный вдруг почувствовал чувствительность, бесплодные – станут родителями.

Я не говорю Богдану, зачем мне в аптеку. Не хочу торопить события. Вдруг все окажется выдумкой, просто стресс, который выглядит признаки беременности.

В аптеке я покупаю несколько видов тестов на беременности, прячу их в сумку, а для отмазки перед Коршуновым покупаю валерьянку. Моя хитрость прокатывает, Богдан не устраивает допрос.

Мы приезжаем домой, я тут же ссылаюсь на желание полежать в ванной, прячусь в ванной комнате с тестами. И пока вода набирается, трясущимися руками разрываю первую упаковку. С колотящимся об грудную клетку сердцем жду результат. Эта минута ожидания натягивает нервы до предела. Она становится самой запоминающейся, самой переживательной и… радостной. Не веря собственным глазам, прислоняюсь к стене и сползаю на пол, прикусывая ладонь, чтобы не заорать. От счастья. Две полоски.

Ночь проходит без сна. Я не могу сомкнуть глаза, кручу в голове варианты, как сообщить о радостной новости Богдану. Уверена, Коршунов сначала не поверит в невозможное, а что будет потом, у меня даже фантазии не хватает. Единственное, изнутри точит червяк сомнений: вдруг Богдан усомнится в том, что станет отцом, заподозрит меня в измене. Пусть мы и вместе, почти не разлучные, но я знаю, что для подозрений совсем мало нужно. Одно неосторожное слово, не тот взгляд и все, пиши-пропало.

– Почему ты не спишь? – спрашивает Богдан, переворачиваясь на другой бок. Я пытаюсь рассмотреть его в темноте.

– Не спится.

– Переживаешь из-за завтрашнего суда? – Богдан сам того не ведая, дает мне великолепную отмазку для своей бессонницы.

– Переживаю, вдруг не получится, – нахожу его ладонь, сжимаю. – Как потом жить, если судья примет сторону Лиды? Пусть мы и предоставили неопровержимые доказательства ее халатного отношения к Веруське, она все же ее мама.

– Я думаю, что правда будет на нашей стороне.

– Мне бы твою уверенность, – подвигаюсь ближе к Коршунову, он меня обнимает. Рядом с ним всегда становится спокойно и умиротворенно. Сразу перестают в голову лезть всякие глупости.

– Богдан, – задерживаю дыхание, так как собираюсь поднять щекотливую тему. – Если бы я вдруг тебе сказала, что беременна, как бы отреагировал?

– А ты беременна? – слышу в его голосе иронию.

– Я сказала «если бы» и от тебя.

– От меня? – хмыкает. – Это из области фантастики, но если допустить такую мысль, я бы был счастлив. Тем более мне бы очень хотелось иметь с тобой общего ребенка вместе с Верой.

– А если допустить чудо, и я действительно от тебя забеременею, ты не будешь сомневаться в своем отцовстве?

Богдан по моим меркам слишком долго молчит. Может прошло всего пару секунд, но для меня они растягиваются в вечность. Я громко вздыхаю, вздрагиваю и тут же сильнее прижимаюсь к Коршунову, почувствовав, как он от меня отодвигается.

– Я не ухожу, – успокаивает меня Богдан, включая ночник со своей стороны. Внимательно на меня смотрит. – Ты беременна? – спрашивает, но по интонации словно утверждает. Я нерешительно киваю головой.

– Ты уверена? – садится, хмурится. – Я не сомневаюсь в твоей верности, Надя, но ты должна понять, что данная тема для меня очень остра и болезненна. Предпочитаю с этим не шутить.

– А я и не шучу, – встаю с кровати, чувствуя на себе напряженный взгляд Богдана, направляюсь в сторону ванной комнаты, откуда чуть позже выхожу с несколькими положительными тестами. Протягиваю их ему и тут же скрещиваю руки на груди.

– Как так? – ошеломленно устремляет на меня шальной взгляд. – Мне столько лет твердили, что идею стать отцом стоит похоронить и тут такое… – неожиданно Богдан вскакивает с кровати, разбросав тесты в разные стороны, хватает меня в охапку и начинает кружить. Я не сразу прихожу в себя от его реакции.

– Отпусти меня, дурачок! – требовательно пищу и одновременно хохочу, плачу от смеха и от распирающего счастья изнутри.

Богдан послушно ставит меня на пол, бережно поддерживает за руки. Убедившись, что я крепко стою на ногах, обнимает меня. Я слышу, как сильно бьется его сердце, как часто дыши. И пусть не вижу его глаз, уверена, что они сейчас на мокром месте. Обнимаю его за талию, наслаждаясь этой минутой.

– Ты оправдываешь свое имя, – Коршунов отстраняется, спешно растирает ладонями лицо, улыбается. – Теперь я тебя никогда и ни за что не отпущу.

– Да я как-то никуда и не собираюсь от тебя уходить. Ты меня устраиваешь по всем параметрам.

– Это радует, – опять обнимает, но уже не так крепко, наклоняется и нежно целует в губы, вызывает волнение в груди. Каждый поцелуй, как первый. Неповторимый и незабываемый.

– У нас обязательно будет крепкая и счастливая семья! – обещает мне Богдан, заглядывая мне в глаза. Я киваю. Нет причины сомневаться в нем, в его обещаниях, потому что за все время, что я его знаю, он не давал мне повода разочароваться в нем.

– Надежда –

Меня колотит от счастья. В сумочке в прозрачном файле у меня лежит первое фото моего ребенка, а минуту назад Богдан прислал мне сообщение, что я могу прямиком ехать к сестре и забирать Веру. Это значит, что суд оказался на нашей стороне, что теперь мы будем нести ответственность за Веруську. Чудеса случаются? У меня дважды за короткий срок.

Вызываю такси, предвкушая скрою встречу с малышкой, я до конца еще не осознаю, что сегодня мне уже не придется оставляю ее, возвращаться в пустую квартиру. Я еще и не осознаю, что через какой-то год нас будет не трое, а четверо. Четверо! Просто сложно себе это представить. Я даже о таком никогда не загадывала.

– А ты шустрая, – встречает меня Лида. – Я думала, дадите время напоследок посидеть наедине с дочерью.

Я сначала чувствую себя виноватой, но потом вскидываю голову и встречаюсь с сестрой глазами. Мне не за что перед ней извиняться, а в ситуации с Верой виновата она сама. Никто ее не заставлял малышку оставлять детском доме, никто не мешал ей вернуться домой сразу, как только осознала, что натворила. Увы, Лида благополучно не вспоминала о дочери, пока не встретилась вновь с Максимом и не подумала о том, какую из него вытянуть выгоду.

– Где Вера?

– Уже стремишься убежать с ней? – Лида преграждает мне путь, скрещивая руки на груди. Ее поза вызывающая и агрессивная. Я отступаю назад, рефлекторно прикрываю руками живот. Этот жест не ускользает от внимательных глаз сестры.

– Значит я не ошиблась, ты действительно беременна. Знаешь, я даже рада. Сегодня всю ночь думала о том, каково будет Вере с чужими людьми.

– Почему с чужими? Мы роднее тебя, – огрызаюсь я, делая шаг назад, когда Лида шагает ко мне.

– Я надеюсь, Надя, что ты сумеешь вырастить Веру достойной, – на красивое лицо сестры набегает тень, но она быстро исчезает. – Вере повезло иметь такую заботливую тетушку. Не позволяй только Коршунову решать все вопросы при помощи денег.