Моника Мерфи - Девушка на неделю (ЛП)

– Дрю. – Я сжимаю его руки, и его взгляд снова сосредотачивается на мне. – Мы должны уехать. Сейчас.

– Ты права. Идем.

Я бегу в свою комнату, бросаю все вещи в сумку и застегиваю ее. Хватаю кошелек, толстовку, которую собираюсь надеть, и оглядываю комнату, убеждаясь, что ничего не оставила.

На самом деле не имеет значения, если я что-то забуду. Я так хочу убраться отсюда, что мне плевать.

Жду Дрю в гостиной, уставившись в окно на главный дом. Они еще не уехали помянуть Ванессу, как планировали. Я вижу «Range Rover», припаркованный на подъездной дорожке, будто отец Дрю приготовил машину заранее. По крайней мере, он не блокирует внедорожник Дрю.

Слава Богу.

– Хочешь попрощаться с отцом? – спрашиваю я, когда он с отсутствующим выражением лица и перекинутой через плечо сумкой входит в гостиную.

Дрю медленно качает головой.

– Я напишу ему. Они уже уехали?

– Нет. – Паника явственно звучит в моем голосе, и я откашливаюсь, злясь на себя. – Дрю, не думаю, что будет хорошей идеей пойти туда…

– Я тоже, – прерывает он.

Волна облегчения проходит через меня, и мы торопясь направляемся к своей машине. Мои движения совершенно безумные, когда я забрасываю сумку на узкое заднее сиденье его большого салона. Дрю садится в машину одновременно со мной, и мы в унисон хлопаем дверьми, он вставляет ключ в замок зажигания.

Мы так близки к тому, чтобы убраться отсюда, что я почти ощущаю вкус свободы. Никогда не была так счастлива, покидая какое-нибудь место, как в этот момент.

– Эндрю!

Резко повернув голову влево, в недоумении наблюдаю, как Адель бежит к машине и останавливается у двери со стороны водителя. Она стучит по стеклу кулаком и кричит Дрю открыть окно, он смотрит на нее, удерживая руку на рычаге переключения передач, готовый дать задний ход.

– Не делай этого, – бормочу я. – Не открывай окно. Она больше не заслуживает твоего внимания, Дрю.

– Что, если она расскажет отцу? – Его голос слаб, он говорит как маленький мальчик, и мое сердце разрывается из-за него. Его боль стала моей.

– Какая разница? Не ты ошибся в этой ситуации. А она.

Не поднимая головы, он протягивает руку и нажимает кнопку, медленно открывая окно.

– Что ты хочешь? – холодно спрашивает ее.

– Просто... пожалуйста, поехали с нами. Я хочу, чтобы ты там был, Эндрю. – Она бросает на меня короткий холодный жесткий взгляд, и я отвечаю ей тем же.

Мне хочется разорвать Адель на части. Я так сильно ее ненавижу.

– Я уже навестил ее могилу вчера. И отдал дань уважения своей сестре. Что еще ты от меня хочешь? – В его голосе чувствуется лед, а свирепый взгляд пронизывает холодом, когда он поворачивается к ней, однако Адель совершенно не обращает на это внимания.

– Ты еще столько всего не знаешь, и я... я должна рассказать тебе. Лично. Это важно, Эндрю. Пожалуйста.

– Перестань его так называть. – Ничего не могу с собой поделать, я должна заставить ее остановиться. Терпеть не могу, когда она называет его полным именем.

– Это его имя, – произносит Адель ровным голосом. – И кто ты такая, чтобы говорить мне, что делать?

– Не смей так с ней разговаривать, – предостерегающе говорит Дрю низким голосом, но, похоже, это никак не влияет на Адель.

– Она ничто, Эндрю. Жалкая пустышка. Почему ты проводишь с ней время? Она хороша в постели? Всегда раздвигает для тебя ноги, поэтому ты держишь ее рядом? – Адель кажется совершенно маниакальной. Не позволю ее оскорблениям хоть как-то на меня повлиять.

Она так опустилась в моих глазах из-за того, что сделала Дрю. Эта женщина заслуживает вечно гнить в аду.

– По крайней мере, я, не соблазняющий детей, кусок дерьма, – бормочу себе под нос.

Вздох, исходящий от Адель, ясно указывает на то, что бормочу я недостаточно тихо.

– Что ты сказала, маленькая сучка?

Срань господня, я попала.

– Она знает, Адель, – жестко вставляет Дрю. – Фэйбл знает все.

Гнетущая тишина болезненно окутывает нас троих. Не могу смотреть на Адель. Заостряю внимание на своих дрожащих коленях, изо всех сил стараясь держать дыхание под контролем. Уголком глаза смотрю на Дрю и вижу, что на его скулах заиграли желваки, а руки до белизны костяшек вцепились в руль.

– Хорошо, – хрипло произносит Адель и прочищает горло. – Итак. Ты рассказал ей все, да? Она знает о нашей небольшой сексуальной интрижке?

– Соблазнение пятнадцатилетнего мальчика очень далеко от понятия «интрижка». – Я плотно сжимаю губы и закрываю глаза. Мама всегда говорила, что мой длинный язык доведет меня до беды.

Думаю, она права.

– Хорошо, если ты хочешь, чтобы она знала все, пусть будет так. Я расскажу то, что хотела сообщить наедине, перед твоей шлюхой с болтливым языком. – Голос Адель, такой легкий и сладкий, невероятно нервирует, но я поднимаю голову и смотрю на нее.

И мне не нравится то, что я вижу. Убийственный блеск горит в ее глазах, а губы изогнуты в безумной улыбке. Адель явно на грани потери рассудка.

– Мы должны уехать, – шепчу я Дрю, и, не говоря ни слова, он заводит машину.

– Разве ты не хочешь узнать мою маленькую тайну? – спрашивает она своим жутким монотонным голосом.

– Не особенно. – Дрю удерживает взгляд на руле.

– Очень плохо. Потому что речь идет о Ванессе.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на нее, и я тоже.

– Что?

– Я пыталась сказать тебе то, что чувствовала всегда, просто никак не могла правильно выбрать время. Но ты должен знать. Я всегда чувствовала, что это правда... но не была уверена. Однако теперь знаю. Без всякого сомнения, я знаю это.

– Давай уже, выкладывай, Адель.

Мой желудок сжимается в ожидании, а ладони от страха становятся липкими, и я хватаюсь за колени, опасаясь сойти с ума из-за того, что она собирается сказать.

– Ванесса не твоя сестра, Эндрю, – Адель делает паузу, посылая мне разрушительную улыбку. – Она была твоей дочерью.

«Там, где есть любовь, есть и боль»

– Испанская пословица

День 7 (Отъезд). 11:30

Фэйбл

Прошло уже почти два часа, а я все еще не знаю, что сказать.

Я в состоянии непрекращающегося шока от разрушительной исповеди Адель. Однако не меня это травмировало больше всего. Я до смерти боюсь того, как все это воспринял Дрю. Потому что он вообще никак не реагирует.

Он холоден, как лед. Бесстрастен. Равнодушен. Абсолютный вакуум.