Папа, спаси меня (СИ) - Ильина Настя

— Спрашиваешь это у меня? Кажется, она сбежала из этого дома вместе с тобой! — с пренебрежением бросает Лапоть.

На секунду я ослабляю хватку, и этого ему хватает, чтобы оттолкнуть меня от себя, подняться на ноги и зарядить мне в правую скулу. Во рту появляется противный металлический привкус, но мне плевать. Важнее понять, где Малая? Где моё то хрупкое счастье, которое я только-только начал обретать снова? Куда она подевалась? И как? Ну как мне теперь отыскать её?

Я начинаю калькулировать в голове последние кадры, когда мы с ней разлучились — я остановился переговорить с Лесей. Могла ли она навредить Тоне? Нет… У неё слишком тонка кишка на такое… На губах появляется ухмылка, и я понимаю, почему в эту секунду были выключены камеры: женишок Леси не хотел, чтобы их горячий союз спалили с поличным.

Чёёёёррррррттттт!

Пользуясь моим замешательством, Лапоть ещё раз замахивается, но я успеваю поймать его руку и заломить. Если он не причастен к исчезновению Тони, то именно он поможет мне отыскать её.

— Где моя дочь, выродок? Я так и знал, что ты её до добра не доведёшь! Чувствовал это пятой точкой! Интересно, почему я хотел избавиться от тебя? Вот потому и хотел! Потому что чуял, что она с тобой в беду попадёт.

Я отпускаю его руку, сжатую в кулак и делаю шаг назад. Драться с ним не лучшая идея, мы могли бы начистить друг другу морды за то, что случилось в прошлом, но это не выход. Это совсем не выход.

— Что случилось с моей дочерью? — цедит сквозь зубы Лапоть, а я всё пытаюсь переосмыслить случившееся.

Можно было бы позвонить Лесе, но я чую, что она тут ни при чем. Она была искренней в своем недоумении и не ожидала встретиться со мной. Тогда кто?

— Тоня пропала из больницы. Она пошла к Егору одна, а я остался на улице, чтобы порешать кое-какие дела. Войдя в больницу, Тоня пропала. До палаты сына она так и не дошла.

— Порешал свои дела? — фыркает Лапоть. — Вот за это я тебя и не взлюбил сразу — за твою тягу «порешать» все дела. Не такой ей нужен был мужик! Ты всю жизнь ей испоганил!

— Не я, а ты! — бросаю я с ненавистью. — Тоня беременна от меня, и если что-то случится с ней или ребёнком, я тебя из-под земли достану, потому что это ты разлучил нас! Ты встал между нами и не позволил быть вместе! И теперь как думаешь, кто может быть причастным к её исчезновению?

Нам хватает пары секунд, чтобы получить ответ на этот вопрос.

— Седой! — в один голос произносим мы с Лаптем.

Мужик бросается к столу, беспорядочно шарит по нему руками, пытаясь отыскать что-то, а я набираю номер Седого. Конечно! Почему я сразу не подумал на него? Он пришёл разобраться со мной, а потом Тоня сообщила ему, что разводится! У него и без того с головой не порядок, а когда понял, что всё кончено, сдвинулся окончательно…

Длинные гудки в трубке переводят на автоответчик. Я злюсь, с силой сжимаю телефон в руке и готов волком завыть от тех чувств, которые полыхают внутри. Эта тварь может навредить Малой. Он способен на многое… На очень многое… Эта сволочь легко навредит ей и глазом не моргнёт. Стискиваю зубы, скрипя имя, сжимаю руки в кулаки, готовый обрушить всю свою ярость на противника.

Перед глазами мелькает самое ужасное, что он может сделать с моей девочкой. Остались ли у него хоть капли человечности? Вряд ли… Я видел, с каким пренебрежением он относился к Тоне, когда она была его женой. Он заставлял её таскаться на шпильках по дому, изменял ей… Он не ставил её за человека, а теперь и подавно. Псих, наверняка, захочет отомстить ей за то, что оставила его ни с чем, а какой может быть месть? Жестокой, изощрённой, больной…

Липкий ледяной пот струится на лбу. Мурашки охватывают всё тело и раздражают кожу. Ненависть к Седому встаёт перед глазами чёрной пеленой, и я понимаю, что впервые в жизни готов прикончить человека, лишить его жалкой жизни, если он посмеет хоть пальцем прикоснуться к сокровенному… Если хотя бы волос упадёт с головы моей женщины.

Когда автоответчик в очередной раз просит оставить голосовое сообщение, я оставляю его.

— Седой, я тебе позвоночник через заднее место вытащу, выпотрошу тебя, как свинью, если ты посмеешь причинить ей боль! А ты ведь знаешь, каким может быть Дикий в гневе, правда, брат? — последние слова я выплёвываю с ядовитой ненавистью, которая обжигает слизистую и остаётся на языке противным послевкусием.

Ненавижу!

И убью, если потребуется.

На всякий случай я набираю номер Черепа, мы с ним недавно перекидывались парой фраз, и я узнал, что теперь он заправляет охранным агентством.

— Череп, мне надо, чтобы моего сына в больнице окружили самой надёжной непробиваемой охраной, а ещё мне на всякий случай нужно будет пару ребят, чтобы поддержали по свистку. Сможешь организовать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Будет сделано, какие вопросы, Дикий? — отзывается старый приятель, и я киваю, пусть он и не видит этого.

Пока я договариваюсь об охране и прошу сделать так, чтобы не напугать пацана, Лапоть что-то находит в компьютере и довольно потирает ладони. Он смотрит на меня с нескрываемой гордостью на лице и достаёт из ящика стола ствол, направляя его в мою сторону. Глаза широко распахиваются. Неужели эти двое заодно?

Женя ухмыляется. От этой улыбки по моей спине пробегают мурашки.

— Я стану полноправным владельцем всего. И… — он делает паузу и бросает на меня самодовольный взгляд. — И вдовцом!

У меня внутри все холодеет.

— Ты не посмеешь! — мои глаза становятся больше, шире, а сама я цепенею от ужаса. — Ты не посмеешь так поступить со мной!

— Еще как, — он резко нагибается ко мне и проводит ногтем по щеке. Я брезгливо отшатываюсь, и лицо его снова становится непроницаемой маской. — Еще как посмею. Никто не поймает меня, не найдет.

Мой мозг начинает лихорадочно работать. Что же делать? Что сказать? как поступить? Как выпутаться из этой паутины?

Беру себя в руки и стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал.

— Уверена, меня засекли видеокамеры. Машину можно отследить. Да ты у полиции будешь первым подозреваемым!

Он хмыкает. Качает отрицательно головой.

— У меня есть прекрасное алиби. Я все устроил. Никто и не подумает на меня.

— А документы? Ты думаешь, так просто подделать документы?

И тут он выходит из себя. Лицо его багровеет. Он шипит на меня, разъяренный моим внешним показным спокойствием.

— Подпись твою я подделать не могу, меня неоднократно поворачивали назад.

— Но там же…необходимо мое присутствие… — лепечу я.

— Уф, ты думаешь, я не предусмотрел этот момент? Все люди куплены, все организовано так, как нужно. У меня еще остались старые связи с разгульной молодости, и все можно решить так, как хочу я.

Мое сердце обливается кровью, я готова сорваться в голос, кричать, но понимаю, что с человеком, который вмиг потерял разум, этого делать нельзя.

И сейчас я готова упасть ему прямо в ноги и рыдать, умоляя оставить меня в живых.

— Прошу тебя, не делай этого. Я отдам тебе все, что хочешь. Останусь без всего, подпишу что хочешь, но…

— Не веришь, что я могу избавиться от тебя? Убить? — холодная зловещая улыбка скользит по его губам. — Это будет моей местью твоему отцу. И местью за ту жизнь, которую я прожил, потерял с тобой и твоим ребенком. Как же вы меня все достали! — завопил он, задрав голову кверху.

В этот момент, поняв, что сорвалась с крючка его взгляда, я рванула вперед, к двери, шаг…второй…третий…И тут же чуть не упала носом вниз — Женя ухватил меня рукой за плечо и буквально откинул назад.

— Ку-у-уда? Никуда ты не денешься, все будет так, как я сказал, ясно?

Я развернулась и ударила его с размаха по голове скалкой, припрятанной за спиной. Он завыл, а потом рванулся вперед, откинул мое скромной оружие в сторону, ухватился за лоб, по которому пришелся удар, и дернул меня так, чтобы поставить прямо перед собой.