Андрей Анисимов - Краски любви

Гнусняка бил озноб. Он никак не мог прийти в себя от предложения иностранца и теперь мыслями был далеко. Самсон представлял себе, как получает из рук миллионера чемоданчик, наполненный долларами. Мастерство Крюкова становилось теперь совершенно необходимой частью бизнеса Самсона. Этот чемоданчик, в случае если Крюков будет делать копии, перекочует к Самсону почти нетронутым. С ума можно сойти от таких перспектив!

Харя тем временем названивал в Москву. Он никак не находил своего друга, который мог быстро решить проблему захвата Крюкова и расправы с Костей. Наконец Харя дозвонился. Но было плохо слышно, и ему пришлось говорить громко. Злата, которую поил на кухне чаем Тарзан, слышала разговор и догадалась, в чем дело. Девушка побледнела.

– Что с тобой? – спросил встревоженный Тарзан.

– Они хотят убить Катю, – сказала потрясенная Злата.

– Какую Катю? – не понял горбун.

– Ну, Костю, – поправилась Злата. – Надо им помешать, поехали скорее.

Тарзан не мог ничего понять, пока Злата ему подробно все не объяснила. Горбун подумал и сказал:

– Давай поговорим с мальчиком, который остался в мансарде.

Петр Рыгов лежал на надувном матрасе. Злата подошла к нему и тихо сказала, что готовится убийство. Петр сначала растерялся, но быстро пришел в себя и спросил, что делать.

– Вы же бойцы, собирай всю команду. Поехали к Косте. Только бы успеть.

Телефон находился внизу. Звонить по нему было опасно. Харя мог услышать разговор, и тогда им самим пришлось бы туго.

– Выходите по одному на улицу, – приказала Злата.

Петр хотел пройти незамеченным, но наткнулся на Самсона.

– Тебе чего? – спросил Гнусняк.

– Хочу по саду погулять, – ответил парень.

Самсон ничего не ответил. Он был занят своими мечтами. Петр постоял перед ним и вышел. Злата быстро переоделась в своей комнате. Она стянула с себя вечернее платье и облачилась в привычную одежду. Рогатую шапочку она запихнула в карман. Тарзан вышел последним. Злата тихо открыла дверцу микроавтобуса и уселась за руль. Петр забрался внутрь. Тарзан пошел открывать ворота, и в это время в дверях дома появился Харя. Уголовник удивленно оглядел открытые ворота, затем посмотрел на панночку за рулем и, сообразив, что дело нечисто, двумя прыжками добрался до Тарзана. Горбун попытался схватить уголовника.

– Петя, помоги, – прошептала Злата. Петр вылетел из микроавтобуса. И вовремя.

Харя достал пистолет. Еще одна секунда… и он бы выстрелил в горбуна. Петр ногой выбил пистолет из рук бандита и, захватив его огромную голову, нанес коронный удар тайских боксеров – коленкой в подбородок. Харя взвыл, но сознание не потерял. Тогда Тарзан схватил доску, которой запирались, как щеколдой, ворота изнутри, и ударил Харю по затылку. Уголовник обмяк и стал сползать на землю.

Горбун с Петей с трудом подняли квадратного уголовника и попытались запихнуть в микроавтобус.

– Что вы там возитесь?! – зашептала Злата и, потеряв терпение, выскочила из автобуса. Втроем они затолкали оглушенного бандита в машину через заднюю дверь.

– Заводить нельзя – Самсон услышит, – предупредил горбун.

Злата снова уселась за руль. Петр и Тарзан вручную выкатили микроавтобус на дорогу. Тарзан закрыл ворота. Метров через десять от ворот горбун с парнем забрались вовнутрь. Злата повернула ключ. Машина фыркнула и завелась. Злата обрадовалась. Хорошо, что она уже ездила на этой машине. Она знала, где что включается, и теперь чувствовала себя за рулем уверенно. До кольцевой дороги они домчались за пятнадцать минут. Поднявшись на эстакаду перед постом дорожной инспекции, Злата наткнулась на вереницу автомобилей, которые не двигались. Видимо, шла проверка машин, въезжающих в столицу. Злата в нерешительности остановилась.

– Что будем делать? – спросила панночка.

Горбун и Петя придумать ничего не могли.

Тогда Злата скомандовала:

– Выходи!

Горбун с Петей вышли. На заднем сиденье замычал Харя. Уголовник приходил в себя. Злата убрала скорость и отпустила тормоза. Машина медленно начала катиться к шлагбауму. Не дожидаясь, чем закончится неуправляемый спуск микроавтобуса, все, кроме, разумеется, Хари, побежали обратно. Ни Злата, ни Тарзан, ни Петр не видели, как их машина с разгона ударила в разделительный газон возле самого поста. Удивленные инспекторы бросились к автобусу и увидели там мычащего Харю. Тот, не понимая в чем дело, полез за пистолетом, но пистолета на месте не оказалось. Тогда уголовник вспомнил про финский нож, который хранил под полой пиджака и, выхватив его, пополз на инспектора. Харю тут же скрутили.

А панночка и ее спутники добежали до бензоколонки возле кольцевой дороги и бросились к автомату. У Златы, на счастье, оказалась карточка. Петр первым набрал номер Губанова. Объяснив другу ситуацию, он просил срочно собрать ребят и мчаться на помощь. Злата слышала адрес, который называл Харя, когда звонил другу-бандиту. Но сейчас не могла вспомнить. Помнила, что переулок назван именем города. Этот город связан с русским поэтом. Имя поэта вылетело из головы.

– Может, Пушкин, – подсказывал Петр, – или Лермонтов.

Злата отрицательно качала головой:

– Да нет же. Он позже.

– Тогда прочти стих, – предложил Петр.

Злата наморщила лоб:

– Я б навеки пошел за тобой и стихи бы писать забросил! Нет, не так. Я б навеки забыл кабаки и стихи бы писать забросил. Лишь бы тонкой касаться руки и волос твоих цвета в осень…

– Это же Есенин! – крикнул Тарзан.

– Умница, Игорек, – восхищенно воскликнула Злата и сказала в трубку. – Город – родина Есенина – Рязань. Рязанский переулок, двадцать один.

Губанов записал и обещал собрать команду. Злата опустила трубку, и они побежали к трассе. Маршрутное такси остановилось довольно быстро. У поста милиции произошла задержка. Злата высунулась в окно и увидела, как четверо инспекторов возле поста запихивают Харю в милицейскую машину.

– Глядите, наш приятель, пся крявь, попался, – восторженно сообщила Злата. Это страшное польское ругательство вылетело из ее уст второй раз за время пребывания у московского дяди.

– Что такое пся крявь? – спросил удивленный Тарзан.

– Прости, Игоречек. Я больше не буду. Это ужасное ругательство, – смутилась Злата.

– Что же оно обозначает? – допытывался Петр.

– Пся крявь – это собачья кровь. Очень нехорошие слова. Если так обозвать польского паныча, он может обидеться на всю жизнь.

Через пять минут маршрутное такси подрулило к станции метро.

После звонка Кати прошло полчаса, а ее все не было. Астахов снова начал волноваться. Опять заходил по квартире. Затем надел плащ и вышел на улицу. На скамейке во дворе сидели три парочки. Мальчишки пели под гитару. Астахов зашагал возле подъезда, всматриваясь в переулок. Прохожих почти не наблюдалось. Машин тоже проезжало немного. Поэтому большой черный «Форд», который медленно катил по переулку, останавливаясь у каждого дома, привлек внимание Астахова.