Без права на тебя (СИ) - Руднева Ксения Игоревна

Кирилл стоит в окружении десятков горящих свечей с гитарой в руках и поёт для меня. Высовываюсь из окна, а он продолжает. Глаза в глаза. Мы не отрываемся друг от друга, будто нас связывает не песня через расстояние от асфальта до второго этажа, а кое-что гораздо более крепкое, хоть и настолько же эфемерное. И только закончив песню, Кир оставляет гитару висеть на ремне, сам же складывает руки рупором и кричит во все горло:

– Я люблю тебя, Яна!

– Кирилл! – шиплю возмущенно. Вот зачем он устраивает представление на виду у всех?

– Спускайся! У меня в запасе много песен, ты знаешь. Могу тут хоть до утра выступать.

– Нет, – мотаю головой, а у самой внутри неожиданно разгорается огонек веселья.

– Как скажешь, любимая, – орет он во все горло и снова принимается петь.

– Меня не выпустят так поздно, – хохочу уже открыто.

– Выходи, я договорюсь, – Кир нахально подмигивает.

Оля подталкивает в бок, я мнусь ещё пару мгновений и наконец срываюсь с места. Два пролёта, проходная, и я попадаю в объятия. Кирилл кружит и зацеловывает лицо, а мне так жарко, будто сейчас самый разгар лета, а не промозглая осень.

– Ты попалась, Зайчишка, – нежно шепчет он, и я улыбаюсь. Мне нравится быть пойманной Киром.

– А может это ты попался? – возражаю для вида.

– Я так сильно в тебя влюблён, что только рад угодить в твои силки. Другого мне и не надо, – Кирилл предельно серьезно смотрит на меня. – Веришь?

И я чувствую, что сейчас отшутиться не получится, атмосфера между нами неуловимо меняется.

– Верю, Кирилл, – выдыхаю. – Только тебе и верю.

Поцелуй запечатывает наши признания. Отныне они официальны, легитимны и отмене не подлежат. Мы стоим в окружении все еще горящих свечей, подсвечивающих темноту осенней ночи, отдаёмся друг другу, а из окон общаги раздаются бурные аплодисменты и даже одобрительные свисты.

Кир берет меня за руку, заставляет сделать поклон под овации публики, а потом мы со смехом сбегаем. Рука в руке и гитара рядом.

Новогодняя ель подмигивает огнями. В воздухе витает аромат праздника, пропитывая собой все вокруг, ну а я точно знаю, что мне есть что к нему добавить. С таким нетерпением жду вечера, когда мы все сядем за стол, будто новогоднее чудо предназначено мне, а не близнецам. Даже несолидно как-то для двадцатишестилетней женщины, владелицы собственного кафе и супруги уважаемого профессора. Хлопочу неспешно по дому, куда мы переехали с Киром три года назад, а в голове приятно мелькают воспоминания о вчерашнем корпоративе…

– С наступающим! – Оля, когда-то та самая соседка по общежитию, а сейчас моя совладелица кафе и лучший на свете бизнес-партнер, сует мне в руки блестящий сверток.

– Спасибо, – целую подругу в щеку. – Что там?

– Вечером посмотришь, но гарантирую, Кириллу Александровичу понравится, – она многозначительно подмигивает.

– Как всегда на страже моего семейного счастья, – смеюсь. – А у меня для тебя всего лишь духи, чувствую себя человеком совсем без фантазии.

– Оставь ее для мужа, – хохочет Ольга, и я вместе с ней.

– О чем секретничаете? – к нам подходит Кирилл и приобнимает меня за талию. Прижимаюсь к мужу теснее и вдыхаю такой родной запах.

– О, тебе понравится, Оля гарантирует, – смешно играю бровями, но долго болтать нам не дают – меня уже зовут на импровизированную сцену.

У дальней стены мы освободили пространство, где поставили две елки, а между ними сделали фотозону. Я встаю по центру, обвожу глазами своё детище – стены небесно-голубого цвета, много зелени, деревянная мебель и подвесные светильники. Все, как я люблю, в лаконичном скандинавском стиле, дизайнер не зря такие деньги дерет – сделал ровно то, что я нафантазировала у себя в голове, еще и улучшил кое-где. Наши ребята, официанты и повара, сейчас нарядные улыбаются, в руке у каждого идеально прозрачный бокал на тонкой ножке. Золотистые пузырьки играют в огнях гирлянд, а из динамиков негромко играет Фрэнк Синатра со своей бессмертной композицией про незнакомцев. За окном медленно падают хлопья снега, становясь очередным подарком для каждого, ведь всем нам временами так необходимо маленькое чудо.

– Друзья! – начинаю я, а на глаза сами собой наворачиваются слезы. Но то слезы счастья – кто ж знал, что все у меня будет так хорошо… – Сегодня хочу сказать, как сильно благодарна всем вам, если бы не вы, не каждый из вас, не было бы этого ничего, – обвожу зал рукой. – Спасибо, что выбрали наше заведение, что трудились с нами бок о бок весь этот год, только вместе, общими усилиями мы сделали наше кафе по-настоящему уютным и привлекательным местом, местом, у которого есть душа. Я горжусь каждым из вас! Спасибо, – сдавленно заканчиваю, и меня сменяет Ольга.

Ну а я попадаю в объятия Кирилла.

– Ты молодец, – шепчет он и целует в щеку.

Дети гостят у его родителей, поэтому мы спокойно задерживаемся этим вечером, веселимся на полную, а после и используем подарок Оли по назначению…

В животе приятно щекочет от воспоминаний о прошедшей ночи. У меня уже все готово к празднику – салаты осталось только заправить, мясо по-французски ждет своего часа в духовке, а торт – в холодильнике, поэтому со спокойной душой ложусь отдохнуть. Тем более здоровый сон мне сейчас не помешает.

– Мама, мама! – меня будят взбудораженные вопли, доносящиеся из прихожей, а после я слышу топот двух пар ног и детские голоса уже возле самого уха: – Мама, смотри, что нам бабушка с дедушкой на Новый год подарили! – Ильюшка и Тимошка, наши пятилетние близнецы, едва не пританцовывают от восторга.

– Ну, мама, вставай же, – Илья, младший близнец, в нетерпении тянет меня за руку.

– А поцеловать маму не нужно? – нарочито строго интересуюсь.

Мальчишки куксятся и по очереди обнимают. Подставляют щечки для поцелуев, и я с удовольствием чмокаю свои сладкие булочки – с недавних пор они вбили себе в головы, что нежничать с мамой уже не круто, не по-пацански. А я и не заметила, как быстро сыновья успели повзрослеть, уже их и не потискаешь, как раньше – не позволяют. Теперь им гораздо интереснее проводить время с папой: запускать воздушного змея, устраивать гонки на велосипедах, ловить рыбу в пруду… Такие вот естественные изменения, к которым я оказалась не готова.

Сыновья все-таки вытаскивают меня на улицу, и гордо демонстрируют снегокаты, которые Кир уже успел вытащить из машины. Синий и зеленый монстры гордо отсвечивают фирменными наклейками, пластиковыми лыжами и сидушками с изображением любимых героев мальчишек. И конечно же мы идем на горку, обновить подарки. А точнее бежим – мы с Киром тянем мальчишек за веревочки и соревнуемся, кто быстрее. Выигрываем мы с Ильюшкой, но только потому, что муж в самый последний момент поддается. С меня слетает дутый сапог, и мы смеемся, пока я скачу в одном носке, чтобы подобрать потерю.

– Наша мама – настоящая Золушка, – объявляет Кирилл.

– Да, да! Наша мама принцесса! – радостно подхватывают мальчишки и скачут вокруг меня.

Потом они убегают на горку, а мы остаемся ждать внизу. На поселок, что расположен в нескольких километрах от города и в котором мы теперь живем, опустилась темнота, и природа застыла в ожидании главного праздника. Тишина, искрящийся в свете фонарей снег, полное отсутствие ветра и только мы одни. Удивительное время. Мальчишки соревнуются, кто дальше доедет, а потом и мы с Киром присоединяемся и тоже начинаем кататься с горки.

Домой возвращаемся уставшие, розовощекие и страшно довольные. Вопреки всем правилам сначала едим торт, а уже потом переодеваемся в праздничное и накрываем на стол. Ильюха с Тимкой разворачивают игру прямо в гостиной, которая у нас совмещена со столовой. Помимо снегокатов им еще подарили трек с машинками, и теперь они увлечены новым состязанием. Гвалт стоит такой, будто у нас целая группа детского сада в гостях, а не всего лишь два мальчика. Но в честь праздника мы не делаем им замечаний, наоборот, любуемся на наше подрастающее поколение и вместе гордимся тем, какими они у нас становятся.