Вивиан Коннелл - Золотой сон

Тогда она сказала: «У меня для вас письмо от Адриана Мистраля. Вы же знакомы с ним.»

– Мы однажды встречались.

– Да, он мне рассказывал. Он не забыл о вашей встрече. Неожиданно спокойствие ушло с ее лица, оно показалось Кельвину старым, изможденным «Я его встретила в Париже пять дней назад, мне кажется, с тех пор прошло лет сто.»

Он не поднимал на нее взгляда, опасаясь увидеть невыносимые страдания и боль.

Она передала ему письмо, он взял его и спросил: «Вы знаете, что в конверте?»

– Он мне не сказал, но боюсь, что знаю. Он задумался. «Мне кажется, там его завещание.»

Кельвин вскрыл конверт и в самом деле увидел внутри завещание, заверенное двумя людьми – он завещал Кельвину свой гонорар от концерта. Еще в конверт была вложена записка с двумя словами: «Спасибо тебе.»

– Вы правы, это действительно завещание. А что там у вас с ним случилось в Париже?

– Да, там целая история. В прошлую пятницу я поехала в Париж посмотреть пьесу, в которой мне предстоит играть, если ее поставят в Англии. С Адрианом Мистралем я познакомилась у управляющего концертным залом «Ла Салль». Адриан только что вернулся с репетиции и вид у него был такой, точно он только что вылез из могилы, или готовился туда сойти. Я понимаю, звучит это довольно глупо, но именно так мне в тот момент показалось. А Луи Шамбронн, это мой друг, отвел меня в сторону и попросил: «Адриан спутался с какой-то страшной девкой. Ради бога, уведи его куда-нибудь, только чтобы она от него отстала, иначе он не доживет до премьеры.» Мы его не отпускали весь вечер, хотя он куда-то рвался, а потом он напился, и я его отвезла домой, и он мне… исповедался, и плакал, и метался, а потом уснул у меня на коленях.» Она остановилась.

«До вчерашнего дня мы с ним не разлучались, а потом он предложил мне свою любовь, и я решила ему не отказывать, он мне казался таким неприкаянным, я чуть с ума не сошла – это как будто тебя любит человек, которого ненадолго выпустили из могилы, и мне это стало невыносимо, и я сбежала—улетела на самолете вчера утром.» Она посмотрела на него глазами, полными муки. «Вы меня понимаете?»

– Конечно. Вы пытались ему помочь, как могли.

– Верно. Я сказала Луи, что останусь с ним до премьеры, премьера сегодня, но потом я не выдержала. Он и себя не щадил на репетициях, и оркестру от него доставалось…»

– А что за музыку он сочиняет?

Казалось, она сильно удивилась его вопросу.

– Замечательную музыку, только в каждом аккорде звучит смерть. Завтра о ней будет говорить Париж, а через месяц – вся Европа. Это все равно, что играть на ребрах скелета – страшно, но очень увлекательно. Луи говорит, что он такую очаровательную музыку слышал в первый, и, он надеялся, в последний раз. Знаете, его музыку словами очень трудно объяснить. А мотив…» Кельвин тихо стал насвистывать мотив, и ее глаза загорелись: «Ничего себе, откуда вы знаете?»

– Той ночью, когда мы с ним познакомились, он мне сыграл начало на скрипке.

– Очень странно. Он мне говорил, что эту музыку написал под вашим влиянием, но что это за влияние, он не смог объяснить.» Вид у нее действительно был сильно потрепанный. «Я ему сказала, что с меня хватит, что я ухожу, тут он сразу как-то успокоился, и попросил передать вам это письмо. Я знаю, вы ему чем-то помогли, вот он и посвятил свой концерт вам.» Она вздохнула. «Я просто не выдержала. Он мне сказал, что вы с ним больше никогда не увидитесь, поэтому…» С ее лица исчез последний свет. «Я знаю, он очень скоро умрет. В нем смерть видна каждую минуту.» Она снова задумалась. «Вчера вечером мне позвонил Луи и сказал, что Адриан вернулся к этой девушке. Ее зовут…

– Григ, – сказал Кельвин.

Она в смятении посмотрела на него и забыла о вежливости:

– Откуда ты узнал?

– Я давно догадывался, что она с ним встретится.

– А ты ее знаешь?

– Знал.

– Он говорит, что она…

– Не продолжай, я уже знаю.

Она посмотрела на него и сказала: «Ты очень странный человек».

– Так концерт, будет сегодня вечером?

– Да.

Пришедший официант поставил на стол свечу. В ее свете Кэролайн казалась на много лет старше. Она улыбнулась.

– Я очень устала. Мне надо вернуться и отлежаться перед театром. – У нее был вид набегавшегося ребенка. «Как ты думаешь, мне не надо было ему помогать?»

– Нет, обязательно надо было помочь. Мы как-нибудь увидимся?

– «Я не против», улыбнулась она. «Я тебе хотела кое-что сказать. По-моему, он просил меня передать тебе письмо потому, что хотел, чтобы мы познакомились. Он сказал, ты поймешь, зачем.»

Она поднялась и взглянула на Кельвина. Он тут же ответил: «Да, я действительно понял.» Больше она не проронила ни слова, пока они не вышли на улицу.

– Так когда мы увидимся?

– Может, сегодня вечером?

– Мне надо пьесу до конца досмотреть, а это будет поздно. Хотя, если ты готов подождать, я согласна.

– Я за тобой заеду и буду ждать тебя у выхода, хорошо?

– Отлично.

Она села в такси и машина уехала. Он позвонил в отель «Ритц», заказал номер, потом позвонил Фредерику и сказал, что хотел бы одолжить у него пижаму – он не собирается сегодня возвращаться в Сассекс.

Фредерик сказал: «У меня все для тебя готово. Мне казалось, что ты останешься сегодня в Лондоне.»

Григ сидела в ложе рядом со сценой, рассматривала публику и понимала, что сегодня весь Париж пришел именно сюда. Многие из партера направляли бинокли на девушку, одиноко сидевшую в ложе и пытались понять, кому же принадлежит такая красота. Немногим было известно, что это подруга Адриана Мистраля, композитора, чей концерт сегодня исполнялся. Ходили слухи, что это настоящий шедевр. И о девушке, и о концерте было известно одинаково мало – в программе не было ни информации об авторе, ни о произведении – только фамилия первой скрипки и посвящение Кельвину Спрингу. Теперь публика терпеливо ждала появления самого автора, ожидая, что сегодня свершится сенсация. Нередко глаза наиболее осведомленных останавливались на хорошенькой девушке в строгом черном платье с одним-единственным бриллиантом, но никто не знал, что и то, и другое ей подарил человек, с которым она познакомилась незадолго до знакомства с Адрианом, из которого она по ночам выпускала зверя.

Сейчас она улыбалась – она, как и все, ждала, когда Адриан поднимется на сцену. На несколько дней она его потеряла – он исчез с Кэролайн Мандей, но вчера вернулся – со слезами на глазах, изголодавшись по ее телу, он накинулся на нее и до самого утра они не заснули. Он вернулся к ней потому, что не мог остановить того, что должно было произойти. Единственным человеком, который смог остановить ход времени был Кельвин Спринг. На сцену вышел солирующий скрипач, принял заслуженные аплодисменты – он действительно был сегодня первой скрипкой Европы, и сел за пульт.