Тун. Лето в розовом городе - Гай Маркос

– Лус, а как вы познакомились?

– Ой, об этом можно снять фильм! – засмеялась она. – Расскажу, когда вы увидитесь – тебе будет проще представить. Он невероятный! Если бы я раньше знала, что настоящее счастье стоит того, чтобы ждать!

– И как ты поняла, что он – твое счастье?

Лусо подлила в мой бокал вина.

– Никак, – пожала она плечами. – Я просто почувствовала себя с ним как дома. А у тебя как? Не нашла никого?

Я всеми силами гнала мысли о Юре, но он с укором смотрел на меня, утраивая и без того гнетущее чувство вины.

– Не знаю. Есть один ухажер, но…

– Тогда зачем он тебе? – удивилась Лусо.

Действительно, зачем?

– Не знаю, – повторила я. – Возможно, я все еще надеюсь, что полюблю его.

Лусо фыркнула и отправила в рот спелую клубнику.

– Ерунда! Любовь либо есть, либо нет, остальное – торги. Освободи гавань от ненужных лодок, чтобы туда мог пришвартоваться большой корабль!

Следуя внезапному порыву, я вытащила из кармана телефон.

– Что ты делаешь?

– Пишу ненужной лодке.

Лусо не пыталась меня остановить. Еще не веря тому, что произошло, я осушила бокал. Речь наша стала немного бессвязной, смех – беспричинным. Мы перескакивали с одного на другое, как делают люди после долгой разлуки. Так продолжалось до первых петухов, напомнивших нам о предсвадебных хлопотах.

Мы стояли на смотровой площадке Каскада. Первые лучи солнца еще боялись разбудить спящий город, и Арарат был виден так отчетливо, будто брал начало прямо у окраин столицы. Я любовалась причудливыми красками неба: видимо, художник, рисовавший его, не смог определиться с цветами и решил использовать их все. Голубь белоснежным пятном кружил над нами, вселяя в мое сердце свет и радостное предчувствие.

Всем телом я ощущала, как Тигран тщательно изучает каждый миллиметр моего повзрослевшего лица, и боялась повернуть голову – вдруг все исчезнет? Он коснулся моей руки холодными пальцами и прошептал на ухо: «Скоро».

Вздрогнув, я вернулась в реальный мир. Сердце бешено колотилось, а мирное сопение друзей казалось странным. За годы я научилась видеть знаки, принимать неизбежность и запоминать послания. Уже второй раз Тигран врывался в мою ночь. Как я мечтала об этом раньше – и все тщетно! Но сейчас сомнений не было – он вернулся.

Мы с беременной Сюзи застали Лусо на кухне, в одиночестве поглощающей пышный омлет с бастурмой прямо из сковороды. С трудом, но нам все же удалось отобрать у Лусо еду и затолкать ее в ванную. А спустя час началось настоящее безумие.

Пришли фотограф и оператор и начали настраивать аппаратуру. Одновременно с парикмахерами явились и многочисленные родственники Лусо. Женщины что-то теряли, находили, кричали, смеялись, варили кофе в огромной кастрюле и без конца кого-то обсуждали.

Предоставленная сама себе, я бродила по комнатам, осторожно прикасаясь взглядом к каждому сантиметру этого теплого дома. За годы моего отсутствия стараниями Лусо был сделан ремонт внутри и во дворе. Вышла замуж ее сестра Маринэ и носила свой семимесячный живот с таким видом, будто именно она изобрела материнство. Ну хоть что-то осталось неизменным: она по-прежнему олицетворяла собой тип женщин, которых я отвергала всем нутром.

В десять утра, когда была выпита вторая кастрюля кофе, фуршет накрыт, дом украшен, а мы наконец стали походить на истинных леди, послышались рев моторов и истошные сигнальные вопли. Суматоха в доме достигла своего пика.

– Мариам!

Голос Лусо заставил меня подпрыгнуть.

– Стех ари![63]

Все уставились на меня, словно впервые узнали о моем существовании. Я нырнула в толпу, стараясь не помять скромное нежно-розовое платье.

– Держи!

Мне в руки опустилась небольшая тяжелая коробка с золотистым бантом.

– Сейчас женщины со стороны жениха начнут танцевать на улице. Наши немного подождут, а потом тоже присоединятся. Ты пойдешь с ними, немного потанцуешь, обменяешься подарками и вернешься в дом вместе с гостями. Ладно?

Ее перепрыгивающая с армянского на русский речь рикошетом отскакивала от моих ушей, однако Лусо не замечала нюансов. Не дождавшись ответа, она попросту вытолкнула меня в людской поток.

Музыканты шли нам навстречу, разрывая воздух звуками зурны, дхола и бодрыми голосами. Наконец они остановились, дав дорогу остальным.

Девушки со стороны жениха несли огромные белые корзины с подарками – сини. Одна из них поймала на себе мой завороженный взгляд и с улыбкой поплыла в мою сторону. Я старалась не сбиться с ритма, не уронить подарок, не угодить каблуком в расщелину между камнями и при этом улыбаться. Наши щеки соприкоснулись, и в ее руках оказалась коробка с бантом, а в моих – корзина с главными атрибутами для венчания: свечами, бокалами и вином. В самой большой корзине терпеливо ждали своего часа фата, украшения, духи, букет и туфли. Раньше в сини клали и подвенечное платье, заботливо приготовленное матерью жениха.

В остальных лежали алкоголь, сладкое, фрукты и все необходимое невесте после свадьбы – белье, косметика и прочее. Приданое ограничивалось лишь финансами и фантазией будущей свекрови. Следом за танцующими девушками шли мужчины и семейные пары – родители жениха, кавор[64] и каворкин[65]. Для столь ответственной роли выбирали только проверенных временем супругов. Они занимали почетное место на венчании, позже крестили детей, и эти узы порой становились крепче кровных.

Пропустить избранника Лусо в толпе мужчин было невозможно: он единственный достигал почти двух метров и выглядел стройной сосной среди пушистых елей. Его сложно было назвать красавцем, но ослепительная улыбка с лихвой это компенсировала. Он светился от счастья и наслаждался каждым моментом своей новой жизни – а это сыграть невозможно.

Я представила себя в кружевном платье цвета слоновой кости с открытой спиной, в нетерпении ожидающей, когда отворится дверь спальни и войдет Тигран. Чудное видение продлилось недопустимо долго – я поняла это, когда мой каблук все же застрял между камнями и я потеряла равновесие.

– Ушадир![66] – рассмеялся в ухо незнакомый голос.

Мой спаситель, зрелый мужчина невысокого роста, поддержал меня и тут же убрал руки.

– Вы спасли меня от позора. Спасибо!

– Ерунда, – ответил он с акцентом, – будешь должна!

– Партки тетри меч кгрек![67]

Раньше в магазине было принято давать рассрочку старым знакомым. Покупки отмечали в тетради, наслаивая долги друг на друга.