Алика Смехова - А и Б сидели на трубе…

И хотя его вкус считался безупречным, она никак не ожидала, что слова этого человека окажутся пророческими.

За эти два года Серафим подрос, из капризного младенца превратившись в крепенького синеглазого карапуза, и они с Алешей были очень дружны. Арина временами ловила себя на том, что невольно смотрит на маленькую улучшенную копию Бориса чересчур взыскательным и строгим взглядом. Спохватившись, она прижимала малыша к себе и шептала ему на ухо что-нибудь ласковое, а ему было щекотно, и он заходился смехом.

Арина не вполне понимала, как это произошло, но однажды вдруг обнаружила, что не нуждается ни в чьей помощи, мало того: ей даже лучше обходиться самой, никто не мешает поступать так, как она считает нужным. Очень верно сказано, думала Арина, что люди похожи на острова, и каждый сам себе остров. После Бориса личная жизнь ее не интересовала, а на мужчин, которые выказывали к ней интерес, она смотрела с недоверием и страхом.

Первое посещение театра, в котором Арина отныне пела, состоялось в межсезонье, в самом начале лета. Она доехала до центральной площади на такси и не сразу сообразила, где служебный вход: она ожидала, что ее встретит кто-нибудь из администрации, и в первый момент растерялась.

Режиссер, который ставил здесь сарсуэлу, настоял на том, чтобы она, несмотря на задержку из-за оформления документов, сразу по приезде появилась на репетиции и постаралась полноценно участвовать в ней. Репетиции с оркестром здесь было принято проводить в костюмах, и она очень переживала, что ее костюм не готов, но костюмер обещал чтонибудь придумать и предложил подъехать пораньше, примерно за час до начала.

И вот теперь она с трепетом вошла в это старинное здание с гулким пустым коридором. Невозможно было поверить, что чуть ли не полвека здесь был какой-то склад… Пользуясь тем, что никого вокруг не было, она, волнуясь, на ходу проверяла голос.

– Амоооре миио! – коротко пела Арина. Вдруг дверь в конце коридора распахнулась, и ей навстречу вышел высокий тридцатипятилетний мужчина с копной иссиня-черных волос. Вид у него был такой строгий, что она оробела.

– Пердоне… – начал незнакомец, но внимательно посмотрев на нее, перешел на английский. – Простите…

Он остановился и учтиво склонил голову, изображая внимание. «Прямо испанский гранд», – досадуя на свою растерянность, подумала Арина.

Встреча оказалась судьбоносной: это был дирижер Альваро Домингес, действительно аристократ, вдовец и красавец, который, видимо, из врожденного благородства стал опекать ее и детей, а для начала порекомендовал ей педагога для занятий испанским. Его родители приняли живое участие в судьбе Арины, на праздники приглашали ее и мальчиков к себе, и очень скоро Арина привязалась к ним как к родным. Общались они в основном на английском, хотя Арина уже пробовала изъясняться по-испански. Мать Альваро как-то призналась ей, что не ожидала от сына такого интереса к детям.

– В молодости он был совсем другим. Они с Эмилией очень подходили друг другу… Вначале ей хотелось ребенка, но он категорически возражал, говорил, это лишние проблемы, я много сил трачу на профессию, все время в разъездах, а детьми нужно заниматься…

– А Эмилия тоже была музыкантом? Или певицей?

– Первой скрипкой. И характер у нее был… очень сильная, взбалмошная… Но я ее любила. Она была предана моему сыну… Он так горевал после ее смерти, а потом… потом как-то забылся.

Дети быстро привыкли к Альваро и всегда встречали его улыбкой, особенно Серафим, тот просто сиял, а иногда даже повизгивал от счастья.

– Ах ты мой поросеночек! – говорила ему Арина.

– Вот эту ложку нужно непременно съесть за Альваро, – пользовалась случаем няня.

И малыш послушно открывал рот.

Это была трогательная парочка: смуглый темноволосый и темноглазый Альваро и беленький, в кудряшках, синеглазый Серафим, которого Альваро, с разрешения Арины, стал звать Анжело – ангел.

– Ты мой ангел, – говорил Альваро с улыбкой. – Три дня тебя не видел, и уже соскучился…

С Ариной Альваро был учтив и предупредителен и никогда не проявлял к ней интереса как к женщине. Вначале ей это нравилось, но потом она стала думать, что с ним что-то не так, и однажды, когда они сидели вечером в кафе, не выдержала:

– Неужели ты совсем не интересуешься женщинами?

– Ты имеешь в виду кого-то конкретно?

– Нет, вообще… Я вижу тебя все время за работой. Ну еще дома, с родителями. Ты можешь сказать мне, я пойму. У меня брат гей, и мы с ним очень дружны, – соврала Арина и покраснела.

– Гей? – засмеялся Альваро. – Ну да, конечно, я гей! Или очень долго был им, а вот теперь, кажется, что-то во мне изменилось… Не хочешь проверить? – И с удовольствием наблюдая, как лицо Арины все сильнее заливается краской, уже серьезно сказал: – Выше всего я ценю свободу и возможность распоряжаться своим временем. А женщины… Одна меня все-таки заинтересовала. Одна за последние несколько лет. Знаешь, почему? У нее в глазах и в голосе печаль… И мне кажется, мы созвучны. Но это очень хрупкое чувство, я боюсь его разрушить… Когда вы летите на Тенерифе? Завтра? Я к вам туда приеду…

И пока Арина собиралась с мыслями, быстро встал из-за столика и пошел к выходу.

Отдых на Тенерифе оправдал лучшие Аринины ожидания. Дети резвились на пляже, а она, чтобы никому не мешать, заплывала подальше и распевалась, наслаждаясь теплым морем и мягким солнцем. Наконец настал день встречи с Альваро, который прилетел дирижировать оркестром на концерте классической музыки в музыкальном центре Санта-Круза расположенном на берегу океана. Альваро репетировал с оркестром, а Арина, взяв напрокат машину, поспешила с детьми к нему, к музыкальному центру, похожему на распростершую крылья белую птицу. Дорога была почти пустая, если не считать велосипедистов, группками и по одному спускавшихся с гор к побережью. Но путь вдруг преградило праздничное шествие: в местной деревне по традиции отмечали День святого Педро. Шествие было веселым и красочным, оно состояло из двух грузовичков, на которых жарили баранину и разливали молодое вино, и поющей и гомонящей толпы. Желающие подходили и угощались, к местным жителям присоединились туристы, которых все прибывало. Веселая процессия запрудила дорогу, и Арина остановилась.

– Мама, давай попробуем эту еду! Нас святой Педро угощает! – оживился Алеша.

– Нет, мы не можем, там, внизу, нас ждет Альваро. Мы будем с ним обедать. Потерпи немного, хорошо?

Захваченная зрелищем, Арина опустила стекло и вздрогнула: рядом с грузовиком остановился велосипедист в бейсболке, и когда он повернул голову, они встретились взглядом. Это был Борис.