(не) случайный наследник для босса - Тая Наварская

– Ого, – только и могу выдохнуть я, глядя на глухую и, кажется, абсолютно непроницаемую стену перед нами. – Это еще зачем?

– Затем, чтобы можно было сделать так, – Вавилов сгребает меня в объятия и бесцеремонно сажает к себе на колени. – Все утро еле сдерживался.

С этими словами он находит мой рот и целует. Глубоко, жадно, горячо.

Пульс учащается, а дыхание, перемешавшись, становится единым. Я ощущаю глухой ритмичный стук в области ребер и не могу понять, чье сердце колотится так неистово – мое или Александра?

Погруженные друг в друга, мы абсолютно теряем контроль. Над временем, над происходящим, над своими телами. Разум впадает в спячку, а власть над организмом захватывают буйные гормоны. Иначе как объяснить сладкое безумство, которое наполняет меня до краев?

Хватаю Вавилов за ворот пальто, царапаю ногтями его шею. Мне хочется быть ближе, еще ближе к нему, но умом я понимаю, что мы должны соблюдать границы. Салонная перегородка может опуститься в любой момент, да и от детсада до офиса рукой подать. Поэтому лучше не заходить слишком далеко.

Когда машина притормаживает у знакомого здания, я нехотя отрываюсь от Вавилова. Будь моя воля, я бы осталась с ним в этом удобном, приятно пахнущем автомобиле навечно, но… Обязательства есть обязательства. Меня уже давно ждут на работе. Да и у Александра наверняка полно срочных дел. Он ведь как-никак биг босс.

– Саш… Саш, ну хватит, – со смехом прекращаю поцелуй. – Мы приехали… Нам пора, слышишь?

Но он никак не хочет меня выпускать. Так и держит в своих жарких сильных объятиях.

– Саш, ну пожалуйста, – смотрю ему в лицо, пытаясь поймать затуманенный взор. – Мы и так слишком сильно опоздали.

– Ладно, – поморщившись, словно от зубной боли, он наконец убирает свои руки с моих бедер. – Умеешь ты обломать удовольствие.

Хихикая, сползаю на сиденье и опускаю задравшуюся юбку. С макияжем, вне всяких сомнений, дела обстоят не лучше, но поправлять его сейчас нет времени.

Услужливый водитель распахивает передо мной дверь, и я, алея от смущения, выбираюсь на улицу. Не думаю, что он знает, чем именно мы с Александром занимались полминуты назад, но определенные догадки на этот счет у него по-любому имеются. Не надо быть гением, чтобы понять, почему мы с Вавиловым оба взъерошенные, растрепанные и с глуповатыми улыбками на лицах.

Пока я пытаюсь расправить полы пальто, Александр приближается и без всяких предупреждений берет меня за руку. Слегка теряюсь от подобной откровенности (ведь мы уже не в уютных стенах моей квартиры, а на парковке перед офисом!), но мужчина невозмутимо поясняет:

– Не хочу, чтобы ты упала. На ступеньках может быть скользко.

Столь трогательное проявление заботы откликается в моей душе всплеском радости, и я посильнее сжимаю сильные пальцы Вавилова.

– Спасибо.

Мы поднимаемся в офис и, миновав турникет, направляемся к лифтам. От меня не укрываются любопытные взгляды, которыми нас провожают сотрудники охраны, ведь все это время Александр держится невообразимо близко: то дверь придержит, то за талию приобнимет, то улыбкой одарит.

Озадаченно покусываю губу, гадая, чем это все закончится. В офисе не принято открыто выражать свои чувства! Но Вавилову, судя по всему, плевать на то, что там у нас принято... Он хозяин этой компании, и может позволить себе все, что душе угодно.

– Саш, а вдруг охранники решат, что у нас роман? – опасливо интересуюсь я, когда за нами закрываются двери лифта. – И расскажут об этом остальным?

– Пускай. Не вижу в этом ничего страшного, – Александр равнодушно пожимает плечами. – Тем более, что у нас и правда роман.

Когда лифт останавливается на моем этаже, Вавилов тянется ко мне губами, очевидно, для прощального поцелуя, но я делаю вид, что не заметила его порыва. Ловко увернувшись, выпрыгиваю в коридор и адресую ему сдержанный кивок головы:

– До свидания, Александр Анатольевич.

– До встречи, Ангелина Ивановна, – мужчина насмешливо передразнивает мою официальную интонацию.

Возможно, мое поведение кажется ему глупым, но поступать иначе я просто не могу! Целоваться в дверях офисного лифта? Как по мне, это чересчур. Не желаю, чтобы местные сплетники ухватились за нашу с Александром связь, как за крючок. Я, конечно, понимаю, что слухи – это неотъемлемая часть офисной жизни, но все же хотелось быть той самой персоной, которую обсуждают все, кому не лень.

Пригладив волосы и придав своему виду невозмутимости, захожу в кабинет и здороваюсь с коллегами. Они смотрят на меня удивленно, но я списываю это на свое опоздание. В «Омега групп» не принято задерживаться, вот коллеги и в шоке.

Скидываю верхнюю одежду и направляюсь прямиком в кабинет Зарецкого. Мне нужно объяснить свое опоздание и как-то загладить вину.

– Антон, добрый день! – говорю я, приоткрыв его дверь после короткого стука. – Можно?

– Заходи? – он кивает, не отрывая взгляда от бумаг.

– Я… Я хотела объяснить свое поведение и… – слегка заикаясь, начинаю я.

– Нет нужды, Лина, – он наконец вскидывает взор и смотрит на меня поверх очков. – Мне все объяснили.

– Уже? – переспрашиваю растерянно. – Но… Кто?

– Сверху, – он загадочно тычет пальцем в потолок. – А теперь иди работай. Жду твой отчет к вечеру.

Пребывая в смятении, я покидаю кабинет начальника и плотно закрываю за собой дверь. Что значит «сверху»? Как это вообще понимать? Неужели Александр позаботился об этом? Но ведь мы с ним расстались не более пяти минут назад…

Терзаемая вопросами, я возвращаюсь на свое рабочее место и медленно сажусь на стол. Настойчивые взгляды коллег по-прежнему жгут кожу, но, когда я вскидываю на них глаза, они тут же делают вид, что увлечены работой. Однако стоит мне отвернуться, как их любопытство вновь становится осязаемым.

Свожу брови на переносице и вся как-то напрягаюсь. Чего они пялятся? Ну, подумаешь, опоздала! Неприятно, конечно… Но все же не катастрофа. Кто из нас хоть раз в жизни не просыпал и не застревал в пробке? Дело-то житейское.

Открываю таблицу в Эксель, и вдруг сознание пронзает ужасная мысль. А вдруг коллеги глазеют совсем по иной причине? Вдруг они как-то прознали про меня и Вавилова?

Шумно сглатываю и отгоняю панику.

Ну нет, это бред. Они не могли ничего заподозрить. Вместе нас видела лишь охрана на первом