Под маской моего мужа (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

— Рано… — смеётся он, кусая ещё раз.

— Что рано?

— Кричать рано…

Смещается чуть ниже, кладёт свои большие ладони на мои ягодицы. Сжимает, пальцы впиваются в какие-то чувствительные точки… Большие — скользят между ягодицами. Разводит их. Промежность сжимается сладкой судорогой от накатившего возбуждения! Дёргаюсь от этого ощущения чрезмерной открытости, пытаясь высвободиться из его наглых рук.

— Артём!

— Ммм? — довольно мурлыча и не думая останавливаться.

Снова сжимает, массирует и снова разводит. На попытки выкрутиться мне прилетает по заднице шлепок.

— Эй!

— Опять рано… — возбуждённо смеётся он. — Возмущаешься тоже рано.

Его палец обводит вход в мою попку, и я недовольно мычу в подушку.

— Всегда мечтал поиграть с твоей попочкой.

Зажмуриваюсь.

— Так… всё… — бормочу я. — Отпусти меня.

— Тебе неприятно?

— Нет, но…

— Будет неприятно — отпущу, — пальцы обезоруживающе ласково скользят к лобку и обратно. — Это же я, детка…

Ощущаю, как его горячий тяжёлый член ложится между моих ягодиц. Он наклоняется, лаская губами спину. Прогибаюсь от удовольствия! Но его устроившийся не там, где положено, член вызывает опасения!

— Нет… нет… нет… — бормочу я, мурлыкая под стать ему. — Верните мне моего Зая…

— Зай списан в утиль. Остался только волк. Оголодавший и уже облизавший эту сладкую трусливую зайку волк!

Вот откуда все эти его горячие взгляды и случайно проскользнувшие пошлости! Я его не знаю… ох!..

— Я не готова к новшествам.

Моё лицо покрывается краской. Чувство горячего стыда… Как будто я сейчас под совершенно чужим мужчиной. Никак не могу уловить в нём своего…

— А я не готов… — зубы снова впиваются в мою шею, острые ощущения от них чередуются с мягкими и нежными касаниями его языка, — отказывать себе и тебе в удовольствиях… — шепчет он.

— Какой ты… оказывается…

— Какой?

— Просто замолчи! И…

— И «трахни меня»? Я полгода молчал. Не имея возможности… — губы снова вжимаются мне в ухо, — трахать самые чувствительные ушки на свете… и наслаждаться твоим стыдливым румянцем… Я же запал с первого взгляда на твои краснеющие щёчки… когда ты вышла ко мне без юбки… — смешок. — Твоя попка, кстати, краснеет так же сладенько… когда тебе стыдно… Давай сделаем тебе стыдно, м?

— Оо… Пошляк какой!

Выводит пальцами по моим губкам узоры, размазывая возбуждение.

— Зато как ты течёшь… как никогда… Тебе нравится… Я тебе нравлюсь… а не тот рафинированный заяц!

Сложно спорить, задыхаясь от возбуждения! Но я пытаюсь:

— Заяц тоже был… неплох!

Измазанные в моём возбуждении пальцы оказываются вдруг на моих губах.

— Оближи… давай…

— Тём…

— Оближи… расскажи мне, какая ты на вкус… ну…

— Извращенец…

— О, да… Сладенькая, да?

Опускает член вниз, вжимая головку в этот раз в нужное, правильное место.

Веду языком по его пальцам, взрываясь горячими ощущениями. Головка вдавливается глубже. Будоражащий вкус смешивается с дразнящим давлением его члена внутрь и его хриплым голосом. Меня взрывает, как фейерверк!

— Да… хорошая моя девочка… Немного стыда — это чудесно, правда?

Закатываю глаза от накатывающего снова предоргазменного ощущения. Чёрт… Да! Стыд — это… какой-то сумасшедший афродизиак, лишающий меня воли. Оо… Двигайся ты уже! Я сознание сейчас потеряю.

— Тём… — умоляю я.

— Попроси… — дразняще и настойчиво.

— Трахни меня… — выдыхаю я.

Отрывает мои плечи от подушки, в которую я вжалась, и вынуждает опереться на руки. Я, как безвольная кукла, уже готова на всё, чтобы это всё скорее взорвалось во мне и остановилось. Наматывает на руку волосы, оттягивает, заставляя запрокинуть голову. Вижу в его зеркальном шкафу наше отражение, встречаюсь с ним взглядом. И от того, как провокационно и нахально горят его глаза, я снова со стоном сжимаюсь. Мои бёдра дрожат.

Он возбуждённо оскаливается, мышцы перекатываются под кожей… Мне кажется, меня сейчас проткнут насквозь!

— Тём… — закусываю я губу. — Я беременна, помнишь?..

— Страшно? — смешок.

— Немного… — зажмуриваюсь я, сама рефлекторно насаживаясь на него глубже.

Плевать уже на самом деле, просто трахни меня!

Укладывает лицом вниз и…

Берёт меня ласково. Вернее, ласков со мной только его член. Вжимая за шею лицом в кровать и не позволяя сопротивляться, он вдавливается пальцем туда, куда обещал… заставляя меня хрипло кричать от острых, болезненных ощущений. И окончательно снося мне крышу своими провокационными: «Кричи… ещё… да! Теперь можно! Покричи для меня… ещё… громче… Да!!!»

И несколько раз нахально протыкает меня пальцем в самом конце, обостряя мои ощущения. Чувствую, как увеличивается внутри его головка… и запах спермы…

Кончив, мы падаем на подушки, тяжело дыша.

— Сволочь… — задыхаясь бормочу я. — Извращенец… Садист!

— Я знал, что ты меня полюбишь… — заплетающимся языком. — Когда мы познакомимся по-настоящему.

— Мне кажется, беременным вредно так сильно кончать! У меня матка вибрирует…

— Не придумывай… Иначе буду трахать в попку.

Мгновенно захлопываю рот. Потому что понимаю, что совершенно не могу ему сопротивляться, и он это сделает.

— Хотя… всё равно буду.

Наотмашь шлёпаю его, не глядя, по мокрой спине.

— Ау!

— Я тебе тоже не зайка, понял?

— Я помню… Ты монстр с топором.

— Чёрт… Прости меня, ладно? Я была жутко напугана. Я… Господи… Хорошо, что ты не пострадал тогда.

— Чч… всё… — обнимает, подтягивая ближе. — Я простил. И ты мне тоже всё заранее, пожалуйста. Все стрёмные детали этой истории, что могут всплыть. Я был другим человеком.

— Я попробую.

— Обещай!

— Ладно…

Устроившись спиной на груди мужа, загружаю карту мира на его планшете, который он отыскал уже здесь. Артём делает звук на плазме потише.

— Мы можем поехать куда угодно, представляешь… — скользит его нос по моему затылку. — И никого, кроме нас, не будет…

Ласковые пальцы бережно рисуют на моём животе.

— Эй… погоди-ка, — вдруг вспоминаю я. — А я же с твоей мамой несколько раз говорила по телефону!

— Это была не моя мать. Нанятый человек.

— Боже мой, какое свинство! Я ей душу раскрывала.

— Это была не моя идея… но…

— Не смей даже оправдываться!

— Но я прошу прощения.

— И свадьба была не настоящая?

— Не настоящая.

— Так ты не муж мне? Пф… — пытаюсь отстраниться от него. — А я так переживала из-за кольца!

— Спокойно! — впечатывает меня обратно. — Мы это исправим. Ты же выйдешь за меня.

Это не звучит, как вопрос.

— А где кольцо? — показательно шевелю пальчиками.

Стягивает с тумбочки какую-то запчасть, вытаскивает из неё мелкую детальку в форме колечка. Надевает мне на мизинец. Каплю великовато. Но на безымянный не налезет.

Сжимаю руку в кулак, не хочу потерять. Это — настоящее.

— Вот такая вот теперь у нас романтика! — виновато. — Обещаю купить потом приличное.

Разворачиваюсь, целую его губы. Перехватывает за затылок, не позволяя отстраниться быстро, и с удовлетворённым стоном несколько раз целует меня в ответ.

Продолжаем рассматривать карту. Увеличивает пальцами изображение на экране.

— Новая Зеландия… Сидней… Монако или, может, Торонто?

— На что мы будем жить?

— Ты — архитектор с европейским дипломом. Я — механик и шарю в элитных тачках. Не пропадём… Правда, придётся ждать визу.

— Тём, но мы же не можем ждать месяц, запертые здесь? Нам придётся выезжать — за продуктами, по документам, к врачу, в конце концов! Я хочу поговорить с отцом, чтобы он остановил на тебя охоту.

— Детка… тебе туда нельзя. Я тебя потом оттуда не вытащу. Второй раз Дамир меня не отпустит. А Аскольдов не отпустит тебя. Мы должны исчезнуть. Хотя бы до тех пор, пока Аскольдов и Дамир не решат свои непонятки без главной разменной монеты.