Цвет жизни (СИ) - Ройс Саша

— Я себя чувствую предательницей родины! — из меня вырывается нервный смешок. — Вы, парни, не переигрываете? Нет?

— Ты не оставила нам выбора, Света, — строго чеканит Татт и сверлит меня глазами.

Токио, Япония

Некоторое время спустя

Белая гостиная в стиле тотал хай-тек. Лишь одна деталь выбивается из общего интерьера. Помпезное английское кресло с высокой спинкой и со стеганой бархатной обивкой.

Поздним вечером в нем расположился хозяин дома, вытянув ноги на красивом круглом ковре из шкур росомах.

Рукава белой рубашки закатаны по локоть, верхние пуговицы небрежно расстегнуты, а шелковая лента галстука-бабочки змеей переброшена через шею.

Пламя газового камина отражалось в бездонных омутах его глаз.

— Господин Комацу, — неожиданно раздалось над ухом.

Акио настолько погрузился в себя, что не услышал шагов начальника безопасности. Боковым зрением теперь он заметил его присутствие, но головы не повернул.

— Говори, — сухо приказал он, поднося пузатый бокал с красным вином к губам и делая пробный глоток.

— Объект сменил свое местоположение. Сейчас он находится в США, Ричмонд, штат Вирджиния.

— И что она там делает? — он едва сдвинул подбородок на несколько градусов.

— В Америке по туристической визе. Скорее всего, проводит свой досуг.

— «Скорее всего»? — мужчина поймал языком едва не убежавшую каплю вина.

— Установим цель визита, — с готовностью отзывается начальник безопасности, осознав свое упущение.

— Связь с Панкратовым?

— Не поддерживается. Судя по всему, они расстались. Объект уволен или в отпуске.

Господин наконец-то удостаивает своего работника весьма красноречивым взглядом, и тот покорно опускает перед ним голову.

— Установим в самый кратчайший срок, — заверяет служащий.

— Что насчет вербовки в финском филиале Панкратова? — Комацу отставляет фужер на столик.

— Все люди, что имели подозрительные контакты, подвергаются проверке. Мистер Татт знает свое дело.

— «Мистер Татт»! — с гневом выпалил Акио и ударил ладонями по подлокотникам. — Один такой сотрудник решил бы уйму моих проблем!

— Господин…

— Жду с докладом.

Тень мужчины послушно исчезла из виду.

От внезапно накатившей усталости Акио прикрыл глаза. Какое-то время он пробыл в таком состоянии, пока его вновь не потревожили.

Его глаза резко распахнулись, а сам Комацу подался вперед, выпрямившись в кресле. Он метнул взгляд точно на выросшую рядом фигуру.

— Только ты беспокоишь меня без спроса, — в полумраке черные сапфиры предостерегающе блеснули.

— Ты злишься на кого-то, а злость срываешь на мне. Как ты не можешь понять: силен тот, кто управляет своими слабостями.

Друг отца Ясуо Ивата с недавних пор взял на себя право промывать мозг Акио вместо родителя. Но если отца наследник вынужден был сносить, то вот престарелого «мудреца» он не собирался терпеть. Ведь Ясуо никем ему не приходился.

— Избавь меня от заумных фраз! — нетерпеливо отмахивается Комацу, — я оставил за тобой должность, за которую плачу деньги, но не вижу результата. Будь благодарен.

— Ты что-то путаешь, Акио. Я с тобой не воюю.

Без труда старец выдержал взгляд разгорячившегося Комацу.

— Тебе не удается совладать с эмоциями. Это плохо для лидера такой организации как «Za-kuraudo».

— Меня раздражает компания Панкратова, — в пылу бросает молодой мужчина.

— Они никак не соглашаются с тобой дружить.

Акио промолчал, потому что старик попал в точку.

— Я изучал их дело немного раньше. — Ивата присаживается на мягкий пуф-куб. — Читал отчеты, после твоей поездки в Москву. Напомни мне некоторые детали, если не трудно. Кто сейчас руководит компанией Панкратова?

— Его заместитель Аркадий Ковров. Предыдущий гендиректор Григорий согласился освободить должность и покинуть компанию. Он подписал мировую, предложенную младшим братом, не стал доводить дело до суда. Пойди он против Валентина, он ничего бы не получил, так как не приходится сыном Панкратову старшему и даже не был им усыновлен.

— Я искренне радуюсь, когда в человеке побеждает разум.

— Григорий мне больше не интересен, — равнодушно проронил Комацу. — Одной фигурой в игре всего лишь стало меньше.

— Почему ты так сосредоточил свое внимание на данной российской компании?

— Это единственная организация, в которой у меня нет своего человека! Единственная компания, которая откровенно пренебрегает сотрудничеством с «Za-kuraudo»!

— Почему бы тебе ее просто не купить? — выдыхает старик.

— Когда интересы компании совпадают с государственными интересами, то такое невозможно. Виктор, предвидя подобное, позаботился заручиться поддержкой правительства.

— Умно.

— Сколько не старался мой отец, Панкратов не видел в нем больше чем просто партнера по бизнесу.

— Разве твой отец хотел стать другом господину Панкратову?

— Он хотел участвовать в международных секретных проектах. Но вместо нас, Виктор предпочел угрюмую Финляндию.

— Может в этом зерно проблемы. Ты хочешь, чтобы тебя принимали как друга. Но что ты сделал для них, как друг? — И Ясуо принялся рассуждать. — За дружбу — дружба, за любовь — любовь, за удар — удар. Что ты сделал, для того, чтобы они считали тебя другом?

Комацу заскрежетал зубами.

— Вместо того чтобы на переговорах объявить о своих дружеских намерениях и о готовности сотрудничать, ты пытался значительно урезать бюджет производства.

Что-то внутри Акио соглашалось со словами Ивата.

— И, не справившись с ослепившей тебя яростью, растоптал маленькую букашку, так и не подобравшись к королю.

Брюссель, Бельгия

Перед сном полагалась прогулка по парку.

Госпиталь окружал парк с широкими дорожками, геометрическими кустарниками и редкими деревьями. Он был предназначен для времяпрепровождения пациентов.

О красоте парка Панкратов мог только догадываться. Он никогда его не видел. Однако со слов наставника, который первую неделю после операции проводил с ним практически все время, он нарисовал в своем воображении мини-версальский парк.

Спустя неделю Магалов улетел. Отныне медицинский персонал служил Валентину некой связью с миром. Медсестры за ним следили компетентные. Они понимали, каким образом лучше общаться с пациентом из России. В спорных моментах моментально находили компромисс. А за понимание и соблюдения режима включали поощрение.

На прогулке медсестра Хлоя предоставляла возможность Панкратову побыть наедине с собой, деликатно наблюдая за ним в стороне. Если пациент нуждался в ее помощи, она всегда поспевала вовремя.

Вечер вышел теплым. Прогулка прошла удачно. В этот раз русский пациент попросил почитать ему. Сначала статьи из свежего номера газеты, потом несколько глав из любимой книги.

— Я могу почитать на русском. Моя бабушка была русской.

— Боюсь, что тогда я превращусь в учителя, а вы в мою подопечную. Читайте в подлиннике. А я поностальгирую о годах обучения на туманном Альбионе.

Обаятельная улыбка пациента послужила залогом его правоты.

Хлоя выполнила просьбу пациента. Ей понравилось наблюдать за мужчиной, который чуть запрокинув голову, внимательно слушал ее.

Когда закончилась третья глава, он объявил о желании вернуться в свою палату.

Медсестра сопроводила Валентина в те две просторные комнаты, которые в последний месяц служили его обителью.

— Господин Панкратов, вам что-то еще нужно?

— Нет. Благодарю.

— Звонить никому не будите?

— Знаете, не планировал.

— Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но вот уже как две недели, как вы не созваниваетесь со своей девушкой. А до того каждый день просили меня ее набирать.

— Не принимайте близко к сердцу. Ничто в этой жизни не вечно.

— Хорошо, господин Панкратов. Буду надеяться, что у вас все наладится. Подъем в шесть. Процедуры в семь. Как обычно. До завтра.