Дневник желаний - Алина Савельева

— Ну хорошо, — недобро процедил Дмитрий Громов. — Триста тысяч вас устроит?

— Конечно, устроит. Даже триста рублей устроит, чего уж там! — съязвила Оля, — Очевидно, в вашем мире, Дмитрий Владимирович, ценно лишь то, что можно купить. Уясните тогда, что для меня значение имеет лишь то, у чего нет цены. Никогда больше не звоните мне.

После гнусного разговора Оля вернулась домой и твердо решила, что плакать не будет. В конце концов, все у нее хорошо. Любимый кот вот радостно встречает мурлыканьем, есть крыша над головой... а душевную боль поможет залечить сериал с красавцем Акыном Акынозю. Конечно, в душе она понимала, что все не так просто. Удар "Грома" в прямом смысле расколол её на две части, одна из которых, верная и доверчивая, пострадала особенно сильно. Слезы, грусть, ностальгия — все это придется через себя пропустить. Но потом ведь все пройдет, тешилась Оля.

Вдруг скользнула шальная мысль — дневник же есть! Загадывай все что хочешь, поверни события в свою пользу. Рука сама потянулась к записной книжке, схватилась за ручку и застыла над бумагой в нерешительности. Оля взглянула наверх и крепко задумалась. Спустя несколько секунд фиолетовыми чернилами вырисовывались следующие слова.

"Дорогой дневник! В первую очередь я хочу поблагодарить тебя за то, что изо всех сил старался помогать и выполнять все мои желания. Потом я хочу извиниться перед тобой, потому что никогда не могла предусмотреть последствий всего, чего мне хочется. И… кажется с меня хватит. Желаний больше нет, но есть одна мечта. Пусть все станут счастливее и пусть в этом мире добра всегда будет больше, чем зла".

***

На следующий день Дмитрий Громов был все еще несколько ошарашен. Простая официантка и так его припечатала. В груди что-то всколыхнулось: девушка приятной наружности, с виду мягкая и безобидная, а вон с каким цельным характером. В своей голове Громов-старший все для себя решил, но для очистки совести продолжал делать вид, что сомневается в необходимости следующего шага. Спустя десять минут размышлений он подытожил, что мотив у него все же благородный. Максим разгильдяй, и когда наиграется в семейную жизнь, Олечку обязательно обидит. А вот сам Дмитрий Громов хорошо знает цену честной женщине и не променяет её на очередное молоденькое смазливое личико. Нет, определенно, Оленьке лучше будет с ним. Что может бесшабашная молодость против опыта и стати?!

Громов-старший поднялся с кресла, подхватил пиджак и устремился к своему красному BMW. Полноприводный любимец с 6-цилиндровым дизельным мотором уже готовился с ветерком прокатить своего владельца.

— Добрый день, Дмитрий Владимирович! — учтиво кивнул водитель.

— Здравствуй, Павел.

— Куда путь держим?

— В "Мон Амур" нужно заскочить, а потом в цветочный салон. Лично хочу выбрать кое-кому букет.

— Сделаем. Отличная сегодня погодка, — выдал дежурную фразу шофер, — может, музыку?

— А давай, — согласился Дмитрий.

Павел ткнул пальцем в магнитолу и первая же мелодия в самое сердце пронзила босса. Леонтьев залихватски пел шлягер о Казанове. Дмитрий Владимирович и сам не заметил, как в такт песне его губы принялись плясать в еле слышном подпеве.

...Это я все смешал, заморочил вас — Казанова…

Снова заводит меня танец ночного огня....

На припеве Громов-старший уже почти не смущался, а даже позволил себе звучать громче.

…Я одинокий бродяга любви Казанова,

Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед...

Но соблазнять не устану я снова и снова,

Так и останусь бродяга, один, Казанова…

Пропев своими же губами заключительную строку куплета, Громов словно отрезвел. Смысл явно пришелся ему не по душе, ведь один оставаться он не собирался.

— Поставь-ка, Павел, что-нибудь посовременнее, — поморщился Дмитрий Владимирович.

Оставшуюся часть пути он ехал молча, безо всяких эмоциональных вольностей, даже если песня ему нравилась.

***

В "Мон Амуре" Дмитрий Владимирович приосанился и решил наведаться прямиком к сыну, но на лестнице неожиданно встретился с Марго. Одета сегодня она была особенно вычурно и странно, Громов про себя отметил, как неуместно выглядит на ней шляпа с большущими полями и розовым пером длиной не менее полуметра.

— Какие люди, — выдала Марго, слегка приподняв край верхней губы.

— Привет-привет, — наспех ответил Громов-старший.

Он надеялся, что любезности на этом закончатся, но просчитался.

— По какому случаю? — спросила Марго, уставившись на Дмитрия пытливыми глазами.

— А что, мне нужен случай, чтобы прийти в ресторан сына? Желудок хочу порадовать обедом, а глаз красотой. Максим знает толк в подборе персонала, куда ни глянь, стройная красавица.

Отец Максима вполне уверенно заговаривал зубы, но Марго не отставала.

— Ой, батюшки, насмешил! Куда тебе стройные красавицы? Пузо висит, давление скачет. Молодых оставь молодым. В нашем возрасте, Владимирович, пора бы уже думать о душе.

Марго так злостно и ядовито выражала свою насмешку, что Громовы кулаки сами собой стиснулись, и он решил во чтобы то ни стало ответить на словесную шпильку.

— Думать о душе? И это говорит женщина в годах, с ног до головы одетая в рубины и полупрозрачное... что это вообще, блин, такое.

— Это кружево ришелье, — оскорбилась Марго, — и я одеваюсь так во имя искусства и красоты, а не прелюбодеяния и похоти!

На этот раз продолжать разговор расхотелось уже ей. Марго, не раздумывая, развернулась к обидчику спиной и ушла прочь, покачивая крутыми бедрами, вместе с которыми колыхалось и страусиное перо.

Много она понимает, возмущался Громов-старший, мужчины с возрастом как хороший коньяк, так что не надо тут... Он вновь приосанился и направился прямиком к Максиму в кабинет, но войти не успел, его чуть не сбил с ног вылетевший из-за двери Громов-младший.

Глаза круглые, взгляд оголтелый, весь расхристанный и нервный.

— Кого я вижу, ты, сын, сегодня явно не в форме, что случилось?

— Я... Да представляешь, Оля в ресторане не появилась, трубку не берет телефон выключен... Я вот хочу к ней домой съездить. Боюсь, что-то случилось.

— Постой, постой, Максим, я здесь как раз по этому поводу.

Дмитрий состроил почти скорбный вид и, слегка взяв Максима под локоть, направил его обратно в кабинет.

— Что значит — ты здесь